Какого цвета ваша боль? (СИ) - "Волосинка на губе"

«Сдохни, Джанин»

- Джанин Метьюс, - начал Джек Кан. - Вы знаете, что в моих руках? - он показывает шприц с мутной жидкостью.

- Это сыворотка правды. - отвечает она ему.

- После того, как я введу ее вам, вы будете говорить только правду. Если вы захотите солгать, вам будет больно до тех пор, пока вы не скажете истину. Вам понятно? - она кивает.

Зал затих. Было слышно даже звук ботинок Джека, подходящей к ней. Он ввел сыворотку быстрым нажатием на шприц. Отошел немного назад и встал к залу спиной.

- Как вас зовут? - начал допрос Джек.

- Джанин Метьюс.

- Джанин, вы что-то скрываете от нас?

Она замолчала. Через секунду у нее дергается шея. Она схватилась за нее, растирает., уже явно сопротивляется. Она бубнит что-то еле выговаривая. Пытается соврать.

- Д-да. - отвечает она, с облегчением выдыхая.

- Расскажите обо всем, что вы скрываете, Джанин.

Очередной спазм. Она хватается за коленки, сжимая их в попытке подавить боль.

- Моя д-дочь.

Зал ахает, те, кто стоит рядом со мной, оборачиваются на меня. Я знаю, что она сейчас расскажет. Я смотрю в ее глаза, ожидаю ее следующих слов. Мне все равно узнают обо мне правду, о том, что меня нашли или нет. Я жду ее признание об сотрудничестве с изгоями.

Я глажу ножны на бедрах. Готовая в любую секунду сделать бросок ей ровно в лоб. Эрик со сцены смотрит на меня.

- Мира? - уточняет Джек.

- Да.

- Расскажите, что именно вы скрываете.

Зал начинает перешёптываться.

- Она не моя дочь. Эрудиты во время посещения Дружелюбия нашли девочку восьми лет. И привезли в нашу больницу, чтобы проверить ее здоровье, ведь она была вся в крови… Она…. она…

Стон вырывается из горла Джанин. Она изо всех сил сопротивляется сыворотке.

- Она у-убила тех людей …

Чьи-то всхлипы за спиной. Джоанна со сцены смотрит на меня, прикрывая ладонью рот. Она догадалась, о чем Джанин говорит.

- Каких людей, Джанин?

- Д-дружелюбных… Д-двоих … Супругов Чейз…

Мое сердце падает. Разбивается в щепки.

Не может быть!

Я поворачиваюсь к Сало, который уже смотрит на меня. Его губы дрожат. Аманда не веря своим ушам открыла рот.

- Она напала на них, когда они собирали урожай. И убежала потеряв потом сознание. Ее нашла команда Эрудитов, которые посетили Дружелюбие с визитом для пополнения лекарств. Мне стало жаль девочку. Я ее удочерила. Я так ее люблю.. Это все, что я скрываю….

Я не верю….

Те двое на поле, которые так счастливо улыбались, пока я бежала на них… Родители Сало и Арины?

Нет…. не может быть…

Я вижу, как Сало начинает выходить из зала. Я хватаю его за рукав, но он выдергивает свою руку, взглянув на меня всего секунду. В мокрых глазах застыла злость и разочарование.

Мои щеки мокрые. Я не чувствую, как начинаю плакать.

Эти ублюдки транслируют все на экран. Меня, которая стоит перед своим другом с сожалением в глазах и он, в вечном разочаровании. Аманда идет за ним. Я продолжаю стоять на месте. Моргаю, чтобы накопившееся слезы упали с глаз.

Суд продолжается…

- Вы причастны к покушению и убийству бесстрашных, которое произошло вчера? Вы ведете какую либо связь с изгоями. - задает сразу два вопроса Искренний.

- Нет.

Ложь!

Нет!

Нет!

Я достаю нож из ремней, но чувствую, как холодная перчатка касается моей руки. Эрик забирает нож.

Как он оказался рядом?

Что сейчас произошло?

- Она врет! - кричу я, пока Лидер тащит меня из зала, из его крепкого обхвата рук не выкарабкаться.

На улице начался дождь.

Я подставляю лицо навстречу каплям. Они смешиваются с моими слезами. Меня пробирает дрожь, не от ветра, который дует с запада, а от безысходности.

- Зачем ты остановил меня, ее же сейчас отпустят! - этот голос не мой. Он принадлежит тому, кто умирал за эти дни уже несколько раз.

Эрик тащит меня в машину. Открывает передо мной дверь и насильно сажает в нее, пристегивая меня ремнями. Грубо, нетерпеливо. Чтобы я не сбежала.

