Костры на алтарях - Вадим Панов

Она вспомнила засаду у дома Банума, бегущего от полицейских dd и выстрелы в его преследователей. Заглянуть бы в будущее! Знать бы! И тогда пуля из «узала» полетела бы в Вима.

– В банке сидит крыса. – Дорадо вновь постучал по жестянке. – Я поймал ее, пока ты валялась без сознания. Она голодная, крысы всегда голодные, и злая, добродушие не их черта. Ей не нравится, что ее поймали, так же сильно, как мне не нравится, что меня подставили.

– У вас много общего. Поговорите друг с другом.

Она пыталась продержаться на кураже. Зря. Кураж, он не настоящий, за него цепляются слабаки. Сильный человек замолчал бы, постарался отрешиться от всего и не слушать, что говорит Дорадо.

– Я обнажу тебе живот и поставлю на него банку. – Вим медленно расстегнул на женщине рубашку и задумчиво погладил блестящую кожу. – Крыса не сразу поймет, в чем дело. Сначала она еще больше разозлится из-за того, что ее перевернули, потом обнюхает тебя, ты почувствуешь, как усики щекочут кожу. Но это станет последним невинным ощущением. Через некоторое время крыса догадается, что у нее под лапами плоть, скорее всего потому, что поцарапает тебя когтями. Почувствовав кровь, крыса начнет грызть тебя, одновременно наедаясь и пытаясь найти выход из западни.

– Ты не посмеешь, – прошептала Хала.

– А ты будешь жить. И чувствовать, что тебя едят.

– Не посмеешь…

Но видела – посмеет. Еще как посмеет. Перед ней сидел не маньяк, не психопат и не садист, но человек, умеющий быть и маньяком, и психопатом, и садистом. Ветеран локальных африканских войн.

– Кодацци сказал, что ему нужен человек, не склонный к излишнему насилию. Я избегал насилия не потому, что боюсь крови, а потому что она мне надоела. И я очень недоволен тем, что из-за вас мне вновь пришлось окунуться в грязь.

Они помолчали. В банке шуршала крыса.

– Теперь, когда каждый из нас готов к началу переговоров, я задам тебе первый вопрос…

Люди, люди, люди…

Страны Исламского Союза считались перенаселенными, однако только в Анклавах было видно, куда может завести неконтролируемое размножение. Многоэтажные улицы, многоэтажные деловые центры, многоэтажные жилые дома, многоэтажные трущобы. И повсюду – люди. Арабы, белые, китайцы, негры… Женщины в паранджах и хиджабах, безы в серой форме, муниципальные служащие и бродяги, клерки в костюмах и работяги в комбинезонах, и все куда-то идут, все куда-то торопятся, у каждого есть дело, есть заботы.

Люди…

Их много, и с каждым днем становится все больше и больше. Они делят между собой то, что еще в состоянии дать планета, и стараются не думать уже о послезавтрашнем дне. А ведь мир, который живет настоящим, тоже не стоит на месте – он катится в пропасть. И скоро начнет жить прошлым.

Люди.

Вим поймал себя на мысли, что немного отвык от подобного количества окружающих, что испытывает некоторое неудобство и даже легкое беспокойство.

Маленькая рыбка мечтала спрятаться в океане, но испугалась, что растворится в нем…

* * *

анклав: Франкфурт

территория: Испанский квартал

грехи одних отцов падают на других отцов

В любом Анклаве мира на счету каждый акр, каждый квадратный метр, каждый дюйм. Любая свободная или освободившаяся территория сразу же оказывается под пристальным вниманием строительных воротил или муниципальных властей. Закрылся магазин – недели не пройдет, а на его месте уже откроется другой. Или кафе, или бордель. Рухнул дом – немедленно поднимем следующий. Уличный торговец запоздал с оплатой аренды? Ему на смену придет более аккуратный бизнесмен, либо на освободившийся асфальтовый пятачок воткнут торговый автомат. Или рекламный щит. Деревья и кустарники давно изгнаны в большие парки, а что такое клумбы и газоны – помнят лишь жители корпоративных кварталов: перенаселенные Анклавы нуждаются в широких мостовых и широких тротуарах. На протесты экологов власти отвечали стандартно: повальное использование электрического транспорта решило проблему загрязнения воздуха. И большая часть городских насаждений была уничтожена.

Именно благодаря этой политике старая церковь лишилась небольшого уютного сквера, и теперь ее стены выходили прямо на улицу. Впрочем, настоятеля собора гораздо больше волновали души прихожан, а не поведение муниципальных властей.

– Вы хотели о чем-то спросить, сын мой?

