Упал, отдался! - Тата Кит

– красного и сложил на тумбочке рядом с кроватью.

Обещая мне одним взглядом скорейшей жестокой расправы, поправил на бедрах полотенце, сказал своему члену «лежать» и приступил к смене постельного.

Сопел, пыхтел, бросал на меня злобные взгляды, дрался с подушкой, но делал всё это молча и почти терпеливо.

– Вообще-то, – не выдержал он на пододеяльнике. – Я планировал натягивать тебя на себя, а не пододеяльник на одеяло. И почему эта штука называется пододеяльником? – ворчал он, борясь с тканью. – Пододеяльник же я, раз лежу под одеялом. А это какой-то наодеяльник. И, блядь! – выругался он, – Как эта штука работает?!

Прикусила нижнюю губу, чтобы откровенно над ним не насмехаться.

Психуя, парень, за каким-то чертом, залез в пододеяльник. Полотенце, по мере его исчезновения в ткани, скатывалось все ниже по ногам, а затем упало на пол совсем.

– Ну, заебись вообще! – выругался Ренат и застыл.

Не выдержала. Тихо рассмеялась.

Мое лично привидение в красном, стоял посреди спальной зоны и злобно пыхтел под тканью, даже не пытаясь что-то сделать. Только ноги ниже колена торчали. Медитировал, наверное.

Улыбаясь, подошла к нему ближе. В квартире был слышен только стук моих каблуков и его раздраженное дыхание.

Слегка наклонилась, подцепила пальцами ткань и втиснулась рядом с ним в узкое отверстие пододеяльника, в котором Ренат помог мне найти его.

– Ты чего? – спросил он тихо. Черные бездны смотрели на меня не моргая.

– Решила посмотреть на мужские слёзы поближе, – повела я плечами.

– А ну-ка, иди сюда, стерва! – рыкнул Ренат. Подхватил меня на руки, заставив взвизгнуть и вцепиться в его плечи, и мягко положил на свежую простынь. – У тебя когда-нибудь был секс в пододеяльнике? – спросил он, нависая надо мной.

– Может, с пододеяльником, раз ты сам себя так окрестил? – потянулась к его лицу и мягко огладила колючие от щетины скулы.

– Хм, – выдохнул Ренат, глядя на меня сверху вниз. – Цепочка усложняется. Спрошу иначе: был ли у тебя когда-нибудь секс с пододеяльником в наодеяльнике?

– Как ты четко и ловко выговариваешь слова.

– Это ещё чего, – ухмыльнулся нагло. – Сейчас я буду чётко и ловко наяривать тебя. Ты вообще охренеешь.

– Точно? – выгнула я скептически бровь и вгляделась в лицо, что в свете, проникающем через красную ткань, казалось, воистину, Дьявольски прекрасным.

– А ты сомневаешься? – склонился Ренат и боднул своим носом мой.

– Есть некоторые сомнения… – протянула я загадочно и старательно делала вид, что совершенно не замечаю того, как он устроился между моих ног, согнув одну в колене так, чтобы каблук туфли упирался ему в зад.

– Сомнения? – слегка сменил позицию так, что бедром я ощутила его стояк в опасной близости от стратегически важного места.

– Говорят, тот, кто много болтает, тот мало делает. А ты болтаешь очень много.

– Вот и я думаю, что ты что-то распизделась, – отрезал он и жадно впился в губы.

Сильные пальцы до приятной боли сжали бедро, забрались под подол плаща и огладили ягодицу.

Подалась к нему навстречу, скользнула ладонями по спине и испытала чистейший кайф, когда его зубы вновь оказались на моей шее, когда тогда у двери.

Кажется, его укусы нравятся мне куда больше, чем поцелуи.

Ласки Рената спускались все ниже к вырезу плаща.

Желая помочь ему в нелегком деле удовлетворения меня, приступила к расстегиванию пуговиц плаща и тут же получила мягкий удар по пальцам.

– Моё! – отрезал парень. – Я сам.

Ути, какой самостоятельный!

Удерживая одной рукой себя на весу, другой расстегивал пуговицы одну за другой. Словно случайно касался участков кожи, что ему открывались и восхищенно вздохнул, когда полы плаща разъехались, явив меня ему в самом шлюшьем виде из возможных.

– Охренеть! – шепнул хрипло.

– Ты уже это говорил.

– Тогда я еще не видел твоих сисек. Тут охренеть в кубе. Троечка?

– Ага, с бубенцами, – усмехнулась я и достала из кармана серьги, которые не серьги. – Цепляй. Я не разобралась, как они работают.

– Иди ко мне, – сказал Ренат решительно. Откинулся назад, сел и потянул меня к себе на колени.

Устроилась на нем сверху, позволила стянуть со своих плеч плащ и захлебнулась эмоциями, когда его рот втянул мой сосок, а язык коснулся вершинки.

– Чёрт, – выдохнула я сипло.

– Угу.

Вцепилась во влажные волосы и притянула парня ближе, чтобы он никогда не заканчивал эту сладкую пытку.

Боже! Его язык и зубы точно были созданы богом секса. Иначе у меня просто нет объяснений тому, как он смог, пользуясь лишь этими двумя инструментами, почти довести меня до оргазма.

– Давай серьги, – скомандовал Ренат коротко.

Не сразу сообразив, о чем речь, разжала ладонь и отдала ему одну из звенящих штук.

Отвлекаясь на поцелуи, пытались прикрепить эти штуки к моим торчащим соскам, но, кажется, кровь, кипящая в жилах и обоюдное желание, лишающее рассудка, отключили мозг и координацию обоим.

– Хрен с ними, – швырнул Ренат серьги в сторону. – Первый раз тройка поскачет на мне без бубенцов.

Снова притянул меня к себе и припал губами к шее. Умелые пальцы стискивали бедра, вжимали меня в крепкий торс, вынуждая тереться о член, восставший между нами.

– Какая ты мокрая, – выдохнул Ренат мне в губы.

– Только не говори, что обоссалась, – рассмеялась я.

– Не кради мои подъёбы, женщина, – улыбнулся он в ответ. Нежно поцеловал и отстранился. – Я сейчас. Не кончай пока. И чулки не снимай. Кажется, у меня появился фетиш.

Отдав команды, выбрался из пододеяльника и вернулся снова в него, но уже с батареей презервативов.

Я успела только снять туфли и офигеть от напора, когда он снова усадил меня к себе на колени.

– Кусай, – поднёс к моим губам блестящую упаковку презерватив.

Молча зажала её угол между зубами и с наслаждением помогла её разорвать.

С нескрываемым удовольствием проследила за тем, как Ренат раскатал презерватив по всей длине своего члена и с пылающим на дне черных глаз огнем, всмотрелся