Лучшие романы о любви для девочек - Вадим Селин

Но, опять же, все люди разные. У Кати просто другой склад характера.

– Может, ты что-то не так поняла? – мягко спросила я, вынырнув из пучины воспоминаний.

– Да все так я поняла, – снова махнула рукой Катя. Ее взгляд ни на чем не сосредотачивался и блуждал по всему пространству вышки: то на стакан мельком посмотрит, то на меня, то на Артема. – По-другому нельзя было понять.

– Встретил бы я его – рожу бы начистил, – презрительно бросил Артем.

– Не надо… Она у него красивая. Ладно, пойду я домой. Видите, я даже умереть по-человечески не могу… Вся жизнь у меня наперекосяк.

После этих слов Катя тяжело вздохнула, встала со стула и направилась к лестнице.

– Я тебя провожу! – неожиданно воскликнул Артем. Заметив удивление на моем лице, пояснил: – Катя еще слабая после такого потрясения…

– Только быстро, – кивнула я. – А то одна тут буду. Или, может, лучше в больницу ее доставить?

– Не надо никакой больницы! – крикнула Катя. – Ничего не хочу.

– Твое право, – пожала я плечами и сказала: – Тогда вместо больницы иди к Марату и решите вопрос с матрасом. Он не должен страдать из-за чужих любовных проблем.

Артем с Катей спустились вниз.

Чего только в жизни не бывает! Умирать из-за неразделенной любви. Не глупо ли это? По-моему, глупо. Таких, как Катя, на моей памяти еще не было. Тоже мне, Бедная Лиза! Нашла выход – топиться…

Если бы знала все подробности этого дела, я не была бы так сурова в отношении Кати. Но я не знала. Все выяснилось немного позже.

Глава 2

Шок продолжается

Когда солнце скрылось за морем и большая часть отдыхающих покинула пляж, я спустилась с вышки и отправилась к Марату. Он возился со спасательными жилетами, которые были разбросаны у «банана».

– Ну и денек сегодня! – увидев меня, сказал катамаранщик и картинно вытер пот со лба тыльной стороной ладони. – Ни разу не присел. Вот за это я не люблю штиль – работы валом!

– У нас сегодня тоже работа была, – задумчиво проговорила я.

– Да? Какая? Спасали кого-то? А я не видел – весь день в море провел.

Я вкратце поведала другу о девушке, которая собралась топиться из-за неразделенной любви.

– Она что, того, что ли? – удивился Марат. – Надо же, каких только чокнутых не бывает!

– Может, там правда была такая страшенная любовь? – невольно выступила я на защиту Кати, хотя сама совсем недавно была о ней того же мнения, что и Марат.

– Не знаю, – пожал плечами он. И вспомнил: – А, подожди, так это она утопила мой матрас? Тут одна приходила за матрас расплачиваться.

– Ну да, это она. Заплыла далеко в море, открыла клапаны и вместе со сдувающимся матрасом ушла под воду. Оригинальный, конечно, способ. Фантазию приложила к делу. Мы начали ее спасать, а она стала драться. Первый раз так меня ударила – я от неожиданности поскользнулась и ударилась спиной о борт катера. Второй раз вообще за борт упала, в воду. Представляешь, она злилась, что мы спасли ей жизнь.

Марат выслушал меня, подумал и сказал:

– Даже и не знаю, кого во всем этом нужно винить. Или парня, что бросил ее, или ее саму…

– Да ладно, ну их, – махнула я рукой, – пусть сами разбираются в своих отношениях. Главное, я выполнила свой долг. А мы-то с тобой что делать будем? Как всегда, на наш пляж пойдем или, может, в кино? Там сейчас фильм про пиратов показывают.

После этих слов Марат как-то погрустнел.

– Честно говоря, мне все равно, куда идти, лишь бы с тобой.

– А что ты таким печальным стал? – забеспокоилась я.

– Ты сама знаешь.

– Не знаю.

Марат с тоской всмотрелся мне в глаза, будто хотел увидеть в них ответ на какой-то сложный вопрос.

– Ну так что случилось? – снова спросила я, заражаясь от него печалью.

– Лето заканчивается, вот что, – с нотками обиды в голосе оповестил меня Марат.

– Да, заканчивается. И что в этом такого? После лета будет осень.

– В том-то и дело, – кивнул он и досадливо бросил спасательный жилет в сторону. – Лето заканчивается, понимаешь? И мне придется уехать. Мы с тобой не будем рядом.

– В смысле? – растерялась я.

– Полина, ты что, ни о чем не думала? Я же сто раз говорил, что приехал сюда на лето. А осенью учеба начинается. И я уеду отсюда. Уеду.

Вот тут-то наконец до меня дошел смысл сказанных Маратом слов. Я пришла в замешательство от грозящей перспективы.

– Подожди, как это… – пробормотала я, ощущая, как вдруг начали дрожать коленки. В голове стали проноситься разные воспоминания: как мы с Маратом катались на катамаране, сидели ночами у костра, плавали на теплоходе и несколько раз видели стаю дельфинов. Марат тогда еще пошутил, что это они за мной приплыли. – Как это – «уедешь»? Как это – «не будем рядом»? Я ничего не понимаю.

Катамаранщик снова окинул меня взглядом своих темных глаз.

– Вот так… Ты живешь в одном городе, а я – в другом. Я приехал сюда на лето…

– Это что значит? – спросила я, чувствуя себя как в плохом сне. – Что все закончится? Что нашим отношениям пришел конец? Но они не могут закончиться!

– Никто и не говорит, что они закончатся. Просто их придется прервать на неопределенное время.

– Прервать на неопределенное время… – как эхо повторила я, невидящим взором глядя на море. – А… Это… Как это?

– Я сам еще пока ничего толком не знаю, но уже кое о чем подумал, – сказал Марат, морщась, будто от головной боли. – Мы можем приезжать друг к другу на каникулы, на выходные, переписываться, перезваниваться. Мы даже не заметим, что мы не рядом! В конце концов, расстояние – не преграда для дружбы. И вообще, расстояние – это ни для чего не преграда. Его боятся только те люди, которые не уверены в своих чувствах. В этом вся проблема. Когда человек не до конца уверен в чувствах к другому, то он начинает придумывать для себя какие-то оправдания разрыву: расстояние, цвет кожи, несогласие родителей, несхожесть музыкальных предпочтений и тому подобную ерунду. Но, Полина, для настоящих чувств все это – не препятствие. Для них вообще никаких препятствий не существует. Главное – есть они или нет, чувства эти. Если нет, то тогда и начинаются все нелепые объяснения вроде «мы не можем встречаться, потому что далеко друг от друга живем» или «нам нужно расстаться, потому что моей соседке бабе Маше не нравится твоя стрижка». Это в первую очередь оправдание перед самим собой. А если чувства есть, то тогда наплевать и на расстояние – ведь уже давно изобрели поезда, самолеты, велосипеды, в конце концов, – и на мнение других, на все наплевать. Так ведь? Ты согласна со мной? Понимаешь, что хочу сказать?

– Понимаю, – кивнула я, действительно понимая то, что он хочет сказать. Одновременно с этим я находилась в глубоком потрясении – только теперь я поняла, как серьезна наша дружба с Маратом и что она за собой может повлечь. – Но над всем этим нужно хорошо подумать, тщательно все распланировать.