Всадник - Анна Одина

Франсуазу провели длинным коридором и доставили прямиком в просторный кабинет, где полным ходом шло совещание. Она скромно села в уголке возле журнального столика, в котором даже при своем минимальном знании Востока опознала что-то старинное и китайское, и принялась нервно листать проспекты, оказавшиеся каталогами разных закрытых выставок. Одновременно с этим она пыталась вполуха слушать совещавшихся – как знать, не примутся ли ее экзаменовать на содержание встречи? – но из-за нараставшей нервозности сконцентрироваться на деле не получалось: в основном она пыталась понять, почему ее не попросили подождать конца собрания. А потом узнала человека, сидевшего во главе стола. Хм. Даже сейчас Франсуаза не отказалась бы от слов о том, что он где-то «снимается», только одет он был уже не так странно, как в первый раз, а вообще не странно… но что-то в нем ее беспокоило, чесалось внутри ощущением опасности, от которого хотелось побыстрее убежать из этого старого дома, да и из Парижа, в общем, тоже.

Все было неправильно; Франсуаза Камиль, безработная бельгийка, никому не могла понадобиться в такой корпорации без опыта работы: они занимаются консалтингом, а она может консультировать только о том, как пытаться пристроиться в Париже, не имея денег и образования, и не преуспеть. Генеральный директор – какой-то Мефистофель (разве что без волос), а этот заказчик – мистификатор и наверняка владелец дюжины подпольных бизнесов; никого не обманет его костюм с Сэвиль-Роу и галстук из Сиены. Он и не пытается никого обманывать, достаточно увидеть его глаза и чумовую стрижку («как будто он какой-то скрипач или дирижер», – подумала Франсуаза), но ей-то ясно: он такой же консультант, какой она… учитель начальных классов. Чего нельзя было сказать о его партнерах: те занимались тем, чем занимались, а в данный момент – двигали на дальневосточные рынки новый антидиабетический препарат, основанный на натуральных компонентах. Где здесь было место для Франсуазы Камиль?.. Спроси ее сейчас, и она вообще не вспомнила бы, чем Дальний Восток отличается от Ближнего, а из лекарств назвала бы лишь аспирин, зубную нить и пластырь.

За испуганными мыслями Франсуаза и не заметила, как выпила чай, а совещание закончилось. Она даже пропустила отход участников и очнулась, только когда Заказчик подошел и встал рядом с ее креслом, пристально оглядывая ее, как будто пытаясь определить, не требуется ли тут срочная медицинская помощь. Франсуаза вскочила и растерянно улыбнулась.

– Здравствуйте! – воскликнула она, глядя на своего давнего знакомого и не обманываясь тем, что смотрел он на нее ровным взглядом, не выдававшим намерения немедленно использовать ее в какой-нибудь авантюре. – Вы меня вспомнили? Позвонили все-таки? И как только телефон вспомнили, вы ведь тогда забыли разговорник…

– Садитесь, пожалуйста, – сказал Заказчик, вернулся в свое рабочее кресло, а ей указал на кресло напротив себя, и ноги Франсуазы, доведя ее до пункта назначения, послушно подогнулись. – Давайте немного поговорим, вы не против?

Мадемуазель Камиль помотала головой. В китайской чашке опять появился чай.

– Вам ведь нужна работа? – спросил человек из Дефанса. (Франсуазе почему-то не хотелось спрашивать, как его зовут.)

– Д-да… – неуверенно ответила она. Врать ему было явно бесполезно.

– У нас есть работа для вас, – продолжил Заказчик. В отличие от иного консультанта из пробирки он явно не считал, что выражаться извилистыми обиняками – важный коммуникативный навык, и говорил с пугающей прямотой.

– Д-да? – переспросила Франсуаза, мысленно выругав себя для бодрости, что за последние две минуты произнесла одно лишь это слово. Точку вот сменила на вопрос, молодец.

Заказчик улыбнулся. Куда только подевалось то болезненно-человеческое, что так поразило ее в нем год назад на лавочке в Дефансе? Мы должны пояснить, наверное, – Франсуаза Камиль не была из числах тех, кто приносит домой бездомных котят или кидается обрабатывать одеколоном ссадины на нищих и бездомных (хотя иногда она и корила себя за это). И в той ситуации она спросила, не нужна ли ему помощь, потому что почувствовала: именно этому странному человеку, будто вывалившемуся прямиком из 1930-х, именно в тот момент могла понадобиться именно ее помощь. Теперь же он явно ни в чьей помощи не нуждался, но, видимо, не забыл того раза и… предлагал помощь ей? Все это было странно. Она взяла себя в руки.

