Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 6] (1945 – 1970 гг.) - Феликс Кандель

И. Эренбург: "Почему кампания началась с второстепенного вопроса – с театральной критики? Не знаю. Может быть, Сталину вовремя пожаловался обиженный драматург, а может быть, случайно – не всё ли равно, в какое место пруда бросить камень, лишь бы от него пошли круги…"

Не существовало практически такой газеты или журнала, где не громили бы "антипатриотов" – писателей и драматургов, музыкантов и композиторов, режиссеров, художников и журналистов, философов, историков и экономистов. Докладчики на собраниях говорили об отсутствии у евреев чувства советского патриотизма и любви к родине; их обвиняли в засорении русского языка, в "издевательстве над русским народом, над русским человеком, над русскими национальными традициями".

Многие "космополиты" давно уже ассимилировались, были далеки от еврейской религии, не знали языка, истории, традиций своего народа, однако это оказалось недостаточным, и единственной виной этих людей стало еврейское происхождение. С особенным удовольствием раскрывали их литературные псевдонимы и называли настоящие фамилии – Мельман, Финкельштейн, Лифшиц, Злочевский, Каган; "это доказывает, – утверждали с трибуны, – что космополиты стыдились и своего народа, и своего настоящего имени, что они люди без рода и племени".

Из Большого зала Московской консерватории убрали портрет композитора Ф. Мендельсона – еврея, в детстве обращенного в лютеранство, и заменили на портрет композитора А. Даргомыжского. Главного режиссера московского Камерного театра А. Таирова обвинили в низкопоклонстве перед Западом, раскрыли его настоящую фамилию – Корнблит, уволили из театра, и вскоре он умер.

К. Симонов, из статьи в "Литературной газете": "Советский народ требует… Советский зритель не простит автору… Советский зритель желает видеть на сцене правду о времени и о себе… Мы должны изобразить нашего особенного советского человека во весь его рост…"

На Центральной студии документальных фильмов клеймили "космополита" – знаменитого на весь мир режиссера-документалиста Д. Вертова. Заместитель министра кинематографии обрушился на его фильм 1920-х годов "Человек с киноаппаратом", и свидетель тех событий вспоминал: "Вертов выступил с ответным словом, и в какой-то момент выступления ему стало плохо. Его, чуть живого, увели с трибуны; в диспетчерской был кожаный диван, на который его уложили. К концу собрания туда вошел замминистра… позвонил по телефону и сказал: "Ну, мы тут заканчиваем… Можете разогревать обед".

5

На партийном собрании в газете "Красный флот" критиковали журналистов-"космополитов" называя вовсеуслышание "еврей Ивич", "еврей Поневежский", "еврей Рудный". Один из коммунистов заявил: "Так же, как весь немецкий народ несет ответственность за гитлеровскую агрессию, так и весь еврейский народ должен нести ответственность за действия буржуазных космополитов".

В Московском университете "разоблачили" профессора В. Юдовского, который "протаскивал враждебные идеи "о единой мировой науке", а также "о мировом всечеловеческом единстве народов". Осудили группу историков во главе с академиком И. Минцем – за "принижение роли русского народа в истории нашей Родины". На кафедре диалектического и исторического материализма обнаружили, что там "продолжительное время орудовали ныне разоблаченные враги народа Гольдентрихт и Козлов" (к тому времени они уже находились за решеткой).

На партийном собрании Союза писателей СССР потребовали "до конца разоблачить и разгромить… людей без рода и племени, торгашей и бессовестных дельцов от театральной критики". Приводили примеры их "подрывной работы": Д. Данин "за один год оклеветал шесть ценных поэтических произведений"; Б. Яковлев (Хольцман) "привлекал к выступлениям в журнале критиков-космополитов Данина, Лейтеса, Ленобля, Костелянца, Фейгельмана…" Из секретного документа: "Коммунисты парторганизации Союза советских писателей единогласно исключили из партии космополитов Данина, Субоцкого, Левина, Альтмана, Бровмана…"

"Общественность" Ленинграда "поднялась на борьбу с последователями гурвичей и юзовских"; на собраниях приводили "многочисленные факты антипатриотической деятельности ленинградских критиков С. Дрейдена, И. Шнейдермана, И. Березарка, С. Цимбала, театроведа М. Янковского…" В киевской газете "Правда Украины" перечислили "космополитов" с раскрытием их псевдонимов: Я. Бурлаченко (Бердичевский), Л. Санов (Смульсон), И. Стебун (Каценельсон); особо был выделен А. Борщаговский – "один из верховодов антипатриотической группы".

