Геноцид - Алексей Калугин

– Оставь его, Феггаттурис, – подал голос Отциваннур. – Он искренен в своей глупости.

– Отци, – с упреком обратился к Отциваннуру Упаннишшур. – Почему ты так говоришь? Разве ты не житель Квадратного острова? Разве ты не плывешь вместе со всеми по волнам времени? Разве ты хочешь, чтобы начались перемены? Разве… – Упаннишшур улыбнулся. – Я понимаю, что все это патетика, но тем не менее, Отци, ты, как мне казалось, лучше других понимаешь суть проблемы. Ведь если бы ты был не согласен со мной, то не сломал бы свою звучалку. Я ведь видел, Отци, – он погрозил Отциваннуру пальцем, – видел, как она тебе нравится. Я все вижу, дорогой мой Отци. И даже многое из того, что остается незамеченным другими…

– Видишь ли, Упан, – перебил его Отциваннур, лишив тем самым удовольствия красиво завершить прочувствованную речь. – Схема, которой все мы пытались придерживаться, работала до тех пор, пока происходившие вокруг нас перемены можно было не замечать. Но в конце истории нет места убийствам по одной простой причине – они совершенно бессмысленны. Убив плоскоглазого, Таурриммас изменил статус нашего общества, который мы раньше считали заданным однажды и навсегда.

– Ты сильно переоцениваешь значение данного инцидента, – покачал головой Упаннишшур. – Что значит для нас смерть плоскоглазого? Для тебя лично, Отци? – не успев задать вопрос, он тут же сам на него и ответил: – Да ровным счетом ничего! Пройдет два-три дня, и о ней все забудут. Я больше вам скажу – никто бы и не узнал об этом убийстве, если бы этот, – Упаннишшур пальцем ткнул в Феггаттуриса, – не устроил представление на причале. И тогда бы мы с полной уверенностью могли сказать, что на Квадратном острове ничего не происходит!

Феггаттурис посмотрел на Отциваннура, на Виираппана, на Рафа. Взгляд у него был удивленный и немного растерянный, как у человека, который совершенно неожиданно отыскал решение задачи, над которой бился долгое время, считая ее невообразимо сложной, а оказалось, что ответ настолько прост, что в это почти невозможно поверить.

– Они все тут сошли с ума, – почти уверенно заявил Феггаттурис.

– Если бы, – усмехнулся невесело Отциваннур. – На самом деле Упаннишшур во многом прав. Хотя в это трудно поверить.

– Ну, наконец-то я слышу разумную речь, – довольно улыбнулся Упаннишшур. – Нам осталось сделать всего несколько шагов к полному взаимопониманию.

– Не дождешься, – процедил сквозь зубы Феггаттурис.

– Речь не о тебе, – не глядя, махнул на альбиноса рукой Упаннишшур. – Тебе в любом случае придется убраться с острова. Бери, что тебе нужно, и чтобы после полудня тебя здесь не было.

– Это приказ? – набычился Феггаттурис.

– Всего лишь пожелание, – улыбнулся Упаннишшур. – Но высказанное от имени всех жителей острова. Поверь мне, тебе у нас не понравится.

– Не сомневаюсь, – криво ухмыльнулся Феггаттурис. – Да я и сам тут не останусь.

– А я что вам говорил? – просветленно улыбнулся Упаннишшур трем оставшимся. – Видите, как все замечательно складывается!

– Я тоже сегодня уплыву, – сказал Раф.

– Ты хороший плотогон, Раффаттан, – Упаннишшур по-отечески положил руку Рафу на плечо. – С пониманием ситуации у тебя все в порядке. Вот, рыбку мне вчера закинул. Спасибо. Тебе только нужно научиться выбирать себе верных попутчиков.

Раф искоса глянул на Виираппана и угрюмо наклонил голову.

– Я совсем уплываю… Не вернусь больше.

