Оборот первый (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич

— А вас, господин Семёнов, на рассвете казнят, и казнь покажут в прямом эфире на весь мир. Впрочем, я думаю, новый виток популярности вас уже мало интересует.

Я вытаращил глаза на агента.

— В смысле, «казнят»? Как так — «казнят»? Я на такое не подписывался!

Агент с жалостью улыбнулся. Мне даже показалось, что — искренне.

— Господин Семёнов… У тех, кто путешествует между мирами, есть неписанное правило: «Сначала голова, потом — член». Это означает: сто раз подумай, прежде чем вступить в половую связь с человеком из другого мира. Местные порядки могут сильно отличаться от привычных. Кроме того, местные вирусы, передающиеся половым путём и совершенно безопасные для аборигенов, для вас могут обернуться чем-то вроде СПИДа.

Я вздрогнул. Агент улыбнулся ещё шире и махнул рукой:

— Не тот случай. Я просто привёл пример. Ничем вы не больны, но казнь — вполне реальна. Королевская семья имеет полное право на возмездие за смерть своей дочери. Которую они легко фальсифицируют, чтобы скрыть позор, в который вы их чуть не ввергли. Этим людям не о чем разговаривать с вами, господин Семёнов. Скорее наоборот: они заинтересованы в том, чтобы из вашего рта больше не вырвалось ни единого слова. Никогда.

Я откашлялся. Агент ждал. Я откашлялся снова. Просто кашлять хотелось…

— Но вы со мной разговариваете, так? И почему?

Агент неожиданно свернул казавшийся твёрдым планшет в трубочку, трубочку сложил, как подзорную трубу, а получившийся крохотный цилиндрик небрежно бросил в нагрудный карман пиджака.

— А вот это — верный вопрос, господин Семёнов. Вижу, вы дозрели до конструктивного разговора.

Агент наклонился и поднял с пола пластиковый коричневый дипломат, положил его на стол и неторопливо отщёлкнул застёжки. Открыл и вытащил листок и ручку. Когда он развернул дипломат боком, чтобы не мешался, я увидел, что кроме этого самого листка там ничего и не было.

— Слыхали про файлики? — спросил я и тут же вспомнил, что по-умному это называется иначе: — Мультифора. Отличная штука. Можно в моём мире взять недорого. Всё удобнее, чем с чемоданом таскаться.

Агент не обратил ни малейшего внимания на моё предложение. Положил листок на стол и одним пальцем подвинул его ко мне, сверху придавил ручкой. Я, вздохнув, попробовал читать. Но — увы. Буквы расплылись перед глазами. На макрообъектах я уже неплохо концентрировался, однако микромир вызвал у меня головокружение и новый приступ тошноты.

Видимо, поняв мою дилемму, агент решил пояснить ситуацию ртом:

— Это — стандартный договор. Сделка. Думаю, подобное вы могли видеть в фильмах своего примитивного мира. Вы — преступник, господин Семёнов. Вам предъявляются обвинения в нападении на агентов Альянса, пособничестве межмировой разыскиваемой преступнице, вооружённое сопротивление аресту, ну и, разумеется, нарушение границ между мирами. При желании сюда можно добавить труп, который вы оставили на астероиде, и прочие мелочи. Судебный процесс продлится несколько дней, и по его итогам вы получите от двадцати лет до пожизненного. Всё-таки гуманнее казни, вы не находите?

— Да хрен знает, — пробормотал я. — Не возражаете, если я блевану?

— Разумеется, господин Семёнов. Чувствуйте себя, как дома.

Вот не успел я на этот его тонкий прикол ответить. Свесился на левую сторону и от души украсил пол содержимым желудка. Полегчало прям резко. Выпрямившись, я поднял скованные руки и вытер губы. Глубоко вдохнул, выдохнул.

— Справа стояло ведро, — слегка обескураженно сказал агент.

— Сами же сказали — «как дома», — огрызнулся я. — В моём примитивном мире все блюют на пол. Итак, в чём сделка? Я подписываю, вы спасаете меня от казни и закрываете от двадцати до пожизненного?

