Военные катастрофы на море - Николай Непомнящий

Еще в те минуты, когда была сброшена рубка, за бортом примерно в двух-трех метрах оказался пожилой инженер-капитан 1 ранга Галанин К.С. Кривошеев вытащил его на палубу. Однако попозже волна опять снесла Галанина за борт, и он погиб.

Прошло еще какое-то время, и вдруг волна снова сбросила Кривошеева за борт, и опять же он изо всех сил устремился обратно.

Именно в это время он увидел, как Муза Захарова подплыла к борту баржи на доске. Ей оставалось еще одно последнее усилие, чтобы вплотную приблизиться к стенке борта и ухватиться за какой-либо выступ.

Но волна ударила ее о борт, сбила с доски и унесла девушку в глубину.

Так Муза Захарова и была предана морю.

Кривошеев подплыл к барже и взобрался на борт.

«Орел» все еще подбирал людей. Все, кто мог это видеть, напряженно следили за его работой и видели, что «Орел» к барже не сможет подойти, видели, что он будет подбирать только тех, кто плавает вдали среди волн, кто рискует погибнуть каждую минуту.

«Орел» собрал уже много людей и, по-видимому, скоро должен был загрузиться до отказа.

Насколько было тяжело на душе у каждого участника в это время, может себе представить только человек, уже переживший какую-то трагедию или видевший нечто аналогичное.

Человек был рожден для жизни. Кривошеев сознавал, что погибнуть нельзя.

Он увидел вражеские бомбардировщики, которые сбросили бомбы и заходили на второй вираж, и, приняв последнее решение, прыгнул с баржи и поплыл наперерез движению «Орла» и доплыл до него. Ему бросили конец, он ухватился, но руки уже не держали, тогда он схватился зубами и руками. Его вытащили на палубу «Орла», и тут же Кривошеев потерял сознание.

Курсант Дмитрий Тихомиров располагался по правому борту впереди рубки.

Он хорошо запомнил, что стоял в обнимку с устройством для подъема грузов. Это было вертикально поставленное на металлический штырь бревно с приделанным под углом отростком.

Как только смыло за борт рубку, Тихомиров понял, что пора и самому раздеваться.

Успел снять только один ботинок, потому что сыромятный шнурок на другом ботинке не развязывался. Сбросил шинель, пытался снять суконку, но это сделать не удалось, поскольку она была здорово ушита — заужена по фигуре, для стройности, а под нею был еще свитер, поэтому Дмитрий разорвал суконку до шва внизу, но снять ее все же не успел, так как участок палубы с людьми оторвало и прижало им Дмитрия к грузовому устройству, штырь которого от этого согнулся, и сам он вдруг оказался под этим участком палубы в воде за бортом.

Затем, спустя какое-то время, Тихомиров устроился на плотике.

Когда буксир оказался рядом с плотиком Ситкина и Вдовенкова, то их плотик — и это конечно произошло случайно — волной прижало к его борту так плотно и высоко, что они все сразу перескочили с плотика прямо на палубу. Это был самый удачный и самый счастливый случай.

Хорошо одетые и обутые, способные еще потрудиться, Михаил Ситкин и Иван Вдовенков включились в спасательную работу. Работали в паре, а то и большим числом. Бросали на плотики концы и после того, как человек за бортом обвязывался ими, его вытаскивали на палубу.

«Орел» подошел к плотику с курсантами, среди которых были Селезнев, Кузнецов, две девушки — выпускницы медицинской академии. До их спасения остались минуты.

На плотик были брошены пеньковые концы, и люди поползли к ним. Из-за этого край плота, где лежали пеньковые концы, стал уходить в глубину, а противоположный край потянуло вверх. Чтобы избежать переворота, курсант Кузнецов и одна из девушек поползли на верхний край. Селезнев тоже пополз за ними, как вдруг ударом волны плот развернуло, и плот попал по форштевень буксира. Плот разорвало. Кузнецова и девушку, которая была рядом с ним, накрыла волна, и они больше не всплыли. Селезневу удалось схватиться за веретено якоря и перекинуть ноги через его лапы.

Сидя верхом на якоре, он раскачивался и коленями бился то о борт буксира, то об обломок бруса, который болтало почему-то между ним и бортом.

Пока поднимали на палубу всех других с обломков этого плотика, Селезнев тихо ждал своей очереди, крикнуть о помощи не мог, потому что по-прежнему держал нож в зубах. Наконец пришла и его очередь. С палубы спустили веревочную петлю, которую надо было набросить на себя под мышки. Долго не мог совладать с окоченевшими руками, в конце концов надел петлю.

