Сердце-океан - Наталия Белкина

— А если Марк вдруг надумает снова жениться и обнаружит пропажу? — поинтересовалась я, улыбнувшись слегка. И эмбронский мир тесен… для липовых невест.

— Он не женится, — заверил меня старик.

— Почему ты так думаешь?

— Точно знаю! Он поклялся на смертном одре своего друга, что позаботится о его дочери Юлии и возьмет ее в жены. А она, кажется, пропала.

— Пропала?

— Давно уже, года четыре назад, когда она отправилась через Эвксинское море. Может быть, их корабль затонул в шторм, а может его захватили черные работорговцы и продали ее в рабство. Этого никто не знает.

Боскус и его соратники наверняка знали об участи несчастной Юлии. Ведь меня они готовили именно на ее место. И между прочим, он говорил, что я похожа на нее. Интересно, заметил ли это Марк?

— Ты что расселась?!! — услышала я грозный глас кухарки. — Вторую бочку уже разлила?

— Вторую? — удивление заставило меня выйти из задумчивости. — Разве этого им не хватит?

— Не тебе думать об этом! Разливай!

Пир начался уже ночью. Меня не привлекали для прислуживания, у Сагдора было достаточно хорошеньких служанок. Но меня это тогда и не особенно волновало. Белая птица снова занимала мое воображение. Нельзя было не услышать шум застолья, смех, хохот и визг, но я представляла себе не кутеж, а чертеж. Я вспоминала математические формулы, расчет сторон, углов, массы. Неужели получится, неужели здесь? Белые крылья, сотворенные из материи, которая предназначалась для свадебного наряда, должны были стать крыльями моей свободы. Дух захватывало от мыслей о полете, небе, облаках. Куда лететь, в какую сторону — будет зависеть не от меня, а от случая, направления ветра, такого же вольного, как и я. Куда он занесет меня, там и судьба. Но я была уверена, что свободная белая птица может отправиться только на Север… а куда еще?

Знатные господа могли пировать до утра, а потом отсыпаться весь день напролет. Никаких дел у них не было, даже у хозяина. Все хозяйственные вопросы решал управляющий и надсмотрщик. Разве будет гражданин Рима думать о том, в какое время собирать тот или иной сорт винограда или сколько нужно закупить рабов, а скольких продать. Он и не знал, что твориться в поместье и не интересовался этим. Он был выше этого. Он ложился спать и просыпался, когда хотел, и его гости тоже. Поэтому шум и гам не затихал до восхода Антэ. Я же в это время как раз проснулась. Почти счастливая. Снова с целью и снова с мечтой о воле. Только бы Агриппа меня не подвел, чудной сумасшедший старик. Однако даже он все же был лучшей кандидатурой в соратники, чем людоеды — гомусы. Ну и друзья у тебя, Скубилар! Да ты и сама ненормальная, известно — бигару.

Сагдор так и не вспомнил обо мне. Но его отец ведь сказал, что только день на пятый — шестой, не раньше я удостоюсь великой чести. А если не попасться ему на глаза, — решила уже я сама, — то возможно от непроходящего хмеля он и не вспомнит обо мне вовсе. Теперь не в моих интересах было обращать на себя внимание хозяина. Нужно было дождаться, когда он уедет, и начинать строительство дельтаплана. По моим расчетам, если удастся отлынивать от работы хотя бы на час — полтора в день, то птица будет готова к полету к началу осени. И тогда до сезона дождей я могла бы добраться до Холодного моря. Может быть. Если все пойдет по плану. Но у меня в последние годы ничего не идет по плану. Планировала побег от Жирафа и его друзей, а попала к Боскусу. Хотела уйти от него, а оказалась на другой планете. Потом унчитос, Мариус, Эктор… Я собиралась бежать с Варком, а отправилась на охоту, и теперь — здесь. Сбудется ли этот, последний, наверное, план побега, безумный, романтичный, несовершенный? А что будет со мной, если кто-нибудь узнает о нем? А что если глупый Агриппа проболтается?

Я разыскала его спустя пару часов на кухне. Он, словно проказливый поваренок, воровал у кухарки булочки, а она делала вид, что не замечает его. Когда молодой хозяин был в поместье, старика старались не трогать.

— А если она заметит? — спросила я шепотом, подкравшись к нему сзади.

— Но ведь не замечает! — с восторгом прошипел довольный до невозможности старикашка. — Я великий вор!

— Нашел чем гордиться! Идем во двор, великий вор, надо поговорить, — сказала я очень тихо и состроила весьма многозначительную гримасу.

