Очерки истории российской внешней разведки. Том 2 - Евгений Примаков

Уголовное дело на Петриченко С.М. имело такую сопроводительную справку: «Внести в Особое совещание. Меру наказания Петриченко С.М. определить 10 лет исправительно-трудовых лагерей.

Военный прокурор Лозинский».

Без гласного рассмотрения его дела Степан Максимович был осужден. Он умер в Соликамском лагере в июле 1947 года, оставив искренние строки:

«В моей черепной коробке все перевернулось кверху тормашками. Но уверяю, что все, что я делал, делал искренне, честно: отдавал свои силы, энергию и жизнь, будучи убежден, что служу мозолистыми руками интересам рабочих и крестьян. Я не карьерист и не честолюбец. Я не преследовал никаких, абсолютно никаких личных целей…»

18. Два письма царского генерала

Ежедневный прием посетителей в советском посольстве на улице Гренель в Париже подходил к концу, когда в вестибюль вошел среднего роста худощавый господин, одетый в дорогую темно-серую тройку. Гость назвался русским политическим эмигрантом. Дождавшись, когда дежурный комендант закончит разговор по внутреннему телефону, он обратился с просьбой:

— Милостивый государь! Я хотел бы обязательно встретиться с господином послом по вопросу, не терпящему никаких отлагательств. Речь идет о военном заговоре против республики Совдепов. Я — один из непосредственных участников этого заговора. Меня зовут Павел Павлович Дьяконов.

Слово «заговор» подействовало магически, и гостя сразу же провели в отдельный кабинет. Павел Павлович удобно устроился в кожаном кресле и попросил листок бумаги. Надев пенсне, он неторопливо достал из бокового кармана автоперо и принялся писать:

«Настоящим я заявляю, что, будучи в прошлом человеком, враждебно настроенным по отношению к Советской власти, в настоящее время я решительно изменил свое отношение к ней. Обязуюсь охранять, защищать и служить интересам Союза Советских Социалистических Республик и его правительства.

П. Дьяконов, Париж, март 1924 г.»

Имя генерал-майора Павла Павловича Дьяконова — бывшего российского военного атташе в Великобритании — было достаточно хорошо известно в советских военно-дипломатических кругах. Во время неофициальных встреч с советскими представителями он не раз выражал желание вернуться на родину, предлагал себя на любую работу, которая была бы полезной советской дипломатической службе. Но Москва не спешила с ответом. Как и все другие его гражданские и военные коллеги из «бывших», Дьяконов находился под большим подозрением, и чем чаще он говорил о своем намерении помогать новой России, тем осторожнее отвечали на его предложения. Тем более что имелись сведения о тесной связи Павла Павловича с «Российским общевоинским союзом» (РОВС), объединявшим свыше ста тысяч офицеров белой армии.

Вот и на этот раз письмо генерала Дьяконова, доставленное с дипкурьером в Москву, казалось, останется без всякого внимания. Но ситуация к этому времени в Советской России несколько изменилась: войска иностранных интервентов были разбиты и выдворены из страны, внутренняя оппозиция новому режиму, лишившись международной поддержки, притаилась и затихла, и только различные эмигрантские военные и полувоенные организации в Германии, Франции и Англии представляли, по мнению советского правительства, реальную угрозу. Именно против этих организаций и групп, избравших методом борьбы террор, была сосредоточена бескомпромиссная борьба ОГПУ.

— Генерал Дьяконов очень вовремя напомнил о себе, — сказал начальник ИНО, дочитав до конца послание бывшего военного атташе. — А что касается его информации о программе тотального террора за границей против советских граждан и учреждений, то она, несомненно, достоверна. Она перекрывается другими сведениями из надежных источников. Впрочем, прежде чем довериться Дьяконову, нам следует хорошенько изучить его, проследить весь жизненный путь генерала…

На следующий день на стол руководителя ИНО Трилиссера легла справка-объективка на генерал-майора Его Императорского Величества Генерального штаба Российской армии Павла Павловича Дьяконова:

