Год рождения - СОРОК ПЕРВЫЙ (с иллюстрациями) - Анатолий Кузьмичев

Но бои под Ельней имели не только материально выраженную сторону. Они многому научили наших командиров — от фронтового до взводного звена, помогли точнее уяснить принципы построения обороны противника, его методы ведения оборонительного боя. Если немцы недостаточно развивали свою оборону в глубину, то на первой линии, на переднем крае она была у них весьма мощной и хорошо продуманной, строилась по принципу системы опорных пунктов. Каждый из таких пунктов имел очень широкий сектор обстрела и в любой момент мог перейти к круговой обороне, приобретая большую самостоятельность. Взаимная огневая связь и огневая поддержка усиливали каждый такой опорный пункт, а потеря одного из них (или даже нескольких) немедленно восполнялась огневыми средствами соседних. В борьбе с такой обороной главенствующую роль приобретала артиллерия, ее взаимодействие со стрелковыми подразделениями. К командующему артиллерией фронта генералу Говорову Жуков претензий не имел — это был подлинный знаток своего дела и умелый организатор, но вот в некоторых частях не всегда точно и не всегда умело претворяли в дело его идеи и указания. Обязательно надо попросить его ужесточить контроль за более разумным использованием всей мощи «бога войны», а разведчикам, командирам частей и соединений приказать досконально изучить силы и оборонительную систему противника, его огневые средства и характер инженерных сооружений на вражеских опорных пунктах. Только при полном взаимопонимании и взаимодействии артиллерии и пехоты, при точном знании целей и объектов атаки возможен решающий успех.

А что касается слабостей противника, то в этом отношении и хваленый немецкий солдат не без изъяна: он боится ночного боя, старается избегать рукопашной, встречая атакующих, палит из автомата по большей части куда попало — от такого огня шуму много, а толку мало. Нечто вроде психической атаки. Только ведь русского солдата этим не возьмешь — как показывают факты, он давно раскусил, в чем тут дело.

В принципе, не все было плохо. Но все равно — командующий фронтом был недоволен. Это была его первая самостоятельная операция в войне с фашистами, и в личном плане на карту был поставлен его престиж, его оперативная идея, в целесообразность осуществления которой он горячо верил и которую он с таким жаром отстаивал.

* * *

Генерал-майор Руссиянов доложил обстановку в полосе наступления своей Сотой. И вполне естественно считал, что, как и всем другим участникам оперативного совещания в штабе армии, командующий войсками фронта, не поднимая головы, кивнет и ему:

— Спасибо. Садитесь.

Но Жуков, пометив что-то у себя в блокноте, недовольно спросил:

— Так что же, генерал, мешает вам продвигаться вперед успешнее? Не думаю, что у славной Сотой снизился боевой наступательный дух. Доложите, ничего не скрывая, — это только на пользу делу.

— Дивизия понесла очень серьезные потери в личном составе, товарищ командующий. Населенный пункт Ушакове восемь раз переходил из рук в руки. В данное время после многодневных оборонительных боев с противником, который хочет вернуть свои позиции, в частности, господствующие над местностью высоты, во многих стрелковых и пулеметных ротах у нас осталось по пятнадцать-двадцать человек. На одного бойца приходится в день по обойме винтовочных патронов, на артиллерийский ствол — по два снаряда…

Лицо Жукова, глядевшего перед собой в блокнот на столе, медленно наливалось краской гнева. Только на кого обрушится этот гнев — на командира Сотой или на тех, кто должен был обеспечить его боеприпасами, пополнением, оружием? Но генералу Руссиянову это было теперь безразлично. Выход он видел сейчас только в том, чтобы говорить правду. Он сам не жаловал тех, кто старался приукрасить положение, чтоб не вызвать недовольства начальства, и, в свою очередь, сам всегда говорил чистую правду.

— …В дивизии большой некомплект командного состава. Погибли или ранены все командиры полков, большие потери понесло батальонное и ротное звено, не говоря уже о командирах взводов. Поэтому для достижения успеха в будущем дивизию необходимо срочно пополнить личным составом, командными кадрами, оружием и техникой, организовать регулярное боепитание с армейских и фронтовых складов.

Жуков кивнул:

— Спасибо за откровенность. У вас все?

— Нет, товарищ командующий. Есть вопрос. Разрешите?

— Ну-ну, давайте.

— Я располагаю сведениями, что не гак давно нашими войсками во время боев под Оршей было применено новое оружие… Реактивное оружие. Есть ли возможность для усиления огневой мощи дивизии выделить хотя бы одну батарею такого оружия?

Жуков очень внимательно посмотрел на командира Сотой, словно удивляясь его осведомленности. Потом чуть заметно улыбнулся:

— Есть такое оружие, Иван Никитич. Есть и уже опробовано. Отличная вещь! — Он помедлил, снова взглянул на генерала Руссиянова в упор: — А немцам не отдашь?

