Тесные семейные узы - Карина Сергеевна Пьянкова

и не могло, но в таком пекле тоже нет ничего особо приятного.

– Ну вот, мисс, – изобразил вымученную улыбку смертный, ставя рядом со мной сумку, – вы и добрались, сейчас только дверь открою, а вы уж там как-нибудь сами. Меня-то в дом не приглашали…

«Да и не особо хотелось», – ясно читалась в глазах мужчины.

Даже учитывая то, сколько вампиры жили рядом с людьми в открытую, все равно заходить в «упыриное логово» многие не рвались, подозревая, что как только войдут в дом, как озверевшие его жители тут же примутся высасывать кровь. Смешно. Хорошо, что де Ритерам служат в большинстве своем более разумные смертные.

Стоп. Никаких мыслей о клане в настоящем времени. Было и прошло.

Привратник открыл мне дверь, и я с облегчением вошла в темный холл. Дверь за мной захлопнулась. Тут наконец-то было не жарко… Я против воли улыбнулась. Вампиру все же куда спокойней во мраке и холоде.

– Приветствую, принцесса Клио, – произнес принц Алехандро, стоило мне сделать пару шагов по мраморному полу. Я не видела его, а холл очевидно был просторен и пуст, поэтому эхо мгновенно разнесло слова главы клана, не давая быстро определить, где же на самом деле он находился. Издеваться надо мной вампир не стал, попросту включив свет. Он стоял справа от меня, чуть в отдалении.

– Думаю, ваше обращение сейчас уже неуместно, – покачала головой я. – Какая я уже принцесса, раз сбежала из резиденции клана, сломя голову.

Де Ла Фуэнте подошел и взял мои вещи.

– Самая настоящая принцесса. И будете ей до отречения или смерти, а пока ни того, ни другого не произошло.

Отдавать вещи не хотелось. Хотя бы потому, что я не понимала, зачем это вообще нужно. Я же не смертная, под таким смешным весом уж точно не переломлюсь, но почему-то этот человеческий ритуал представлял для мужчины какую-то ценность, и мой багаж принц все-таки забрал.

– Но что вас заставило в спешке покинуть дом, если еще вчера утверждали, что делать этого не собираетесь? Да еще добираться сюда днем? Вы не из тех, кто так легко разбрасывается своими секретами, – спросил он, двинувшись вперед. Мне ничего не оставалось, как последовать за вампиром.

Шел он довольно быстро, но все же не настолько, чтобы я не смогла разглядеть тяжелые бархатные драпировки, старинные доспехи, статуи… Такого сейчас в большинстве своем увидишь разве что по телевидению. Даже среди вампиров не многие цепляются за прежние времена. В нашей резиденции обстановка тоже походила на здешнюю, но это была скорее дань уважения памяти принца Леона, младшие же недовольно морщили носы. Для них стали ценны теперь совсем другие вещи, которых более старое поколение и вовсе не понимало.

– Ничего совсем уж неожиданного, – почти беззаботно и почти легкомысленно откликаюсь я. – Вы побыли черным вестником, принц. Моя любезная семья действительно попыталась меня убить.

Произнести эти слова оказалось куда сложнее, чем мне думалось.

– И вы предполагали такое? – удивился он и стал подниматься по лестнице вверх.

– Да, – не стала скрывать я.

– Так зачем вернулись в резиденцию? – В голосе принца непонимание. Он бы при таком раскладе счел самым разумным вообще забыть о клане и носа туда не казать. Самый удачный вариант. Но это же я… Мне всегда нужно все усложнить по максимуму.

– Это моя семья. Бывшая. Я надеялась. На них. Это меня почти погубило, – как сумела объяснила я те чувства, которые толкнули меня на самоубийственную глупость.

– Вы довольно странная для вампира. Не думал, что еще хоть кто-то из нашего племени до сих пор имеет иллюзии по поводу родственных связей меж родичами. Как вы спаслись?

– Меня выбросили на солнце.

Мужчина на секунду застыл.

– Не думал, что они… настолько чудовища. Выбрать такую смерть для сестры… Но вам удивительно повезло, принцесса Клио.

Можно ли назвать вмешательство Тины везением в чистом виде? Не уверена.

– Не повезло, – мрачно усмехнулась я. – Этого потребовала Кристина. Она знала.

– Что вы высшая? – недоуменно спросил Де Ла Фуэнте. Для него поделиться с кем-то такой информацией казалось высшей степенью дикости и глупости.

– С первого дня, – подтвердила я. – Никогда от нее ничего не скрывала. Ни единой мысли. Она всегда была моей любимой старшей сестрой.

– Что же, я рад, что среди вампиров еще в самом деле существуют такие узы, – с неожиданной теплотой произнес Де Ла Фуэнте, остановившись у одной из дверей. – Признаться честно, думал, это лишь ваше заблуждение, желание видеть любовь там, где ее нет.

– Заблуждение, вы были совершенно правы, – беспомощно развела руками я. – А моя сестра лишь исключение. Приятное исключение. Она всегда была слишком чиста для вампира.

– О Кристине де Ритер всегда говорили, что она ангел, который по прихоти Бога пришел к вампирам, пытаясь наставить на путь истинный.

– Похоже на правду, – кивнула я. – Тина и правда ангел. Она ближе всех для меня.

– А как же принц Леон? – зачем-то спросил вампир.

– Он был моим мастером. И только. Между нами никогда не существовало сильной приязни, – не стала скрывать правды я.

Принц промолчал, толкнув дверь. За нею оказалась комната. Очень светлая, просторная и совершенно белая, как будто бы все в ней создали изо льда. Через огромное окно во всю стену, занавешенное кружевным тюлем, внутрь лился свет. Старинный трельяж с зеркалом и кровать под тяжелым балдахином заставляла вспомнить о юности. О человеческой юности.

При естественном освещении вампирская бледность принца наконец-то стала заметной.

– Вам нравится, принцесса? – спросил Де Ла Фуэнте.

– Прекрасно, – искренне ответила я, любуясь обстановкой. – Так похоже на мою комнату в доме родителей, что… что плакать хочется. Вот только…

В носу свербело от отвратительного аромата. Лилии. Опять эти проклятые цветы. Стояли в хрустальной посверкивающей в лучах солнца вазе, примостившейся на прикроватной тумбочке. Мерзость какая! Я ненавидела их вдвойне из-за того, что Эмма обожала именно лилии.

– Только уберите букет! – взмолилась я, указав на ненавистные растения.

– Чем вам не угодили лилии? – с явственной растерянностью поинтересовался Де Ла Фуэнте.

Я плохо понимала, к чему эти вопросы о моих предпочтениях, но скрывать свое отношение к цветам не было никого смысла.

– У меня была на них аллергия, – пояснила я.