Родился в Москве в 1878 году в семье военнослужащего. В 1905 году окончил Академию Генерального штаба и был направлен в действующую армию на Русско-японскую войну. Безупречное знание английского, немецкого и французского языков позволило Дьяконову добиться перевода на воєнно-дипломатическую службу. В июле 1914 года он назначается в Лондон на должность помощника военного атташе. После начала Первой мировой войны Дьяконов подает личное прошение начальнику Генерального штаба с предложением направить его на германский фронт в составе русского экспедиционного корпуса во Франции. В январе 1916 года П.П. Дьяконов назначается командиром 2-го Особого полка русского экспедиционного корпуса и принимает активное участие в сражениях против немцев. За боевые заслуги в сражении на Марне получил отличие офицера Почетного легиона, награжден офицерским крестом Почетного легиона и двумя французскими военными крестами. По представлению начальника Генерального штаба был произведен Николаем II в генералы. В сентябре 1917 года откомандирован в Лондон для исполнения обязанностей военного атташе в Великобритании, где и находился до мая 1920 года. После закрытия русской военной миссии в Лондоне переехал на постоянное жительство в Париж.

Революцию генерал Дьяконов встретил, находясь за границей. В белом движении на российской территории участия не принимал. По свидетельству людей из окружения генерала Дьяконова, ни он, ни члены его семьи никогда не высказывали враждебных намерений пролив новой власти в России.

Последние три фразы руководитель ИНО подчеркнул жирной чертой. В резолюции в левом углу справки-объективки он написал: «Провести с генералом Дьяконовым доверительную беседу и выяснить его дальнейшие намерения».

Во время беседы Дьяконов передал план общей работы РОВС. «Террор, исключительно за границей, против советских чиновников, — говорилось в документе, — а также тех, кто ведет работу по развалу эмиграции».

В Париже, Варшаве, Софии, Праге, Берлине и других столицах европейских стран рекомендовалось готовить «тройки», «пятерки» и индивидуальных боевиков РОВС для убийства советских дипломатов, а также для заброски диверсионных групп на территорию СССР с целью организации вооруженных выступлений против советской власти.

Беседа с оперработником подходила к завершению, когда Павел Павлович, хитро прищурившись, вдруг неожиданно спросил своего собеседника:

— Думаете, только большевики интересуются делами и планами РОВС? Отнюдь нет, — ответил сам себе Дьяконов. И продолжил: — Сам великий князь Кирилл Владимирович просил меня постоянно снабжать его новостями о деятельности РОВС. Он так и сказал мне при личной встрече: «Хочу знать все, что Кутепов и его боевики замышляют против русских монархистов». Так что объекты интереса, — засмеялся Дьяконов, — и у большевиков, и у монархистов, выходит, одни…

Добровольный, а главное, основательно продуманный и бескорыстный переход П.П. Дьяконова на службу советской власти открывал совершенно новый, полный неожиданностей этап в жизни бывшего царского генерала. Павел Павлович как бы вновь обрел смысл жизни, получил приносящую радость творчества увлекательную работу, близкую по своему характеру к той оперативно-разведывательной деятельности, которой он занимался, будучи военным агентом царского Генерального штаба.

Начало сотрудничества Павла Павловича Дьяконова с советской разведкой совпало по времени с первыми шагами мало кому тогда известного в Европе лидера Национал-социалистской рабочей партии Адольфа Гитлера, стремившегося захватить власть в Германии. Несмотря на опасность возрождения германского милитаризма, некоторые политические и военные лидеры Запада видели в лице Гитлера не столько возможного диктатора и тирана, сколько фигуру, способную бросить перчатку «красной опасности». К числу таких людей во Франции принадлежала влиятельная военная группировка бывших российских генералов, во многом определявших настроения и политические симпатии тогдашнего высшего руководства французских вооруженных сил.

Понимая всю опасность сближения на антибольшевистской основе Германии и Франции, советская разведка в те годы принимала все меры, чтобы не допустить этого альянса. И здесь роль генерала Дьяконова оказалась во многом решающей. Именно ему, кавалеру ордена Почетного легиона, советская разведка поручила довести до сведения Второго бюро Генерального штаба французской армии сведения о «пятой колонне» — профашистски настроенных офицерах и генералах. Незадолго до начала Второй мировой войны французские власти, которым генерал Дьяконов представил соответствующие документы (частично полученные из Москвы), объявили персонами нон грата и выслали из страны большую группу прогерманского крыла русской эмиграции во главе с генералом Туркулом. А сам Павел Павлович получил благодарственное письмо от руководства французской разведки: «Ваша информация о русских, которые известны своими немецкими симпатиями, чрезвычайно ценна для Франции. Мы высоко оцениваем наше сотрудничество».