Третий виток - Сергей Николаевич Стоян

Кэрри найдет корабль.

– А вдруг не найдет, – от такой перспективы у Жанет перехватило дыхание. – Нет! Лучше уж сразу умереть!

– Перестань себя накручивать, все будет нормально.

– Тедди, я тебя люблю.

– Я тебя тоже, но если ты сейчас же не угомонишься…

– Молчу-молчу, – она нащупала его теплую ладонь и крепко вцепилась в нее, словно это была та самая вожделенная удача, которую следовало постоянно держать за хвост. Усталость взяла верх, и Жанет быстро провалилась в темный подвал беспамятства, да так глубоко, что даже не заметила, как поутру, разбуженный Максом Тед, осторожно покинув ее, заступил на охрану лагеря.

В целом ночь прошла спокойно. Ни одна сволочь, будь то дикое животное или полуразумный абориген, не пыталась потревожить землян. Наверное, чувствовали, что сейчас им не до шуток и заботиться о сохранности инопланетной фауны они больше не намеренны.

Пробуждение было тяжелым.

Приведя себя в относительный порядок и на скорую руку позавтракав, они двинулись дальше. Этот день должен был стать решающим. Скорей бы уже все закончилось!

Холодный утренний сумрак не способствовал повышению настроения. Местность пошла в гору. Лес начал редеть. Туманное марево сильно ухудшало видимость, но сейчас это никого не беспокоило, ведь до перевала было еще слишком далеко. Поэтому, когда идущий впереди Тед увидел аборигена, он совершенно растерялся и вместо того, чтобы выхватить парализатор, попытался изобразить нечто похожее на приветствие. Абориген, тоже очевидно застигнутый врасплох, не нашел ничего лучше, чем запрыгнуть на ближайшую пальму. Охотники быстро окружили свою первую добычу. Излучатели трех газовых парализаторов устремились вверх, выцеливая незадачливого кандидата на обретение человеческой сущности.

Абориген сначала затих, видимо еще надеясь, что странные существа пройдут стороной, но вскоре любопытство или страх заставили его выглянуть из-за листьев. Увидев, что люди и не думают уходить, а скорее намерены атаковать, он свесил одну руку и сделал ею несколько энергичных перекрестных махов. В его огромном кулачище было зажато некое подобие ножа. Вероятно, этот устрашающий жест должен был отпугнуть врагов или, во всяком случае, отбить у них желание карабкаться вслед за ним.

– Ловите его! – распорядился Макс. – Я стреляю!

Он перевел дозатор на максимум. По идее через несколько секунд обездвиженное тело обязано было рухнуть вниз, где его и следовало поймать, дабы не испортить первый экземпляр переломом основания черепа или еще какими-нибудь серьезными дефектами.

Собственно так и произошло. Волосатая туша камнем обрушилась на головы охотников. Странность была лишь в том, что Макс так и не успел выстрелить. Поймав безвольное тело и аккуратно уложив его на траву, люди в ужасе расступились. Хищный оскал предсмертной улыбкой застыл на звериной морде. Остекленевшие глаза сочились болью и немым укором. Брюхо аборигена было жестоко распорото, окровавленные внутренности вывалились наружу…

Шансов на то, чтобы выжить, у него явно не было.

7

Заканчивались вторые сутки с того момента, как люди, преодолев горный хребет, вплотную подошли к большому стойбищу, в котором обитало крупное племя аборигенов. Многочисленные пещеры, как пчелиные соты, усеявшие отвесную стену мощного каменного утеса, обеспечивали им надежную защиту от природных стихий и незваных гостей.

Бинокли и приборы ночного видения позволяли, оставаясь незамеченными, внимательно наблюдать за жизнью дикарей. Однако еще несколько попыток захватить одиноких особей к успеху не привели. Они просто не подпускали людей на расстояние, с которого можно было воспользоваться парализатором. Ну не палить же по ним из лазерника. В тех редких случаях, когда аборигена все-таки удавалось застигнуть врасплох, каждый из них действовал быстро и решительно – импровизированным ножом, выточенным из какого-то очень твердого дерева, вспарывал себе живот.

В результате на совести охотников было уже четыре трупа.

Обильные звездопады разгоняли ночную тьму, окончательно лишая сна и душевного равновесия. До указанного Джеффом срока попадания планеты под контроль облака оставался еще один день. Конечно, Джефф мог немного ошибаться, но проверять это на собственной шкуре никому не хотелось.

