Ловушка для каравана - Александр Федорович Скрипель

уйдете в запас, так что передавайте, пока есть время, свой боевой опыт другим, иначе он останется только при вас! Надо будет поощрить ребят. Здесь, внизу, я уже отметил всех, особо поблагодарил экипаж танка.

— Стараемся, товарищ старший лейтенант! Сегодня тоже была наука, особенно для наших молодых солдат.

— Вот и правильно, а сейчас иди отдыхать. С рассветом свяжешь меня по радиостанции с командиром батальона. О результатах боя я уже вкратце доложил ему. А на рассвете командир батальона приказал пораньше выйти с ним на связь! — сказал Годына и протянул Безгодкову руку. Отдав честь и пожелав ротному спокойной ночи, его верный порученец вышел и направился к себе.

Перед сном Безгодкову захотелось пить. Воды в термосе не было, и он отправился к месту приёма пищи. Стояла тишина. Небо было усеяно яркими звёздами. Он посмотрел вверх и отыскал там свою любимую звезду в созвездии Большой Медведицы, затем мысленно про себя загадал желание. Вернувшись в спальное помещение, утомлённый событиями минувшего дня, он быстро заснул.

Глава двадцать вторая

В штабе батальона

Срочный вызов командира роты на совещание. По дороге в уездный центр Суруби. Уникальный край субтропиков. Совещание. Знакомство с начальником уездного отделения безопасности и его советниками из КГБ СССР. Постановка задачи командиром батальона и представителем военной контрразведки дивизии.

Старшему лейтенанту Годыне, несмотря на навалившуюся усталость и напряжённый день, после ухода Рыжего не спалось. Он мысленно возвращался снова и снова к родному очагу. Вспоминался весёлый смех жены, их знакомство, первое свидание, жизнь в военном гарнизоне. Он лежал и думал о сыне, о родителях. Каким далёким, но родным и необходимым всё это было! Воспоминания придавали ему силы.

«Когда же я улечу в Союз?» — про себя подумал он.

С этими мыслями Годына уснул, а рано утром, ещё в сумерках, его разбудил голос сержанта Безгодкова:

— Товарищ старший лейтенант! Вас по радиостанции вызывает командир батальона.

Вскочив с кровати, ротный подошёл к радиостанции, взял протянутую его порученцем и нештатным связистом трубку. Доложив командиру батальона обстановку, он получил указание прибыть в штаб батальона. Кинув взгляд на часы, которые показывали только без двадцати минут четыре утра, командир роты распорядился:

— Рыжий, подготовь к выезду БМПэшки. Через двадцать минут отправляемся! Окунувшись в бассейне и уже на ходу обтираясь полотенцем, Годына поздоровался с подбежавшим к нему сержантом Нигаметьяновым. Выслушав его доклад, Годына отдал ему распоряжение по организации боевой службы на посту.

Когда первые жёлто-розовые лучи восходящего солнца дотронулись до скал и ущелья, где, ревя и ударяясь о камни, бурлила река, две боевые машины пехоты выехали в уездный центр Суру-би. По дороге слева в сторону Джелалабада, освещённый утренними солнечными лучами, без устали мчался поток реки Кабул, проходя через живописное водохранилище и ГЭС «Наглу», где круглосуточно, несмотря на боевые действия, трудились сотни афганских рабочих и советских специалистов. Их спокойную работу в эти жаркие июньские дни обеспечивали вместе с ХАД и Царандой советские воины второго батальона 180-го мотострелкового полка. С дороги виднелись красоты долины и плато Суруби, края субтропиков и одного из самых плодородных районов Афганистана.

Проехав мимо кишлака Кани-Шерхон, они увидели настоящее чудо, сотворённое человеческими руками: земледельческие террасы, располагавшиеся по склонам гор, напоминали зелёные ступени, ведущие в небеса. Такие же террасированные склоны в горах тянулись вдоль всей долины, раскинулись на плато в окрестностях многочисленных кишлаков, находящихся вокруг Суруби, водохранилища и ГЭС «Наглу». Примечательно то, что во время дождя вода стекает с верхних террас вниз по специальным каналам. В этих местах, несмотря на умеренно жаркий климат, выращивали и влаголюбивые культуры. Поля были засеяны рисом, ячменем, пшеницей и кукурузой. Здесь выращивали сахарный тростник, масличные культуры, арбузы и дыни. Видно было, что эти террасы обрабатываются заботливо и прилежно. Их края были обнесены фруктовыми деревьями и виноградниками. В садах уездного центра Суруби и окружающих его кишлаках были видны многочисленные сады с апельсинами, персиками и абрикосами, гранатами и грецкими орехами. Росли здесь вишни и груши, сливы и яблоки. Роса не успевала исчезнуть с листвы, а на полях уже трудились дехкане.

Сидя на броне боевых машин пехоты, старший лейтенант Годына и бойцы восхищённо созерцали эту красоту, но бдительность не теряли. Да, мирный труд декхан здесь надёжно обеспечивают советские и афганские воины, но от врага можно ожидать любой провокации. Подъехав к перекрёстку небольшого кишлака Малинхейль, свернули вправо. Одна дорога, петляя, шла на Суру-би, а другая дорога уходила к небольшому населённому пункту Умархейль. Там река Кабул впадала в водохранилище, соединяясь с рекой Пандшер, которая впадала с северо-востока. Обе реки проходили плотину гидроэлектростанции «Наглу», а за ней река Кабул, приняв в себя реку Пандшер, уходила вниз к Суруби. Оттуда она неслась своим бурным потоком на Джелалабад, чтобы в дальнейшем влиться в реку Инд.

Перед глазами бойцов с двух сторон дороги развернулась красивая панорама плато Суруби и Наглу, где были пологие склоны, поросшие лиственным редколесьем с кустарниками и низменное пространство, покрытое травой. Сверху над водохранилищем парило множество птиц.

Уезд Суруби как одно из красивейших мест Афганистана традиционно считался местом отдыха афганских королей и местной элиты. Здесь находились коттеджи, дворцы, бассейны. И всё это — на фоне живописной природы. Управление второго батальона расположилось на метеостанции. По соседству был коттедж советников Главного разведывательного управления, танковая площадка и батарея артиллерийских гаубиц Д-30. Неподалёку располагался городок Шахрок, построенный для советских специалистов, работающих на ГЭС «Наглу». Он был возведён советскими строителями вместе с самой электростанцией и разительно отличался от обычных поселений Афганистана. Его охрану осуществляли в то время подразделения 180-го мотострелкового полка.

Подъехав к штабу батальона, командир роты увидел стоящую около боевую разведывательно-дорожную машину, рядом с которой разговаривали люди в афганской военной форме. Доложив командиру батальона майору Гузачёву, он бросил взгляд на стоящего в двух шагах от них круглощёкого, широкоплечего афганца с чёрными усами. Он вёл беседу с двумя подтянутыми военными, у которых, к сожалению, не было знаков отличия. Увидев старшего лейтенанта Годыну, они прервали беседу и подошли.

— Познакомься, Володя! — обратился по имени командир батальона. — Это начальник отделения ХАД уезда Суруби товарищ Самандар, а это советники от Комитета государственной безопасности СССР, Михаил и Фарид.

— Очень приятно, — ответил Годына, протягивая им руку и представляясь.

— Рад Вас видеть, — на