Агриппа поклялся, что будет испытывать самые страшные муки в подземном царстве мертвых, если хоть кому-нибудь разболтает о нашем замысле. Но я все еще сомневалась, можно ли на него положиться. Сейчас он играет в тайну, а что если захочет поиграть в правдивость? Кто его знает…

— Я хочу, чтоб ты понял одно, — вполне нешуточно заявила ему я, — если узнают о нашей затее, тебе — ничего не будет. Ты отец хозяина. А мне достанется по первое число. Я уже знаю, что такое наказание плеткой. Понимаешь меня?

— Ты кое-что забыла, — с детской серьезностью и недовольством заметил Агриппа. — Хозяин здесь — я! А не мой сын!

— Тогда почему мы должны разрабатывать план побега? Почему бы просто и спокойно, с твоего хозяйского позволения, не спуститься со скалы на лифте?

— На чем?

— Не важно! Почему ты просто не отпустишь меня?

Лицо старика вытянулось в обиженной гримасе. Он казался слегка удивленным и разочарованным.

— Ты хочешь меня бросить, Скубилар?

— Нет! Но пойми, друг мой, ты — свободен! А я? Ты видел это? — Я повернулась к нему спиной и задрала рукав, оголяя свое невольничье клеймо. — Я дэшу!

— Я тоже несвободен! — занервничал Агриппа. — Мой сын не разрешает мне спускаться с Леранья — Рес. Я здесь как взаперти, как невольник!

— Отец!? — послышался вдруг удивленный голос, от которого я вздрогнула. Это был голос Марка.

Даже не оглянувшись, я метнулась в сторону и, скрывшись за углом барака, припустила подальше от них. Боги, как же глупо! И умчалась сломя голову, испугавшись и не совсем поняв, почему. Моя работа снова стала казаться мне очень важной. Я лихорадочно принялась натирать мелом серебряный динос для умывания. Только бы Агриппа не упоминал обо мне. Только бы Сагдор не решил, что я в чем-то провинилась и поэтому сбежала. Пусть лучше позаботится о своем отце и выяснит, почему свободный старик считает себя невольником в собственном поместье.

Я напрасно переживала. Марк был так удивлен последними словами своего отца, что совершенно не заметил меня. По крайней мере, так мне сказал Агриппа.

— Как только твой сын уедет, мы начнем строительство, — сказала я ему. — И обещаю, что возьму тебя с собой.

— На Самарьяр?

— Да.

— Птица, которую ты построишь, доставит нас прямо туда?

— Это было бы здорово. Но боюсь, что она лишь поможет нам спуститься со скалы и пролететь несколько стадий, избежав погони.

Я понимала, что старик станет мне обузой и может не выдержать тяжелого пути, но обещанье есть обещанье. И потом без него мне ни за что не раздобыть необходимые для строительства материалы. И даже если кто-нибудь обнаружит нашу птицу, то можно будет свалить все на выдумки сумасшедшего старика. Это никого не удивит и, главное, отведет от меня любые подозрения. Да и бдительного Эктора здесь, слава богам, нет. Лучшего прикрытия для подготовки побега мне было не найти. Какой никакой, а Агриппа все же хозяин. При случае он может и заступиться за меня, и замолвить словечко. По крайней мере, с ним я не рисковала быть съеденной, в отличие от прошлого, общего с монстрами, плана побега.

ГЛАВА 14

ЛЕГЕНДА О ПТИЦЕ ДИЛЕЙ

Дни летели в суете и трудах почти незаметно. Мне и другим рабам приходилось так много работать, обслуживая огромную ватагу чужаков, что некогда было подумать или помечтать о чем-то ином, кроме долгого и спокойного сна. Я снова была при кухне целыми днями, а отчасти и ночами, надраивала медную, глиняную и серебряную посуду. Потом я уходила в барак и, упав ничком в набитый травами матрас, видела сны о том, как на своей белокрылой птице пролетаю над полями, которые обрабатывают краснофигурные рабы, и морями, по которым проплывают медные корабли с матросами в серебряных туниках.

В те редкие моменты, когда мне приходилось заходить на хозяйскую половину подворья, я старалась избегать встречи с Марком или кем-то из охотников, которые собирались меня тогда прикончить. Благо, что они так были заняты своими подругами, возлияниями и чревоугодием, что не обращали никакое внимание на проходящих мимо. Только однажды я почувствовала чей-то внимательный взгляд и остановилась в неприятном предчувствии. Обернувшись в предполагаемом направлении, я посмотрела вверх, на балкон, выходивший из покоев рифин, и на мгновенье застыла. Там стоял Сагдор и внимательно рассматривал именно меня, хотя рабов и рабынь было во дворе несколько. Я тут же вспомнила его последние слова обо мне: "Бигару? Это интересно". Только бы ему, как и Эктору не пришло в голову проверять меня на прочность и верность. А значит, стоило держаться в стороне от Марка. Воспользовавшись тем, что мимо проехала повозка, на несколько мгновений скрывшая меня от глаз хозяина, я юркнула в арку, которая вела на рабочее подворье, и снова трусливо умчалась.