Я не сбегу.

Быстро обходит машину , садится. Мы едем молча, он позволяет мне снова выплакаться. Корчась от душевной боли, согнувшись к коленям, я даю волю слезам. На этот раз я не кричу. Сил больше не на что не хватает. Я держу свою голову в плотном обхвате рук, мне нужно что-то держать. Нужно за что-то держаться, а иначе я сейчас умру. Я задыхаюсь от беспомощности.

- Это были родители Сало… - вслух говорю я.

- Ты не виновата.

Я резко распрямляюсь, приближаясь к лицу Эрика совсем близко. Он смотрит на меня.

- Это всегда была я, Эрик. - слезы заливаются мне в рот. - Это я убила невинных Дружелюбных, из-за меня погиб Румын. Где.Я.Не.Виновата?! - я хриплю от злости прямо ему в ухо.

Он молчит. Потому что это правда.

Потому что опухоль - это я.

Я ненавижу себя.

Мы едем тихо. Он ничего мне не говорит. Он не умеет. В арсенале Эрика нет понятия: Сочувствие.

Как только мы заходим в Яму, расходимся, я ищу Сало. В тату салоне его нет, как и его сестры. По пути в спальни неофитов, я встречаю идущего на встречу Питера.

Чувствую, что зверь внутри меня сдавливает легкие, вырывая из моего горла рычание. Я хватаю Питера за грудки и ударяю его спиной об стену, прижимая его.

- Где Сало? - мой голос двоится с голосом монстра.

Я его чувствую. Я на грани. Но я в себе.

- Он в спальне с сестрой и-и Амандой. - стонет.

Ставлю его на землю, замечая, что все это время держала его одной лишь рукой в воздухе.

Бегу по коридору, не чувствую отдышки. Мой монстр пробудился, но и Я все еще в себе. Все двояко. Странно. Я будто контролирую его.

Забегаю в спальню. На кровати сидит Сало, Арина обнимает его, Аманда напротив.

Головы поворачиваются в мою сторону.

Шаг вперед.

- Сало… я … - не знаю с чего начать.

- Пожалуйста. Уйди. Я буду готов с тобой поговорить, я приду к тебе. Не сейчас. - он прижимает ближе к себе плачущую сестру.

Я выхожу. Все эмоции будто затупились. Благодаря монстру? Во мне бурлит что-то новое, вместо сожаления.

Я хочу мести.

Я иду по коридорам Бесстрашия. Я иду туда, кто поймет меня.

Фор.

Поднимаясь в лифте, я прогоняю в голове слова Джанин. Сейчас, когда мой монстр на грани с моим сознанием, пробудившись, я анализирую все очень быстро. Зацикливаясь только на нужном: Джанин подло врала в каждым слове.

Она сказала «я люблю ее». Метьюс ненавидела меня. Она терпела лишь для своих поганых опытов. На суде она рассказала все обо мене, лишь для отвода глаз от себя. Она тестировала меня и видела мои пейзажи страха с воспоминаниями. И решила рассказать это все. Но как ей удалось обойти сыворотку правды?

Эрик говорил о крысах…

У нее есть сообщники. Эрик сейчас этим занимается? Ищет их?

Фор открывает мне дверь после первого стука. Приветствуя меня вежливой улыбкой.

- Чай будешь? - он спрашивает меня, проходя на кухню.

Я устраиваюсь за столом, он ставит чайник. Садится напротив меня.

- Он проснулся… - я начинаю говорить. - Прямо сейчас. Он со мной. - он сразу понимает о чем я.

- Это хорошо. Ты контролируешь его?

- Да. Я будто держу руку на громкости. Прибавляя ее, я даю ему волю, уменьшаю он успокаивается, но не уходит до конца.

Фор улыбается. Так тепло. Он источает добро, не смотря на то, что внутри него такой же монстр.

- Я могу лишь порадоваться за тебя, Мира. - он кладет руку на мою. - Я..

Наклоняется ближе ко мне останавливаясь в сантиметре от моего лица. От него вкусно пахнет. Его дыхание теплое, я чувствую его на своих губах.

Но…

Но я не чувствую ничего к Фору. Он не тот. Не холодный, не грубый, его губы не сухие, а руки не властные.

Он не Эрик.

- Фор… я, - немного отстраняюсь от него.

- Прости. Ты меня сводишь с ума. С самых первых дней. Я понимаю, ты сделала выбор.

Он встает и отходит к чайнику. Опирается поясницей о шкаф. И смотрит перед собой, не на меня.