Последняя ночь оказалась и вовсе безрезультатной. Похоже, дикари всерьез озаботились исчезновением своих соплеменников и сознательно ограничили ночные прогулки. Хотя непосредственно возле пещер жизнь не замирала и в это относительно темное время. Ритуальные танцы вокруг огромных костров, сопровождавшиеся броскими нарядами и корявыми громкими песнями, выдавали в этих неприятных существах язычников. Днем на тех же кострах готовилась пища. Рядом играли дети. Однажды наблюдатели даже стали свидетелями любовных ухаживаний, впрочем так ни к чему и не приведших. В общем ничто человеческое аборигенам было не чуждо.

Непонятно только, почему они так категорично реагировали на людей. Может, те ассоциировались у них с какими-то злыми духами или Батт и здесь успел наследить. Джефф заверял, что аборигенов они не трогали.

Так или иначе, следовало признать, что миссия по поимке биологического материала, годного для временного хранения людских душ, – провалена.

Наскоро позавтракав, земляне молча сидели кружком, стараясь не глядеть друг другу в глаза. Продолжать охоту было бессмысленно. Ничего, кроме новых жертв, она не принесет.

– Ну, что будем делать? – задал риторический вопрос Макс.

– Давайте вломимся прямо в деревню, – предложил Уэйн. – Вдруг они только поодиночке такие пугливые.

– Ага, а там они все вместе накинутся на нас со своими кинжалами, и тогда мы будем вынуждены выкосить половину племени, – сказал Тед. – Нет уж, увольте!

– Хорошо, подождем… – легко согласился Уэйн.

– Чего подождем? – не понял Макс.

– Когда инстинкт самосохранения победит в вас чувство жалости…

– Дело не в жалости, – брезгливо поморщился Хенк, – совесть надо иметь…

– Ты часом не вегетарианец? – усмехнулся Уэйн. – Защитник бедных зверушек!

– Это не звери!

– Брось, Хенк, главное выбраться, а твою совесть я легко вылечу – свожу в один ресторанчик, там подают свежие обезьяньи мозги…

– Знаешь, почему я тебя до сих пор не пристрелил? – небрежно поинтересовался Паркер.

– Конечно, знаю, – доверительно сообщил Уэйн. – Ты боишься нанести себе душевную травму…

– Нет. Мне просто не хочется расстраивать Кэрри. Скажи ей потом «спасибо». Придурок.

– Ну, кто из нас придурок, выяснится чуть позже…

– Не сомневаюсь, – отрезал Хенк.

– Давайте ближе к делу, – попросил Макс. – Любезностями потом обменяетесь.

– Надо не гоняться за ними, а соорудить ловушки с самострелами из парализаторов, – сказал Тед. – Чтобы они даже дернуться не успевали.

– Слишком сложно, – возразил Хенк. – Да и времени почти не осталось.

– Может быть, мы зря переживаем… – задумчиво произнесла Жанет.

– В смысле?

– На каком расстоянии необходимо находиться от дикаря, чтобы вытесненное из нашего тела сознание оказалось в его шкуре? – спросила она.

– Если б знать, – пожал плечами Тед.

– Ты хочешь сказать, что мы и так подошли достаточно близко? – догадался Хенк.

– Я не могу этого утверждать, но…

– Глупости! – перебил ее Уэйн. – Вы меня удивляете, господа! Можно подумать, что речь идет не о наших жизнях, а о каком-то абстрактном научном эксперименте. У нас есть только опыт, которым располагает Джефф и, чтобы иметь надежду на успех, мы должны в точности повторить изложенную им диспозицию. – Уэйн повернулся к Джеффу. – Напомни нам, пожалуйста, каково было расстояние между тобой и аборигеном, когда все случилось?

– Ну, метров пять… – неуверенно сказал тот.

– Вот! Пять метров! – Уэйн скептически оглядел присутствующих. – А мы сидим за полтора километра от поселения, ведем чистоплюйские разговоры и надеемся на чудо. Вам что, жить надоело? Так и скажите, тогда я пойду к пещерам один.

– Никуда ты не пойдешь! – заявил Хенк.

– Пока не вижу аргументов, способных меня остановить…

– Сейчас увидишь, – с этими словами Хенк попытался выхватить парализатор, но на секунду замешкался, в результате чего Уэйн первым успел направить на него лучевик.

– Не суетись, – осклабился он.

Хенк ругнулся сквозь зубы и сунул наполовину вытащенное оружие обратно в кобуру.

– Ты бы тоже убрал пушку от греха подальше… – хмуро обратился к Уэйну Макс. – Не строй из себя «отмороженного» ковбоя.

– Я-то нормальный, – раздраженно сказал Уэйн, пряча пистолет. – А вот что с вами происходит? Дикарей они пожалели. Да