Шансы. Том 1 - Джеки Коллинз

— Эти последние несколько месяцев с тобой и Белым Джеком были самыми счастливыми в моей жизни, — продолжала Люсиль. — Ко мне еще никто так хорошо не относился, как вы двое. Для вас я была человеком, а не пигмеем. Для Джека я готова сделать все, он добр ко мне. Ты должна бы испытывать то же. Он добр к нам обеим.

Кэрри согласно кивнула. Это правда.

— Тогда о чем же ты плачешь? Из-за того, что ты — шлюха?

Кэрри отрицательно помотала головой.

— Ну так что? Я — шлюха, но меня это уже давно не беспокоит. Белый Джек — сутенер, но и его это не волнует. Оставь свои слезы, нам пора приниматься за работу.

Кэрри поднялась с постели, подошла к зеркалу. Выглядела она ужасно: глаза заплыли, щеки — в грязных потеках туши. Но чувствовала она себя уже гораздо лучше. Люсиль права. Что такого в том, что она вынуждена торговать своим телом? Это всего лишь работа.

— Славная девочка, — похлопала ее по руке подруга. — Прихорашивайся побыстрее. Нас ждет работа — а я знаю, что парень, который вот-вот придет, не потерпит никаких штучек с лилипуткой. Видишь, я запросто называю себя карликом, для меня это ничего не значит. Точно так же ты можешь сказать — шлюха. Кэрри слабо улыбнулась.

— Спасибо тебе, — выдохнула она.

— Не за что. — Люсиль пожала плечами.

Кэрри занялась косметикой. Она уходила от мадам Мэй ради того, чтобы иметь возможность самой распоряжаться своей жизнью. Чего же она в самом деле ожидала? Что Джек возьмет и женится на ней, пойдет работать? Разве возможно эти планы назвать реальными? Всего два месяца любви — первой любви, принесшей ей настоящую радость, — и она позабыла о всех своих честолюбивых помыслах. Белый Джек тоже прав. Чтобы основать свое дело, им нужны деньги. А если так, то она будет их зарабатывать.

Любыми способами, сказал Джек. Любыми возможными способами.

Она сгорала от нетерпения сказать ему все это. Она же знала, что за последнее время он устал от нее, от ее вечных жалоб и нытья. Однако теперь, когда Кэрри осознала необходимость возвращения к старому бизнесу, все будет иначе.

Она быстро и эффективно управилась со своим клиентом, отослав его на улицу с поцелуем и многозначительным напутствием:

— Когда придешь в следующий раз, мы повеселимся еще лучше.

— Непременно! — с энтузиазмом отозвался он и поспешил домой — к жене и троим детишкам.

Кэрри вымылась, расчесала свои волосы, начавшие уже отрастать и красиво обрамлявшие ее аккуратную головку, и вытащила из маленькой коробочки, хранившейся под матрасом, скрученную вручную сигарету. Прикурила, сделала глубокую затяжку. По телу блаженной волной растеклась истома.

Она поставила на проигрыватель пластинку Бесси Смит и вновь улеглась на постель.

Только проснувшись в десять утра следующего дня, Кэрри узнала, что Белый Джек так и не возвращался в эту ночь домой.

ДЖИНО. 1928

Когда письмо к Леоноре было наконец написано и опущено в почтовый ящик, Джино испытал огромное облегчение. Как долго ему пришлось ждать, но вот дело сделано, механизм пущен в ход.

Мистер Пуласки достойно справился с трудностями. Письмо вышло столь нежным и сентиментальным, что Джино испытывал смущение, ставя под ним свою подпись. Л вдруг Леонора, в конце концов, будет ожидать, что он и заговорит такими же словами. Разочаровать се не хотелось.

Он попытался представить себе се лицо в момент чтения письма. Лицо такое… невинное, такое… чистое.

Вместе с письмом к Леоноре ушло и другое, адресованное ее отцу, — вежливая официальная просьба руки его дочери. Выдержанное в изысканном стиле и приличное до невозможности. Если все пойдет, как задумано, то очень скоро Джино сядет на поезд, идущий в Сан-Франциско, и через несколько недель станет женатым человеком.

Между тем не стоило забывать и о бизнесе. Боннатти не потребовалось много времени, чтобы сдержать свое обещание, контакт и в самом деле установился. В компании, расположенной неподалеку от Трентона, штат Нью-Джерси, Джино ожидала партия груза: абсолютно легально произведенного спиртного. Боннатти сам говорил с Джино по телефону:

— Если справишься с этим, начнутся регулярные поставки. Приедешь на собственном грузовике и подойдешь к начальнику смены на фабрике. Он в курсе дела и отвечает за свой участок работы. Никаких денег из рук в руки. Когда все реализуешь, сохранишь мою долю у себя. Я подъеду за ней где-нибудь в конце месяца.

— Ты, я вижу, доверяешь людям, — попытался пошутить Джино.

— Естественно. — Энцо ничуть не удивился его словам. — Я уверен, что тебе дороги собственные яйца, как уверен и в том, что ты не захочешь их лишиться.

Джино рассмеялся.

— Когда приедешь за своей долей, я прибавлю к ней те две штуки, что ты забыл вытащить из кармана своего пиджака. Пиджак ты получишь назад вычищенным и выглаженным.

— Те деньги можешь считать платой.

— Платой за что?

— Кончай болтовню, Джино. Ты и сам прекрасно знаешь.

— Послушай, Энцо. Не то чтобы я был против, но мне бы хотелось, чтобы мы пришли к полному взаимопониманию. Я не буду на тебя работать. С тобой — да, но не для тебя. Тебе ясно, что я хочу сказать?

В трубке на некоторое время установилось молчание, прерываемое лишь неким зловещим потрескиванием. Потом Энцо произнес:

— А как насчет Алдо? Он не согласится взять деньги?

— Он может делать все, что его заднице заблагорассудится. Он свел меня с тобой, мы теперь партнеры, и мне нужно, чтобы в этом не оставалось никаких сомнений, чтобы ты знал — я не один из твоих служащих. О'кей?

Сейчас уже засмеялся Энцо.

— Я так и слышал, что ты парень горячий. Да, да, О'кей, я тебя понял. Можешь вернуть мне деньги, если это сделает тебя счастливым.

В районе Сто десятой улицы Джино вместе с Алдо приобрел здание склада с надежными запорами. В нем хранились ящики ожидающего своей доставки спиртного, стояли два грузовика и порядком побитый старенький «форд». На бортах грузовиков виднелась надпись: «ДИНУНЦИО — перевозки и хранение грузов»; время от времени машины и в самом деле что-то перевозили, а на складе что-то лежало — какие-нибудь самые безобидные товары. Конечно, это не более чем прикрытие. Большую часть времени в кузовах стояли ящики со спиртным.

Развалюха-»форд» выглядел так, будто не сможет пересечь город из конца в конец, однако скрытый под его капотом двигатель сделал бы честь и «роллс-ройсу». Джино с любовью установил его собственными руками. Когда дело доходило до старых автомобилей, он превращался в непревзойденного механика.

Ему исполнился двадцать один год, и дела шли неплохо. Никому не приходилось слышать от него жалоб. Само собой, в большую игру он пока еще не вступил, до Луканна ему было далеко, но путь, по которому следует идти, он уже для себя знал, и можно быть уверенным в одном — горе тому, кто попытается его остановить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});