Борщаговского называли в газетах "литературным подонком, разбойником пера, диверсантом от театральной критики". "Не было у меня, фаталиста, страха за себя, – вспоминал он, – скорее удивление и дурацкий вопрос: зачем? Во имя чего истязают и лгут? Можно ли так бездарно обкрадывать себя?.. В любом городишке и поселке страны, где отродясь не видели живого театрального критика, функционеры системы тотчас же поняли смысл и содержание слов "безродные космополиты"… Не потребовалось и инструкций – мы стали свидетелями и жертвами разнузданной и циничной антисемитской кампании".

В Академии художеств заклеймили искусствоведов Д. Аркина, О. Бескина, А. Ромма, А. Эфроса. В Союзе композиторов выявили музыковедов-"космополитов" Д. Житомирского, Л. Мазеля, М. Пекелиса, С. Шлифштейна, стремившихся к подрыву "идейных основ советской музыки". В Киевской консерватории обрушились на местных "антипатриотов": Ольховский "зачеркнул всю музыкальную украинскую классику", Гозенпуд "специализировался на оплевывании творчества П. Чайковского", "выкормыш буржуазных националистов" Береговский "встал на путь открытой пропаганды расистских идей".

В ЦК ВЛКСМ поступил донос, которое сразу же отправили на расследование: "В течение долгого ряда лет на международных конкурсах музыкантов-исполнителей честь советского искусства защищали скрипачи, которых никак нельзя считать представителями великого русского народа; это – Леонид Коган, Юлиан Ситковецкий, Эдуард Грач, Игорь Ойстрах, Игорь Безродный, Рафаил Соболевский…" В филармонии города Томска установили после проверки: "В симфоническом оркестре – пятеро евреев, один немец… в духовом оркестре – три еврея, два немца, среди артистов эстрады – четыре еврея".

Обвинения в космополитизме касались представителей разных национальностей, однако чаще других – и намного чаще – на страницах газет появлялись еврейские фамилии. Их непрерывно произносили на собраниях и по радио, слово "космополит" стало восприниматься как одно из обозначений евреев, и не случайно в те годы вошла в обиход поговорка: "Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом".

6

Профессора С. Лурье, крупнейшего филолога и историка античности, "разоблачили" как "злостного космополита" и уволили из Ленинградского университета "за несоответствие занимаемой должности". Он переехал преподавать в Одессу, но там заявили, что "автора антипатриотической книги о Геродоте нельзя подпускать на пушечный выстрел к советскому студенту", и Лурье пришлось уехать во Львов.

Историка С. Борового уволили из одесского института, и секретарь обкома партии раскрыл на собрании его "политическую физиономию": Боровой "проводит такую идею, что Одесса является центром и родиной еврейской культуры, что есть данные, будто в Хаджибее евреи жили еще до основания Одессы… Почему до сих пор Боровой не разоблачен и не был подвергнут настоящей партийной критике?.. Где же гарантия, что он не будет протаскивать свои враждебные сионистские взгляды?" С. Боровой: "Мои друзья-евреи… жадно и заинтересованно прислушивались к информации о том, в каком состоянии мое дело… "Вы наш барометр, отношением к вам определяется и наша судьба"…"

Осуждению подвергали всех, именитых и менее известных – для этого достаточен был любой повод. В журнале "Октябрь" разгромили книгу В. Лифшица "Стихи", где была напечатана поэма "Сабля Чапая":

"Вся сила этого народного героя заключалась, по Лифшицу, в "чудесной сабле", которую Чапаев якобы получил в подарок от кузнеца-земляка. Белогвардейцы выкрали у него эту магическую саблю – Чапаев обессилел и оттого погиб.

Спрашивается: для чего Лифшиц исказил исторические факты и события, известные любому школьнику… Может быть, автор хотел этим сказать, что… стоило Чапаеву утратить чудесную саблю, как он утратил и свою связь с народом и свою боевую мощь?.. Но известно, что Чапаев до конца своей жизни был близок народу, не порывал с ним связи и погиб вовсе не потому, что оторвался от народа.

Поэма воспринимается как поклеп на русского национального героя Чапаева…"

В Институте права Академии наук среди "безродных космополитов" оказался и русский, профессор Юшков. Он был настолько возмущен несправедливостью, что воскликнул на заседании ученого совета: "Товарищи, а меня-то за что? Я ведь рязанский!.."