Солдатский дневник - Владимир Стеженский

Стоим все еще под Балаклавой, над берегом моря. Красивый уголок. Откуда-то сверху сбежали, толпясь, скалы и внезапно остановились: дальше нельзя, дальше море. И стоят так, застывшие и неподвижные, и море плещется у их ног. Скалы красивые — розовые, серые, всегда подернутые голубой дымкой. Внизу зеленая гуща, из которой то тут, то там выползают огромные камни, упавшие когда-то с гор. Уже по ночам и ранним утром поют соловьи, но еще прохладно. Даже днем. А ночью совсем холодно. Словом, погода далеко не крымская.

Вчера хотел дойти до моря, но не дошел. Потом пошли вместе с Зиной. У нее произошел внезапный прилив нежности, ласковости ко мне. Но мне почему-то кажется это неестественным. Напоминает кота, который съел хозяйскую сметану, а потом ласково мурлычет у него на коленях. Впрочем, все это вздор. Когда я с ней, то мне больше ничего и никого не надо. Так и были бы мы всегда вместе, но ничего не поделаешь, такова жизнь…

2.05.44.

Вот и праздник прошел. Быстро и незаметно. Можно было встретить его как полагается, но живем мы в таких условиях, что здесь не развернешься. И погода еще, как назло, холодная, сырая, прямо не май, а ноябрь. В ноябре даже теплее было.

Получил письмо от Сони. Да, нам не придется снова знакомиться, слишком хорошо мы понимаем друг друга.

6.05.44.

Что-то грустно на душе. Как будто и причин особых нет, погода улучшилась, опять ярко светит солнце, тепло, все кругом зеленое, листья еще совсем нежные и влажные, как после дождя. Единственно, что хочется — быть все время с Зиной. В эти теплые дни я как будто заново влюбился, только еще с большей силой, чем раньше. Но только все равно очень тоскливо.

Вспоминается Москва, мирная жизнь, институт, МХАТ… Уже третья моя военная весна. Три года я не получаю никаких новых знаний и даже постепенно забываю то, что знал раньше. Как же я отстал от всего, от своих друзей, которые все эти годы могли учиться, могли пополнять свои знания.

Сейчас сижу в палатке один. Крючков на НП. Вечереет. Рядом играет военный оркестр по случаю приезда нашего большого генерала. Попурри из «Сильвы» — «Помнишь ли ты, как улыбалось нам счастье…» Да, я помню. Помню нашу Москву в весенние майские вечера, наш Парк культуры, Ландышевую аллею, кусты роз в цветниках, музыку на концертных эстрадах, запах Москвы-реки у набережной, прогулки на речном трамвае мимо Воробьевых гор, раскидистые кроны деревьев, склонившихся над рекой. И свою комнату, раскрытое окно, в которое врывается шум вечерней Москвы, и запахи весны, свежих молодых листьев, пьянящий аромат цветущей черемухи. И наши прогулки по Садовому кольцу, по тихим лабиринтам арбатских переулков, Гагаринскому, Староконюшенному… Да, но всего этого могло бы больше не быть, если бы я и миллионы других не были бы сейчас там, где мы находимся. Мы здесь для того, чтобы снова вернулась в Москву прежняя мирная весна, чтобы мы снова могли гулять по нашему парку, по набережной, могли снова заниматься в Ленинской библиотеке, могли снова посмотреть «Вишневый сад» во МХАТе.

Во всяком случае, совесть моя чиста: в эти тяжелые годы для всех нас я выполнил свой долг.

10.05.44.

Севастополь взят. Но фрицы, уцепившись за маленький клочок земли, прикрывающий последние оставшиеся у них бухты, еще отчаянно сопротивляются. Все наши попытки прорвать сегодня их оборону успеха не имели. А в приказе Верховного уже объявлено, что Крым очищен полностью и ни одного фрица здесь уже нет. Так что множество снарядов и мин, которые он сейчас посылает нам на голову, нужно считать условными. Ведь война здесь уже закончена. Боюсь только, как бы сегодня ночью не навернуло нас каким-нибудь «условным» снарядом или бомбой.

12.05.44.

Сегодня война здесь и в самом деле закончена. Те фрицы, которые не читали наших газет и не слушали наше радио, или перебиты, или взяты в плен. Сколько пленных! Я за всю свою фронтовую жизнь не видел столько пленных немцев. Бесконечные колонны. И полно трофеев. Весь день питался всякими трофейными сладостями, шоколадом, конфетами, печеньем. К вечеру даже смотреть ни на что не хотелось.

Что-то дальше с нами будет. Держать здесь оборону мы бы не возражали, мало ли кто захочет сюда полезть.

16.05.44.

Третий раз праздную мой день рождения в фронтовых условиях. Но сегодня, пожалуй, отметил его не хуже, чем в мирное время. Сегодня он совпал с днем торжества по случаю наших побед в Крыму. Был военный парад, фейерверк и т. п. Так что все это можно было принять и на счет моего дня рождения. Был, конечно, и вечер. Для начальства. А мы устроили свой, не такой пышный, зато более дружеский и приятный. Мне уже 23 года. Каждый год я с ужасом пишу эти все увеличивающиеся числа. Так бесполезно проходит время. Уже три года можно зачеркнуть. Черт возьми, когда же конец этой войне! Неужели она еще продлится год, другой. Хватит! Домой хочется. Правда, сейчас здесь неплохо, но дома все-таки лучше. Скоро нас куда-то перебросят. Куда?

24.05.44.

Сегодня утром уехали из Балаклавы. Миновали Бахчисарай, Симферополь. Сейчас стоим в Карасу-Базаре. По дороге проезжали красивейшие места, сады, сады и сады. И беленькие чистенькие хуторки, утопающие в зелени. На днях всех татар из Крыма выселили. За одну ночь. Говорят, что во время оккупации они ревностно служили немцам с оружием в руках: Если так, то решение правильное. И сейчас здесь в лесах (это уже по нашим разведданным) бродят вооруженные татарские банды. А как они восторженно встречали наши войска!? Многое тут непонятно.

Завтра мы должны быть в Феодосии и там бросим якорь. Не очень-то яркое место. Вот, если бы в Ялту… Ну да все равно лучше, чем Балаклава.

26.05.44.

Идет дождь. Холодный, косой дождь, как в ноябре. И пронизывающий ветер. И на душе тоже холодно и сыро, как в старом заброшенном погребе. Особенно вчера. Вот как оно бывает. Я почему-то всегда не доверяю своим предчувствиям, а они еще никогда меня не обманывали. Тем более что в жизни я не раз испытал подобное. Один раз был даже действующим лицом. Теперь тоже. Только с другой стороны. И все же не верится. Неужели она может быть еще с кем-то. Там между нами было расстояние, здесь его нет. И все же это так. От этой мысли хочется убежать куда-то далеко-далеко, в мрачное и глубокое ущелье и забыть все-все. Но от себя не убежишь. Каждый камень, каждая ветка будут напоминать мне о ней. Какое-то сумасшедшее состояние. Как будто я в тяжелом бреду. Да, черт возьми, хотел бы я, чтобы все это было только бредом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});