Лев Толстой. На вершинах жизни - Игорь Борисович Мардов

умаляюсь, перехожу в бесформенность, но не отделяюсь от него, остаюсь с ним, не перестаю сознавать себя им. Нельзя духу жизни (которым был я) перейти в другую форму жизни иначе, как так, чтобы не перестать сознавать себя в этой форме"(52.36).

Главное заблуждение человека христианского мира состоит в убеждении, что жизнь дана человеку для его блага и имеет цель – его благо. Для Толстого сама жизнь человека ему не принадлежит и не может принадлежать.

"В кратчайшей форме смысл учения Христа: – Жизнь моя – не моя, не может иметь целью мое благо; а Того, Кто послал меня; и цель ее – исполнение Его дела. И только через исполнение Его дела я могу получить благо"(87.185).

Человек в учении Толстого начала 80-х годов – это работник Божий. В учении же Толстого середины 90-х годов человек – это самодеятельная лопата, которой работает Бог.

«Человек это орудие Бога. Сначала я думал, что это орудие, которым призван работать сам человек. Теперь же я понял, что это орудие, которым работает не человек, а Бог. Дело человека только в том, чтобы себя держать в порядке»(53.107).

Отсюда и вся толстовская стратегия борьбы с "препятствиями" и весь пафос этой борьбы – держать себя в порядке, дать возможность Ему работать через себя. "Как возрастить ее (душу – И. М.)? Я для себя знаю, что мне нужно: в чистоте блюсти свое животное*), в смирении свое человеческое, в любви свое Божеское»(86.247).

*) Отсюда отношение Толстого к труду: "Трудовая жизнь есть не пустяки, а есть одно из условий чистоты"(64.245).

И все же Толстой постоянно озабочен не тем, чтобы "сделать", а "как бы не ошибиться и не сделать того, что не хочет Пославший меня, и не помешать не своему, а Его делу"(87.347).

"Я так убежден в том, что для того, чтобы сделать хорошо какое бы то ни было человеческое дело, надо все силы свои напрячь на то, чтобы не мешать делу Божью, а то само выйдет"(там же).

"Самое главное, что думал, это о том, что самому самого победить нельзя. Самый святой сам – сам черт. Надо устроить в себе обиталище достойное Бога, чтобы он пришел и вселился"(51.48).

Признаки того, что человек устроил в себе обиталище Бога и живет по воле Пославшего его (или, в другом варианте, по воле Проводящего человека по жизни – 50.56) таковы:

"Самый первый, главный, несомненный признак, которым мы склонны так пренебрегать, это отсутствие ощущения духовного страдания… Другой признак, поверяющий первый, это не нарушение любви с людьми… Третий признак, опять поверяющий первый и поверяемый им, есть рост духовный"(50.142; см. еще 64.311)

Царство Божье – уже есть, его не надо создавать человеку. У человека другая задача:

"Мир идет вперед к Царству Божьему, как золото промывается. Золото не прибавляется, а только песок промывается"(50.15).

Промывать песок – это работать духовную работу, хотя результат этой работы и скрыт от человека. "Дано одно: возможность участия в работе, слияние интересов с хозяином". Благо человека – в самой работе. "Дано пользоваться только благом самой работы"(50.67).

«Прежде бросался на работу, желая как можно скорее кончить, и ослабевал и бросал. И только недавно как я*) в работе узнал, что дело не в том, чтобы кончить, а в том напротив, чтобы иметь счастье работать, (часто я жалею теперь, что работа кончается), так и в христианской жизни я начинаю чувствовать радость в самой работе над своими грехами и над приближением к Отцу»(86.173).

*) Письмо от 20 сентября 1888 года

Бог свой стремится освободиться в человеке и приблизиться к Отцу. Эти движения "всей жизни" Бога своего в человеке, особенно первые его движения, вызывали у Толстого священный ужас.

"Как таинственны, вечно таинственны, вне нашего наблюдения и соображения пути, по которым души человеческие приближаются к Богу. Мы знаем, я по крайней мере знаю, только то, что зарождение духовной жизни в другом человеке возбуждает во мне священный ужас, страх чем-нибудь, не то, что уж словом, дыханием, взглядом, знанием того, что началось и совершается что-то – помешать рождению; как примета есть, что не надо, чтобы знали люди, когда женщина рожает"(87.232).

9 (29)

Личная духовная жизнь это – род прохождения, то есть чего-то спонтанно совершающееся при условии динамичности и глубины душевной жизни, ее вдумчивости, любовности и обновленности. Вернее сказать, личная духовная жизнь и есть та глубинная жизнь, которая создается, совершается в душе и, совершаясь, обновляет весь внутренний мир человека и переводит этот мир в новое и высшее качество.

"Не знаю, как другие существа, через которых действует сила Бога, но про себя мы люди знаем, что нам дано сознавать это как бы прохождение через нас силы Бога. Как только я стану поперек этой силы, и она не проходит через меня, так мне больно и страшно, стану по направлению ее, согласно с ней, и мне радостно, спокойно и бесстрашно. Я даже думаю, что все движение этой нашей жизни есть ничто иное, как прохождение через нас, стоящих не по направлению этой силы, и установление нас по ее направлению. Если бы я стоял совсем по ее направлению, я бы и не двигался, не сознавал своей плотской жизни, а только ту силу жизни Божью, которая проходит через меня. И это-то и делается с нами в этой жизни. Это сознание очень и всегда без исключения успокаивает и утверждает меня, если я в тяжелую минуту успею только вспомнить об этом»(86.281).

В составе человека Толстой в конце 80-х годов выделял: "1/ тело, животное, 2/ человек разумный и 3/Бог. Вот из чего я состою"(50.95). Отсюда видно, что в структуре человека есть некоторый деятель (Я, человек) и две души, две жизни: высшая – духовное Я, душа, Бог свой, жизнь Божеская, духовная, и низшая – тело, личность, животная личность, животная природа, животная жизнь, "плоть". Человек складывается из его духовного, его высшей души, и его животного, его низшей души. Однако деятель человеческой жизни, его "Я", приложено, как можно понять Толстого, не отдельно к высшей душе и не отдельно к низшей душе, а к их равнодействующей в человеке.

Направление жизни высшей души и направление жизни низшей души складываются, как складываются два вектора, и вместе определяют общее направление жизни человека в данный момент. "Я" человека воздействует на эту геометрическую сумму, на этот вектор состояния жизни и сдвигает его положение либо в сторону духовной жизни, либо в сторону животной жизни. Для верности картины важно понять, как эти две жизни воздействуют друг на друга (и воздействуют ли?), то есть определить, под каким углом состоят друг относительно друга направление жизни высшей души и направление жизни низшей души.

Духовная жизнь человека, учит Толстой, направлена не против течения его животной жизни, а поперек этого течения. Человек