– Зря ты так… – Упаннишшур прищурился с укоризной. – А впрочем, поступай, как знаешь. Ты, старик, – ткнул он пальцем в Виираппана, – слишком часто к нам тоже не наведывайся. Занудный ты очень, только настроение людям портишь… – Виираппан ничего не ответил – демонстративно отвернулся, давая понять, что считает ниже своего достоинства вступать в бессмысленный спор. – Ну, а ты, Отци? Ты-то тут что делаешь? Почему к себе на плот не идешь?

– Я тоже решил попутешествовать. – Отциваннур поднял руку и пошевелил растопыренными пальцами, должно быть, пытался изобразить мелкую рябь на воде. – Пока на плоту Виираппана. А чуть позже и за своими плотами вернусь.

– Ну-ну, – усмехнулся Упаннишшур. – Путешественники…

Рафу показалось, что сейчас Упаннишшур плюнет на палубу и разотрет плевок ногой. Но Упаннишшур этого не сделал. Он даже говорить больше ничего не стал, просто повернулся и прочь зашагал.

– Надеюсь, я не стану нежеланным гостем на ваших плотах? – спросил Отциваннур у Рафа, поскольку знал, что из Виираппана плотогон никудышный.

– Места достаточно, – ответил Раф.

– Замечательно, – Отциваннур азартно потер ладони. – Тогда я сбегаю к себе на плот, соберу кой-какие вещички и вернусь.

Сказал – и побежал.

– Мне это нравится, – улыбнулся Виираппан. – Дался нам этот остров! В конце концов, можем свой остров собрать, когда Отци три своих плота подгонит. Или построим где-нибудь на отмели хижины на сваях, как у плоскоглазых. Чем плоха мысль?

Старик с вызовом глянул на Рафа, как будто был уверен, что тот непременно станет возражать. Но Раф не собирался это делать.

– Нужно подготовить плоты к отплытию, – сказал он.

– Да-да, конечно, – с деловым видом кивнул Виираппан.

Из чего Раф сделал совершенно правильный вывод, что сам старик делать ничего не собирается. Даже на своем плоту.

– Куда вы направляетесь? – спросил альбинос.

– В Тихую заводь, – уверенно ответил старик.

– Да? – немного удивился Раф, поскольку речь о конкретном маршруте плавания пока не заходила.

– Ну, а куда же еще, – Виираппан по-деловому подтянул штаны. – Должен же кто-то разобраться с этой грязью. На Упаннишшура у меня надежды никакой.

– Мне-то, в принципе, все равно, – пожал плечами Раф. – Но все же, хотелось бы знать, нам-то это зачем?

– Вы тоже считаете, что я оговариваю Таурриммаса? – повысил голос Феггаттурис.

– Вовсе нет, – сделал отрицательный жест рукой Виираппан. – Я думаю, все произошло именно так, или примерно так, как ты и говоришь. Но мне интересно, что думают по этому поводу плоскоглазые. Упаннишшур прав в одном – на Квадратном острове ничего не происходит. Не знаю, что уж тому причиной, только, когда я, случается, задерживаюсь на острове более чем на сутки, мне начинает казаться, что я попал в таинственную временную петлю, – мне приходится снова и снова переживать один и тот же день… Ты, небось, тоже обращал на это внимание? – спросил он у Рафа. Раф что-то невнятно промычал в ответ, – он еще не до конца разобрался в собственных ощущениях и мыслях. – Отличия незначительные: сегодня ты ел на завтрак вареную рыбу, завтра – копченую, сегодня ты остановился, чтобы перекинуться несколькими ничего не значащими фразами с одним соседом, завтра – с другим, сегодня было пасмурно, завтра заиграло солнце. Меняется только общий фон, на котором ничего не происходит. И так изо дня в день. Убийство плоскоглазого воспринимается островитянами, как очередная бутафорская деталь. Вчера никто плоскоглазого не убивал, сегодня это сделал Таурриммас. В остальном – никакой разницы. Значит, по-прежнему ничего не происходит…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});