Пересекая границы. Революционная Россия - Китай – Америка - Елена Якобсон

«Ты должна что-то сделать со своей жизнью, — говорила Алла. — Ты должна быть независимой. Я не знаю, что можно делать здесь с харбинским дипломом. Может, тебе следует пойти опять учиться. Но что-то делать надо. Не жди, чтобы кто-то другой решил за тебя, какой должна быть твоя жизнь. Вот, прочти эти книги, из них ты узнаешь, что такое Америка». Она сняла с полки «Автобиографию Линкольна Стеффенса», «Вермонтские зимы» и еще несколько томиков.

«А еще, — сказала Таня Мозли, — ты должна постараться, тобы тебя окружало как можно больше интересных людей. Я тебе дам несколько адресов в Нью-Йорке».

Таня только что развелась с Филиппом Мозли. Она говорила, что не могла выносить его целеустремленную, детально организованную жизнь, ее бесила та тщательность, с какой он планировал свою будущую академическую карьеру. Впоследствии он действительно достиг всех степеней, точно по плану.

Потом энергичная Елена созвала совет своих кембриджских американских друзей, интеллектуалов, широкие интересы которых явно имели «гарвардский» политический налет. Некоторые уже были частью академического мира, другие стояли на пороге многообещающей карьеры в других сферах, некоторые еще не определили, чем хотят заниматься. Елена в конце концов вышла замуж за одного из этих людей, Гарри Левина, известного литературного критика, и сама стала частью гарвардского мира. Все они были ко мне очень добры и делали скидку на мое незнание их мира. Я ничего не знала о журнале «Партизан Ревью» и даже до сих пор не видела литературного приложения к газете «Нью-Йорк Тайме»[ 15 ]. Их удивляло мое критическое отношение к Советскому Союзу, но мои суждения они всерьез не принимали.

В это время, после Великой депрессии, многие кембриджские интеллектуалы были убеждены, что Карл Маркс был прав: экономический крах капитализма неизбежен и долг всех мыслящих людей — поддерживать «прогрессивные» режимы, такие как революционный Советский Союз. Мировой политический климат — рост нацизма в Германии, Гражданская война в Испании, британская политика умиротворения Германии и подозреваемые тайные «империалистические» планы направить вновь вооруженную Германию на восток для уничтожения Советского Союза — соответствовал умонастроениям в британском Кембридже того времени. Интеллектуальные лидеры многих университетов были идеалистически настроенные молодые люди, пытавшиеся установить новый общественный порядок, очищенный от всех зол существующей системы. Знаменитая советская шпионская сеть в Кембриджском университете в Англии вербовала своих членов из числа представителей британского высшего общества. Филби, Бёрджес и Маклин, как мы теперь знаем, появились именно в это время.

Я этого тогда не понимала, но была очень впечатлена утонченностью, эрудицией и убедительным красноречием этих людей; я не смела вслух усомниться в их идеях пли мотивах.

На одной из таких встреч было принято общее решение: больше всего мне подходит карьера в... социальной сфере обслуживания! Присутствующие изучили мой харбинский диплом, весьма внушительный документ на русском и китайском языках, но, по их мнению, после перевода на английский, не дающий мне возможности сделать какую-нибудь полезную карьеру.

Я могла по крайней мере, говорили они, использовать свое знание русского языка. В Нью-Йорке было много русских эмигрантов, нуждавшихся в разных социальных услугах. До этого я никогда не слышала о социальной работе, но с энтузиазмом отнеслась к их предложениям и готова была приступить к работе немедленно.

Но они объяснили, что сначала я должна два или три года учиться в специальном институте и только потом смогу начать работать. Пока же я решила стать хорошей американкой. Я дала себе слово найти интересную работу и стать частью уже не Бруклина, а более широкого американского интеллектуального сообщества. Это краткое пребывание в Бостоне изменило мою жизнь.

Я твердо решила что-то из себя сделать. Эйбу понравилась новая «я>>.

Я узнала, что Бруклинский колледж предлагает большой выбор почти бесплатных курсов по программе образования для взрослых, которая была одним из проектов «Нового курса» правительства Рузвельта и предоставляла работу безработным преподавателям, писателям и артистам. Такие же программы существовали для плотников и каменщиков, дорожных строителей и инженеров. Эти усилия помогли в конце концов вытянуть страну из Великой депрессии. Новый курс позволил также многим разочарованным интеллектуалам внести свой полезный вклад в возрождение американского общества.

Эйб и я записались на несколько вечерних курсов. Он выбрал класс по экономике, а я записалась на английское сочинение, вместе мы слушали курс современной американской литературы. Там мы встретились с самыми разными людьми. Большинство более молодых студентов принадлежали к семьям среднего класса, чей мир пошатнулся от экономического кризиса 1930-х годов. Они изо всех сил старались получить какое-нибудь образование и устроиться в жизни. Многим было немного за двадцать, как и нам, они скучали на тех работах, которые смогли найти, и искали возможность заняться интеллектуальным трудом. Большинство из них были американцами в первом или втором поколении, их родители приехали из Восточной Европы, России, Италии, Германии или Ирландии, но сами они не сохраняли связей со странами своих предков, они все были «просто американцами».

И здесь я внезапно поняла, что наконец попала в настоящую Америку, страну иммигрантов. Брошенные вместе в один тигель, или, как говорят сегодня, в одно рагу, мы все каким-то чудом выходили из него потом «просто американцами», настоящими американцами. Вместо гари Куперов или других «героических образов» американских фильмов я увидела американцев всех размеров, фасонов и цветов.

Я перестала делить людей по «классовым» категориям и плакать над письмами моих родителей. Я больше не чувствовала себя чужой. Я была просто чуть-чуть более неопытной, чем мои одноклассники. Их забавляло мое британское произношение, оно казалось им «милым», но не странным и необычным. После занятий мы часто шли пить кофе или есть мороженое в ближайшей аптеке[ 16 ], и скоро я оказалась частью оживленной группы новых друзей. Эйб нашел нескольких своих товарищей по школе. Жизнь стала не только терпимой, но и очень приятной.

В конце сентября одна из кембриджских подруг Елены позвонила с сообщением, что Институту тихоокеанских отношений требуется переводчик-исследователь: одному из ученых, работавшему над книгой о Гражданской войне в Сибири в 1919-1921 годах, нужна была помощь, график работы гибкий, оплата по договоренности. Я позвонила, и меня взяли!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});