— Нет, — поморщился агент. — Не совсем. Видите ли, вы нам, в сущности, ни к чему. О том, что реально происходило, мы более-менее имеем представление. И понимаем, что вы — бестолковая жертва обстоятельств. Пробуждённые — те, кто знает о других мирах — в вашем мире есть, но вы к их числу не относились. Следовательно, все ваши действия изначально не содержат в себе злого умысла. Машине правосудия, разумеется, будет на это плевать, но она даёт возможность, во-первых, избежать казни, а во-вторых, избежать ответственности перед Альянсом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А я что получу?

Агент удивился:

— Я думал, вы спросите, что вам придётся сделать.

— Не, это я уже вижу. — Я кивнул на листок, буквы на котором после рвотоизвержения стали вполне читабельными. — Позволить установить на меня микрофон, найти Диану и не мешать её арестовывать. А получу-то я что? Под зад мешалкой и назад, в родной мир? Чтобы узнать, что гонки закончились сорок лет назад?.. То есть, я хотел сказать, что все, кого я любил, давно мертвы?

— Кто вам сказал такую чушь? — удивился агент. — Время в вашем мире, если мне не изменяет память, опережает местное едва ли на пять минут в сутки, а в Нимире вы оказались всего четыре дня назад. Смешная погрешность, которой легко можно пренебречь.

— Ах, вот оно что, — протянул я.

Агент пристально смотрел на меня. Я столь же пристально смотрел внутрь себя. Вопрос, соглашаться или нет сдать Диану передо мной и до сих пор-то не стоял. Она особо не задумывалась, прежде чем кинуть меня в какой-то астероидной заднице наедине с трупом. Она видела меня на столбе и не сделала ничего фантастического, чтобы меня спасти. Она вообще отвернулась! А теперь выясняется, что еще и насчет времени наврала. Ну и, значит, поделом заразе.

— Так вы планируете возвращаться в свой мир, или нет? — уточнил агент.

— Там разберёмся. Сначала Диану поймать надо. — Откровенничать с агентом, рассказывая, какое немыслимое облегчение сейчас испытал, как-то не тянуло. Пусть лучше думает, что мне домой не больно и хочется.

— Понимаю, — кивнул агент. — Если соберетесь остаться в Нимире, это тоже можно устроить. Вам, вашему кораблю и вашей спутнице будут предоставлены документы с рядом ограничений, о которых мы поговорим позже. Вы получите гражданство Альянса и возможность путешествовать между планетами в рамках одного мира.

— Крепко же вам Диана насолила, — заметил я. — Раз всяким проходимцам аж целое гражданство обещаете.

— Диана — террористка. Единственный смысл её жизни — война с Альянсом. Пока ещё смешная и неопасная, но мы не желаем дожидаться, пока ситуация станет фатальной. Подписывайте, господин Семёнов.

— Погодите, а разве вы не должны внести изме…

Я подумал, что у меня опять голова кружится, но — нет. Буквы на бумаге сами по себе расплылись, а когда вновь сфокусировались, текст уже был другой. Там и про гражданство было, и про тян с Шарлем.

Агент молча улыбнулся, и раздался щелчок. Наручники упали на стол с тихим бряком. Я машинально потёр запястья.

— Ещё одна мелочь. Диана украла у меня пепельницу.

— Пепельницу? — удивился агент.

— Ага. Ценную. Колесо Сансары — знаете?

Агент вздохнул:

— Вы получите свою пепельницу, господин Семёнов. Подписывайте. Легенду о том, как вы освободились, предоставим. Скажите, что вы думаете делать? Какая помощь нужна?

Я решительно поставил подпись, а потом задумался и постучал ручкой по столу. Хм… А если я вот совсем ничего сделать не смогу? Беда… Этак придётся всю жизнь за Дианой бегать. В принципе, тоже вариант жизнь прожить. У нас на работе такой кадрик есть, уже лет пять за одной бегает. Один раз, говорит, она ему почти дала. Что именно дала — я уточнять не стал. Номер телефона, наверное.

— Мне нужен список всех женихов, — сказал я. — Для начала. Не тот список, который составили изначально, а нынешний. Пусть всех женихов перепишут и дадут список мне. А если кого не хватает — тех выписать отдельно, и тоже мне. И чтоб каждый список в отдельном дипломате!

Глава 28

— Издеваетесь? — на всякий случай уточнил я, когда на столике передо мной оказались два дипломата. Одинаковых, пластиковых, серого цвета.

— Ответственно подходим к делу, — сухо возразил агент.