— Не отдам, товарищ командующий!

— Ладно, мы подумаем. И постараемся учесть все высказанные здесь просьбы. Тем более что время не терпит.

Через полчаса совещание закончилось, и в комнате, где оно проходило, остались только командующий армией генерал Ракутин, член Военного совета дивизионный комиссар Иванов, начальник штаба армии генерал-майор Кондратьев и начальник политотдела дивизионный комиссар Абрамов.

Жуков, разглядывавший висевшую на специальном кронштейне карту Ельнинского выступа, обернулся:

— Я задержу вас еще на полчаса. Вечером я буду докладывать о положении дел Ставке, и мне хотелось бы предварительно обсудить с вами некоторые идеи, возникшие по ходу нашего совещания. Прошу садиться.

Директива Ставки, полученная командованием фронта через день после совещания в штабе 24-й армии, касаясь положения дел на фронте, предписывала:

«Войскам Резервного фронта… 30 августа левофланговыми 24-й и 43-й армиями перейти в наступление с задачами: разгромить ельнинскую группировку противника, овладеть Ельней и, нанося в дальнейшем удары в направлении Починок и Рославль, к 8 сентября 1941 года выйти на фронт Долгие Нивы — Хиславичи — Петровичи…» {28}

Это точно соответствовало замыслу и планам генерала армии Жукова.

21 августа генерал-майор Ракутин получил приказ командующего Резервным фронтом: все наступательные действия в районе Ельнинского выступа прекратить и приступить к подготовке его решающего штурма.

8

Командный пункт Сотой, размещавшийся в березовой роще юго-восточнее деревни Шебяки, капитан Козин разыскал только во второй половине дня. Доложил дежурному: прибыл на должность командира 85-го стрелкового полка. Тот недоверчиво покосился на одинокую шпалу в петлицах его гимнастерки: в таком звании на полк? Хотя что ж — капитан Коган из оперативного отделения штадива принял 331-й и, судя по всему, справляется с делом неплохо.

— Вам повезло, капитан. Нашего хозяина на месте застать трудно — пополняемся, доукомплектовываемся… Дел по горло! Сейчас доложу.

Ожидая его, Козин попробовал представить себе, как выглядит сейчас Иван Никитич Руссиянов. Вероятно, устал и измотан.

Познакомились они давно — еще в тридцать втором, некоторое время служили в одной части, потом их дороги разошлись. Войну Козин начал комбатом в 107-й стрелковой дивизии — два месяца на переднем крае. А позавчера вызвали в штадив и показали приказ командующего армией: отбыть в распоряжение командира 100-й стрелковой дивизии генерал-майора Руссиянова на должность командира стрелкового полка.

— Проходите, товарищ капитан, — вернулся очень быстро дежурный. — Генерал ждет вас.

Предположения Козина не оправдались: командир Сотой не выглядел ни усталым, ни измотанным. Скорее, наоборот: он излучал энергию, оптимизм, жажду побыстрее заняться делом. Выбрит, подтянут, подворотничок идеально свеж. Ни за что не дашь больше тридцати пяти, а ему ведь скоро уже сорок один. «Похоже, и сейчас не курит и ни грамма водки…»

Поздоровались. Как всегда бывает в таких случаях, вспомнили давнюю совместную службу, старых друзей.

— Я рад, — сказал генерал, — что вы будете теперь служить в нашей Сотой. О боевых делах ваших наслышан, кое-что удалось прочитать в «Красноармейской правде», верю, что и у нас будете таким же отважным и умелым командиром. Но сразу скажу вам, Нестер Дмитриевич: обстановка тяжелейшая! Полк обескровлен. Командир полка майор Карташов несколько дней назад погиб, комиссар полка Карнаух тяжело ранен… Из командиров батальонов должности соответствует лишь один, остальные недостаточно подготовлены для исполнения такой должности… Храбрые, преданные — насчет этого никаких сомнений. Но знаний, опыта не хватает. Ротами и взводами командуют даже сержанты… Плохо с транспортом — он понес большие потери от бомбежек и пока не восполнен… А нам, чего ж тут скрывать — вы сами это прекрасно понимаете, — нам в любую минуту могут скомандовать: «Вперед! На Ельню!» Так что сразу берите быка за рога. Командование дивизии всем, чем будет возможно, поможет вашему полку. Полк примете у начальника штаба майора Шуляка. Насчет комиссара вопрос решите с комиссаром дивизии Филяшкиным — он подберет вам хорошего человека… Так что желаю успеха!.. Понимаю: настроение у вас сейчас не из лучших, и забот в будущем хватит. Но кости, как говорится, есть, а мясо нарастет. И многое тут зависит от нас с вами. Сейчас пообедайте, отдохните, а начнет темнеть — в полк. Днем тут все простреливается, и я не разрешаю вам рисковать.