Сердце, молчи - Лилиан Пик

— Да, мисс Дирлав, — раздраженно проговорил Макс. — Все правильно. Вы должны чувствовать себя виноватой и загнанной в угол. Здесь газетные вырезки обо мне. И все это написано вами. Правда, фамилия сокращена, но имя ваше, тут невозможно ошибиться. И о чем же в них пишется? О моей личной жизни, привычках, о моем прошлом, которое вам попросту неизвестно, однако вы разукрасили его со всей силой вашего богатого, чтобы не сказать — безудержного, воображения.

— Вырезки… — задыхаясь, произнесла Салли. — Мои? — Она покачала головой. — Как?.. Кто?..

— По крайней мере вы не отрицаете, что они есть, — пробурчал Макс. — Как они здесь очутились? Я вам отвечу. Благодаря безупречной работе почты. Кто их послал? Моя поклонница Хенни Керзон, которая, как вы помните, специально приехала в аэропорт Хитроу за автографом. По ее словам, Уинтертон «толкнул» ваше письмо, напичкав цитатами из статей, а Хенни, в свою очередь, переправила его мне, зная, что в Новой Зеландии я его вряд ли прочту. А потом удостоверилась, что я получил все по возвращении.

Салли вздохнула. Она собиралась заявить, что просто не понимает, о чем идет речь, но он опередил ее.

— Хенни считает, — беспощадно продолжал он, — что я должен немедленно возбудить дело против журналистки с ее грубой клеветой и редактора газеты, который это напечатал. Любопытно, что вы скажете, мисс Дирлав, — наконец не выдержал и сорвался он, — если я разорю вас и вашего помойного редактора до последнего пенни?

Сначала Салли тщетно пыталась вчитаться в напечатанный текст. Но слова то складывались в какие-то бессмысленные очертания, то рассыпались в беспорядке. Она слепо моргала, силясь сосредоточиться и прочесть статью, но ее отупевшее сознание с трудом добиралось до смысла, который имел в виду Макс.

Статья показалась ей оскорбительной, и у нее тряслись руки, когда она взялась наконец за вторую. Читала она мучительно медленно, не пропуская ни слова. Репутация Макса была основательно запятнана, не пощадили и его личную жизнь, всласть посплетничав о романе с бывшей невестой. В статье утверждалось, что Маккензи — отец Мэри. А теперь он постоянно афиширует новую связь — с девушкой, которую без всяких оснований именует своей невестой. Но эта жалкая уловка, заключал автор, не способна скрыть главного: он намерен вернуться к бывшей возлюбленной. Правда, у журналистки хватило такта не называть имени этой женщины. Статьи шли за подписью «Салли Дир».

Салли застыла на месте, уронив руки на стол. Стояла ссутулившись, закрыв глаза и едва не теряя сознание. Очевидно, кто-то ненавидит ее и сделал это назло, решила она. Но кто? Это мог быть лишь один человек, но у него нет к ней такой ненависти. Он просто желчный субъект со скверным характером и, наверное, разозлился на нее за то, что она отказалась сотрудничать с ним.

Салли повернула побледневшее лицо к Максу, ожидая встретить его негодующий взгляд, и покачала головой. Зачем вновь отрицать свою причастность? Ведь он уже заявлял, что это «становится однообразным».

— Если я покажу письмо, которое отправила Дереку Уинтертону, — переборов себя, сказала она, — вы поверите своим глазам?

— Хорошо. Дайте мне его. Если оно существует. А я постараюсь остыть и повременю со звонком моему адвокату.

Ну что ж, надо разобраться с редакцией «Стар энд джорнал».

— Может быть, это займет несколько дней, — проговорила Салли, уже выходя из кабинета. — Мне нужно добраться до станции или сесть в автобус до Лондона…

— Возьмите мою машину, ту, которая поменьше. Надеюсь, вы умеете водить?

Он не знает даже этого, и все равно она страстно любит его. Еще прошлой ночью их тела были так нежно сплетены…

Дождь сопровождал ее всю дорогу, и вести машину было нелегко. К тому же мешали то и дело возникающие пробки, к которым она совершенно не привыкла. Салли судорожно держалась за руль, а внутри у нее все кипело, стоило только вспомнить, как подло обошелся с ней редактор «Стар энд джор-нал». Он прекрасно понимал, что она не способна помешать публикации и не осмелится протестовать против напечатанной лжи.

Ей не хотелось думать ни о возобновившейся связи Макса с Фрэнсин, ни о том, что он — отец Мэри. И все же она не раз повторяла слова тетушки Делии: «Истинная причина приезда Макса — выяснить, сможет ли он вернуться к Фрэнсин».

Ее сбивали с толку регулировщики и строгие правила парковки. Наконец она случайно обнаружила свободное место неподалеку от главного офиса «Стар энд джорнал».

— Да, — сказал служащий, — мистер Уинтертон у себя. Он вас приглашал?

— Нет, — ответила Салли сквозь зубы. — Но если он откажется меня принять, я все равно пройду к нему в кабинет.

Дерек сразу согласился встретиться с ней.

— О Салли, дорогая, — громко произнес он и двинулся с распростертыми объятиями ей навстречу. — Вы, наверное, явились забрать статьи, отправленные с другого конца света? Знаете, вы так хорошо работали, что я увеличил вам ставку. И сделал вас ведущим обозревателем.

— Вы не задобрите меня своей лестью, мистер Уинтертон, — сразу перешла в наступление Салли, побледнев и вздрогнув от подступившей злобы. — Вы мерзкая свинья, и будь моя воля, вы бы завтра вылетели с работы.

Он отпрянул и криво усмехнулся.

— Что ж, преследуйте меня, дорогая Салли, выгоняйте, судитесь со мной, если вам так нравится. Это ничего не даст, и никаких доказательств у вас нет. Скажите, я хоть раз использовал ваше имя, ваше полное имя в этих публикациях?

— Может быть, и нет, но все равно вы зашли слишком далеко. Читателям будет нетрудно немного напрячься и добавить слово «любовь» к псевдониму «дорогая». И тогда они придут к ложному выводу, будто я — автор этих статей.

Он откинулся на спинку кресла, раскачиваясь на ножках.

— Ну так уж и все! Черт возьми, даже интересно, кто это слышал о вас?

— Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть, мистер Уинтертон. Благодаря вам и прочим вашим дружкам-писакам об этом знает полмира. О моих контактах со знаменитым писателем Максимилианом Маккензи.

Хитрые глазки Уинтертона прямо-таки впились в нее.

— Вы называете это контактами? Я бы сказал, что ваши отношения гораздо глубже.

Услыхав его уточняющую формулировку, Салли густо покраснела, а Дерек понимающе и довольно ухмыльнулся.

— Эти, как вы говорите, контакты пойдут вам только на пользу, если вы перестанете упрямиться и согласитесь на новую работу, которую я вам предлагаю. Ведущий обозреватель в «Стар энд джорнал»! Полагаю, этого хватит на жизнь.

— Я не журналистка и никогда ею не была. И не собираюсь становиться, даже если вы предложите мне миллион.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});