Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2 - Максим Гаусс

доме кто-то будет? — спросил Дима.

— Значит, тихо ликвидируем!

Тот задумчиво покивал головой.

— А взрывчатка тебе зачем?

— Чтобы нас сразу не спохватились, во время побега мы должны что-нибудь взорвать. Хорошо взорвать, чтобы непременно было много шума. Это даст нам время уйти подальше.

— И как ты намерен это сделать?

— Костер!

— Что? Какой костер?

— Сейчас мы расчищаем участок, как раз под большим скальным выступом. В нем много трещин. Если незаметно сунуть туда мину и развести над ней костер, что будет?

— Нагреется, раскалится и… Большой бабах! — хмыкнул Корнеев. — Но это может произойти в любую секунду. Контролировать этот процесс никак нельзя.

— Верно. Именно поэтому, костер мы зажжем в тот момент, когда вытащим всех и будем уходить их кишлака. Как только рванет, все бросятся выяснять, что же там произошло, соответственно, до нас никому не будет дела. Главное!Уходить будем не на север, где граница, а на юг!

— Почему?

— Потому что это логично. Как только духи поймут, что мы сбежали, они сразу же бросятся по нашим следам. Нужно понимать, как они будут думать. Естественно решат, что мы побежали к границе, а мы в обратную сторону.

— Ля ты хитрец! — похвалил Паша. — Ты где такому научился?

— Ничего тут заумного нет, — отмахнулся я. — Нужно просто быть на шаг впереди нашего противника. А противник наш, как известно, не особо-то и умен, при этом весьма предсказуем. Этим нужно пользоваться. Ни в коем случае не стреляем, все делаем максимально тихо и скрытно. Стоит только один раз выстрелить, мы выдадим себя. Нам сядут на хвост и быстро догонят. Помните, что духи перемещаются по горам гораздо лучше нас и ориентируются тоже.

— Ладно, придется действовать по обстановке.

— Макс! А как ты предупредишь наших из другого зиндана? Они ведь вообще не в курсе того, что мы собираемся бежать.

— Это проблема, — согласился я. — Пока еще не знаю. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Еще нужно придумать, как больше ограничить видимость в кишлаке. Туман в горах бывает часто, но здесь его не будет.

— Может, устроить поджег? — предложил Дима. — У них там куча тряпок, ковров. Достаточно бросить туда пару факелов и все вспыхнет. Тут ветрено, дымом затянет все вокруг. Тоже нам на руку.

— Где ты возьмешь факелы?

— Не будет времени их делать. Зато у душманов полно лампадок. Можно разбить несколько из них и закидать тряпками.

— Как вариант! — согласился Корнеев. — Хорошо бы все еще бензином облить, вот было бы жарко. Но топлива тут нет.

— А с этим что делать? — спросил Самарин, достав из-под соломы кусок пластита. — Может, еще для чего-то сгодится?

— Возьмем с собой.

Несколько секунд мы молчали. Каждый думал о чем-то своем, но с поправкой на планируемый побег.

— Сколько духов в этом кишлаке?

— Ну, человек сорок, наверное, наберется. Это без женщин и детей.

— И вооружены они, чем попало, начиная от винтовок и до автоматов Калашникова, что раньше нашими были.

— Ну и когда мы начнем? — Паша потер ладони друг о друга. — Сегодня? Осталось часов шесть или семь.

— Нет, завтра! — решительно ответил я, прикидывая в голове порядок действий. — Времени у нас еще полно. Пока тот душман со сломанной ногой на антибиотиках и обезболивающих, с ним все хорошо. Но это временный эффект. А когда Иззатулла поймет, что что-то не так, нас тут уже не будет.

— Так он все-таки того… Не выживет? — уточнил Корнеев.

— Нет. Я лишь протянул время.

— И правильно. Я слышал, что именно он одного пленного палкой забил, потому что тот отказался работать. От голода. Кормили тогда два раза в день и то, не всегда. Очень жестоко было, хотя парень ничего плохого не сделал. Просто сказал, что все люди, всем нужно есть.

— Ну, тогда и поделом этой скотине! — хмыкнул Самарин. — Я бы их всех тут сжег. Ненавижу этих тварей.

И он был прав. Это нам еще сильно повезло, что всем рулил старик, который строго запрещал своим людям издеваться над пленными. Если бы не он, мы бы хлебнули сполна, ощутив весь ужас и боль на своей шкуре. Впрочем, тогда бы и я действовал иначе. Таких бойцов как Саид, я в прошлой жизни как котят укладывал.

— Слушай, Паша… А ведь еще совсем недавно ты был против того, чтобы бежать. Что изменилось-то? Да еще и так быстро.

Тот слегка задумался.

— Не знаю, — пожав плечами, ответил Корнеев. — Поначалу, не верил. Не хотел верить. Но ты так уверенно все делаешь, что я невольно и сам повелся. Как будто заразился от тебя… Хм, правду говорят, с кем поведешься, того и наберешься! Да-а… А потом посмотрел на тебя, увидел себя, таким, каким я раньше был. Думаешь, я не слышал, как ты нож точил ночью? Слышал! Не знаю, как тебе это удалось, но я передумал и теперь ругаю себя за то, что у меня даже мысли о побеге отошли на второй план. Не о том думал. Вообще не о том. Все ждал, пока наши придут и спасут мою шкуру. И у остальных такое же настроение.

— Понимаю.

Не прошло и часа, как за нами снова пришли.

— Эй! Шурави! Ходи! Все, ходи! — этого душмана я не знал, но видел его у другого зиндана. — Работать пора!

— Чтоб ты со своей работой обгадился и воды не было! — хмыкнул Самарин.

— Да у них все так и есть. Ты что думаешь, он моется?

— Ага. Раз в месяц вниз, до ручья спустился, там и влез в воду. Мыло для него просто незнакомое слово.

Вылезли мы, направились туда, куда сказали. Теперь всех грела мысль, что это вот-вот закончится. Что мы уйдем. И никто не думал о том, что, возможно, у кого-то из нас иная судьба и уйти из плена удастся не всем.

Снова были на разборе сарая и ограды. Все ломали руками, имелась даже ржавая штыковая лопата с обломанным черенком. А вот кувалда или лом — роскошь.

— Работай, работай! Шурави! — насмехался тот моджахед. Он единственный был вооружен винтовкой М-16. Явно какой-то приближенный. Я видел его рядом с Иззатуллой — может, тоже какой-то сын⁈