– Я не многое умею, мсье… Заказчик, – призналась Франсуаза, решив действовать самым простым образом – говорить правду. – И потом, я почему-то боюсь вас, вашего генерального директора и всего вашего бизнеса.

Заказчик посмотрел на потолок, как будто пытаясь понять, устраивает его такая реакция или нет.

– Ничего страшного, – вынес он вердикт, чуть помолчав. – Все это понятно. Просто вы видите то, чего не видит большинство других людей, и вы уже очень многое увидели. Вы ведь обладаете прирожденными способностями.

– Я? – ошарашенно переспросила Франсуаза. – Прирожденными способностями? В чем же?

– В умении видеть людей, – пояснил ее собеседник, глядя на противоположную стену, где висело несколько небольших акварелей и пара рисунков в лаконичных рамах: натюрморт, собачья голова, массивный дом, горы, флюгер-ведьма и река, – вы видите людей лучше всех. За исключением нас с генеральным директором, конечно. Поэтому вам необходимо у нас работать.

– Ха, – не поверила Франсуаза, – вы это серьезно? Вы уверены, что не спутали одни мои качества с какими-нибудь другими моими качествами?..

– Вполне уверен, – ободрительно кивнул Заказчик, – в нашем деле лучше ничего не путать… Я ведь запомнил ваш телефон, правда?

– Что же я должна делать? – спросила Франсуаза. Она как будто попала в водоворот и понимала, что ни мозговых, ни физических ее усилий не хватит, чтобы вырваться из его хватки. Хотя хватки как будто и не было, она вполне свободно могла встать и уйти – и не будет тогда ни опасности, ни неясности. Ни Парижа.

А разве не этого она хотела? Приключений, столичной жизни, карьеры?.. Не пора ли расстаться с подростковым бунтарством в двадцать семь лет, не тащить его с собой, как старого плюшевого медведя, во взрослую жизнь, только чтобы с каждым шагом все больше обращать внимания на то, какая у этого медведя глупая и засаленная морда? Да и потом, наверняка в большей упорядоченной жизни все не так просто, и там найдутся вещи поинтереснее плюшевых медведей. «Да, пора!» – решила она.

– Пора! – подтвердил Заказчик.

– Что? – Франсуаза подскочила.

– Руководить нашей кадровой службой, – просто ответил Заказчик.

Франсуаза засмеялась, правда, смех вышел немножко треснувший и нервный.

– Руководить Human Resources вашей «Исиды»? У меня даже нет образования!

– Не беда, – пожал плечами Заказчик, – тому, что нам требуется, обучиться не столь сложно. Впрочем, если хотите, параллельно пристроим вас на какой-нибудь факультет в Сорбонне а mi-temps[91]: компания заинтересована в том, чтоб сотрудники пеклись о ее делах, а не о своей заниженной самооценке.

Франсуаза внутренне содрогнулась, но не от слов этих, довольно жестоких, а от того, как потенциальный наниматель на нее смотрел: было в этом что-то странное… Взгляд, направленный прямо на нее, ей в глаза, как будто понемногу вытягивал из нее вначале остатки дерзости и уличной агрессии, затем саму способность возражать, а потом и вовсе физические силы – способность прямо сидеть, говорить, реагировать… Она становится безразличнее, спокойнее, она перестает сопротивляться… мама всегда давала ей на завтрак только одно яйцо, а ей хотелось два, всегда два, всегда хотелось два!

Она закричала, дернулась и закрыла лицо руками.

– Что вы делаете? – прошептала она, чувствуя себя так, словно из нее выпили пару литров крови. – Что… что вы со мной сделали?

Заказчик поднялся и, обойдя Франсуазу Камиль по экономной кривой, отправился к окну. Франсуаза отняла руки от лица и посмотрела ему в спину. Господи! Она бы дала голову на отсечение – он как будто… помолодел. Это ни в чем не выразилось явно – та же прямая спина, те же почти совсем побелевшие волосы, та же бесшумность передвижения, и все-таки перемена была несомненна.

– Я же говорю, что вы natural, – повторил Заказчик, не поворачиваясь. Видимо, в ответ на то, что увидела в его спине Франсуаза, он спиной увидел что-то в ней. – Так что соглашайтесь, и я оставлю вам то, что еще не взял. А взамен того, что взял, дам очень многое. Интересную работу, кучу денег, путешествия и даже счастье. Это правда.

– Я согласна, – сказала Франсуаза, помолчав. Видимо, она и правда была натуралом: поверила ему по своей воле, а не потому, что ей стало страшно. – Скажите, что надо делать.

Заказчик развернулся от окна. Внешне в нем ничего не изменилось, но на лице было легкое умиление.