До этого момента Селезнев был очень активен. Несмотря на опасности, он не жалел сил для оказания помощи другим. Вероятно, он затратил все свои внутренние резервы, потому что к моменту его спасения у него уже не было сил, его сковало оцепенение, похожее на контузию. Юрия подняли петлей. На палубе вытащили зажатую зубами финку.

…А «Орел» работал. Он шел, то с грохотом врываясь в волну, то возносясь форштевнем высоко над водой, обнажая переднюю часть красного днища, то опадал носом, задирая корму, оголяя гребной винт и издавая при этом металлический вой холостых оборотов.

Капитан буксира напряженно наблюдал за участком катастрофы, он искал — куда идти.

Капитан увидел среди волн небольшую плавучесть с людьми и направил судно прямо к ней. Курсантам, среди которых находился Евгений Перешивайло, казалось, что «Орел» пришлепнет их своим днищем, как башмак пришлепывает букашек. Но капитан осторожно развернул буксир лагом, и с борта на плотик полетел десяток спасательных концов, это было больше, чем в данном случае погибающих. Евгению запомнилось, что в каждой его руке оказалось по одному концу, причем один из них был брошен от носовой части, а другой — от кормовой.

Когда Евгения подтянули к борту, то получилось так, что он завис у борта на двух концах как на растяжках.

Ему кричали: «Отпусти один конец!», но оказалось, что это сделать невозможно, так как руки не разжимались. Тогда его вытащили при помощи багра и на палубе разжали руки.

После долгих ожиданий, уже возвращаясь от канлодки «Селемджа», «Орел» подошел к этому плотику. В данный момент буксир сильно качало на крутой волне, поэтому он застопорил ход, и плотик оказался с его правого борта. С палубы им метнули бросательный конец, который поймал Лазарев, и с его помощью подтянул плотик к борту буксира. Положение плотика на волне оказалось очень удачным, что позволило врачам и Лазареву быстро схватиться за перила фальшборта, а перевалиться на палубу им помогли уже товарищи с буксира. Именно здесь Лазареву помог его однокурсник Ермаков, поднятый на палубу за минуту раньше.

* * *

Трагедия шла своим ходом, и курсант Жуковский стал чувствовать, что остывает и теряет силы. На его счастье к плотику уже подошел буксир и носом навалился на плотик. Уже падая в воду, Жуковский успел уцепиться за якорь. А его товарищ и женщина уцепились за борт. Матросы буксира помогли им выбраться на палубу.

Когда Жуковский спустился в трюм, там уже были курсанты электрики Александров, Семенов, Сеппенен, Суевалов.

Немного просохнув и согревшись, Жуковский поднялся наверх, чтобы помочь спасению людей.

Запомнился ему пример, когда к буксиру подплыла женщина. Была она буквально в одном купальном костюме, а это был уже третий или четвертый час от начала катастрофы. Ей подали бросательный конец, который она ловко подхватила и самостоятельно поднялась на борт и спустилась в кубрик.

Навсегда запомнилась Жуковскому трагическая гибель офицера, который самостоятельно подплыл к буксиру. Ему бросили конец, затем еще и спасательный круг.

Но у борта волна кипела, бросательный конец погружался под воду, круг тоже не мог лежать на волне спокойно, его надо было ловить, чего офицер сделать уже был не в силах, и руки его не могли удержать круг. Офицера затянуло под корму, и там уже никто и ничем не смог ему помочь. Никогда не мог забыть Жуковский его скорбные, с безысходной тоской просящие глаза.

Был и такой факт. Еще на барже курсанты Жуковский, Грахов, Мохов и врач держали друг друга за руки перед тем и в тот момент, когда большой вал сбросил их всех за борт. Оказалось так, что вся эта четверка полностью собралась на буксире.

Рядом с другими плотиками располагался и плотик с курсантом Евлановым. Вероятно, по этой причине совсем неожиданно буксир оказался рядом.

Пассажирам на плотик бросили конец. Евланов скомандовал: «Женщине вперед!» Зина Симаничева намотала конец на руки, так как окоченевшие пальцы не сжимались, и двинулась к буксиру, но как-то получилось, что на уровне ватерлинии ее вдруг крепко прижало к корпусу буксира, она не могла даже сдвинуться. Тогда двое командиров с палубы перегнулись за борт, один из них схватил Зину за руку, а другому Зина подняла ногу, и тот схватил ее, и, оторвав Зину от борта, они вытащили ее на палубу.

Это были капитан-лейтенант Кижель и капитан 2 ранга Терещенко Афанасий Михайлович.