Вечерняя служба давно закончилась, добрые католики разбрелись по домам, и в храме остался лишь один мужчина, невысокий крепыш, одетый в неприметную темную куртку и брюки. Охранник предложил настоятелю вывести припозднившегося посетителя, однако священник воспротивился: «Возможно, у человека серьезные проблемы» – и, несмотря на усталость, подошел к мужчине.

– Да, отец, да…

– О чем?

– Я… – Мужчина замялся. – Я хочу понять, в чем сила нашей веры, отец?

– В нас, – спокойно ответил священник. – В ком же еще?

И кивнул стоящему неподалеку охраннику: «Все в порядке».

– Так просто?

– А вы ищете сложный ответ на простой вопрос?

– Я ищу себя.

– А мне кажется, вы ищете помощь.

– Одному мне не справиться, – криво усмехнулся мужчина. – Жизнь непростая штука, знаете ли.

– Знаю, – кивнул священник.

– Я много раз слышал фразу, что каждый прокладывает свою дорогу к Богу.

– Можно сказать и так.

– Тогда ответьте, как понять, истинная моя дорога или нет? – Священник открыл было рот, но мужчина не позволил ему говорить: – Но прежде чем вы что-нибудь скажете, не забудьте о том, что вы работаете водителем автобуса на этом маршруте.

– Еще меня называли почтальоном и оператором связи, – рассмеялся священник. – Людям нравится мыслить образно.

– А вы ощущаете себя почтальоном?

– Нет, я ощущаю себя священником. Не более, но и не менее. Я ощущаю себя тем, к кому приходят за советом и поддержкой. К кому приходят в радости и в горе. Я вижу улыбающихся невест и закрытые глаза умерших. Я стараюсь найти слово для каждого, сын мой, потому что именно оно, Слово, было в начале всего, а уже потом появились трансплантаты и таблетки.

– Но куда ведет ваше Слово?

– По правильному пути, сын мой.

– Откуда вы знаете?

– Я не знаю, я верю. Я верю в Бога и верю в человека. Я верю в заповеди, которые Он дал нам, и считаю, что их соблюдение сделает мир лучше. Я верю в раскаяние и всепрощение. Я верю.

– Но что поддерживает вашу веру, отец?

– А что породило сомнения в вас? – Священник окончательно взял инициативу в свои руки.

– Сомнения… – Мужчина качнул головой, словно пытаясь стряхнуть неприятные воспоминания. – Не так давно я убедился в существовании божественной силы.

– Вам повезло, – серьезно сказал священник.

– Не уверен, – прищурился мужчина.

– Вам было видение?

– Нет.

– Вас посетил ангел?

– Тоже нет.

– Вы расскажете мне о своем опыте?

– Я… – Мужчина замялся, с трудом подбирая нужные слова. – Я видел нечто необъяснимое с точки зрения современной науки. Нечто, выходящее за рамки… А где грань между чудом и колдовством?

– То, что от Бога…

– А как определить, что идет от Бога? Может, Бог у нас у всех один? Просто обращаемся мы к нему по-разному? – В его глазах вспыхнули огоньки. – Может, все дело в водителях автобусов?

Но священник не позволил увести разговор в другое русло. Он понял или почувствовал, что задержавшийся в храме мужчина не врет, что он действительно видел нечто, выходящее за повседневные рамки, – во всяком случае, так ему кажется, – и теперь полон решимости узнать, в чем дело.

– Что вы видели?

– Это не имеет никакого отношения к католической церкви, – неожиданно холодно ответил мужчина. – И в этом причина моих сомнений.

– Вы видели фокусы колдунов Вуду?

Горячность священника заставила мужчину улыбнуться:

– Вы все-таки водитель автобуса, отец, вы патриот своего маршрута.

– Я верю в свой маршрут.

– И как вы объясняете пассажирам фокусы Вуду?

– Человек слаб. Ему кажется, что настоящая сила заключена в умении убивать на расстоянии.

– Необъяснимым образом!

– Объяснить можно все, – отчеканил священник. – Другое дело, что колдуны Вуду боятся говорить о себе правду, поэтому и рядятся в наши одежды. Волки, прикрывающиеся именем Господа! К которому не имеют никакого отношения.

– Недовольные кардиналы думали иначе!

– Погрязшие в распутстве предатели!

– Кто же сделал их высшими иерархами нашей церкви?

Священник отвел взгляд.

– Или они лгали нам? Лгали прихожанам?

– Они оказались слабы.

– Кардиналы, – напомнил мужчина. – Мы говорим о кардиналах, которые восприняли фокусы колдунов Вуду. – Он помолчал. – Так где же эта проклятая грань между колдовством и чудом? Ведь, как вы правильно заметили, вудуисты творят свои деяния, прикрываясь именем нашего Господа! Почему он не реагирует?