Род Волка - Сергей Щепетов

Когда от однообразных движений мышцы кистей и предплечий стали ныть невыносимо, Семен решил, что пора заканчивать. По крайней мере, вот сейчас и вот с этой операцией. Однако в душе осталось чувство неудовлетворенности, и он решил хоть что-нибудь вылепить. Движения для этого требовались несколько иные, и он надеялся, что пальцы будут слушаться.

Хотелось изобразить что-то солидное, круглое и емкое – литра на три. Вообще-то, горшки делают на гончарном круге – по телевизору сколько раз показывали. Но круга нет и не предвидится, значит, надо что-то придумать, чтобы поворачивать изделие по мере надобности – не бегать же самому вокруг него. «Ну, это совсем просто: взять дощечку и… Ага, где тут дощечки? В кустах валяются? Может, там и кусок фанеры найдется? Или лучше сходить на ближайшую свалку и поискать?»

После довольно долгих блужданий по осыпям и косам Семен приволок к месту работ довольно широкую плиту какого-то черного сланца. Он водрузил ее на валун и решил, что в качестве рабочего столика эта уродина, пожалуй, сгодится.

Чтобы глина к камню не прилипала, он застелил поверхность листьями, сорванными с ближайшего куста. Когда он шмякнул сверху ком глины и начал его мять, доводя до кондиции и превращая в толстый блин, выяснилось, что глина к камню действительно не прилипает, зато к ней самой прилипают листья и норовят замеситься вглубь. Вывод: идея с листьями правильная, но мять нужно в другом месте.

Технологию Семен применил самую примитивную – ком или толстая нашлепка глины выдавливается изнутри большими пальцами рук, превращаясь в подобие миски или плошки. Приготовленной глины хватило на три посудины, правда, последняя получилась совсем маленькой. Семен не поленился подняться на склон и притащить комок мха. Он смочил его водой и любовно выровнял стенки сосудов изнутри и снаружи. Потом посмотрел на небо, пытаясь угадать, будет дождь ночью или нет. Угадать не смог, но вспомнил, что накрыть изделия все равно нечем, и с чувством исполненного долга отправился в лагерь.

Дождя ночью не было, следующий день оказался солнечным и жарким, но Семен добрался до своей гончарной мастерской только ближе к вечеру. Помимо обычных хозяйственных дел пришлось долго чинить рыбную ловушку. По-видимому, в нее забрела какая-то крупная рыбина и от удивления развалила всю хлипкую конструкцию. Приемную корзину надо было плести почти заново.

Когда Семен увидел, что солнце сделало с его глиняными творениями, у него возникло ощущение, будто ему врезали под дых: гадство!! Все три посудины сверху обсохли и покрылись глубокими трещинами. В отчаянии он запустил самую маленькую миску в речку. В полете она развалилась, а Семен уселся на обломок какого-то ствола и стал думать.

«Не так сушил? Может, в тени надо было? Или не так лепил? Стенки разной толщины – где-то просохли, где-то нет, возникли напряжения… Но единственная миска, получившаяся в прошлый раз, тоже вся разной толщины! Бли-и-ин…»

Семен стал рассматривать стенки уцелевших от его гнева посудин. Все трещинки были открытыми – зияющими. Такое впечатление, что глина, теряя воду, уменьшилась в объеме, причем неравномерно, поскольку внутренние части оставались влажными.

«Все ясно, – сказал он самому себе, – имеет место усадка. Остается вспомнить, что это такое и как с этим бороться. Будем, как всегда, двигаться от общего к частному. Из чего состоят все формовочные растворы на свете? Ответ: из вяжущего, наполнителя и затворителя. Последний компонент в строительных растворах представляет собой воду. В той гадости, которой скрепляют кирпичи, вяжущим является цемент, а наполнителем песок. Раньше в качестве вяжущего использовали известь. Вот, помнится, в стройотрядовской юности, между девятым и десятым классом, мы с пацанами работали на бетономешалке. И бригадир на нас все время орал, чтобы мы не сыпали лишний цемент, поскольку раствор от этого может „потрещать“.

А что есть глина? Вообще-то, это конечный продукт разложения минералов-алюмосиликатов. Частички ее совсем мелкие и неустойчивые, не то что у кварцевого песка. Соответственно, наполнителем она уж никак быть не может. Наоборот, чтобы она не усыхала, надо что-то в нее добавлять. Вот когда кладут печи в избах, то кирпичи скрепляют глиной, но, кажется, иногда в нее добавляют и песок. Но не всегда. А почему? Может быть, потому, что в природных глинах песок часто уже содержится? Кстати, в тот раз, в том лагере, глина была явно с песчаной примесью, а здешняя, похоже, таковой не имеет – жирная, как масло. Может быть, все дело в этом? Нужно ее „отощить“?»

Семен еще некоторое время сидел и напряженно вспоминал все, что он знает о глинах. Как это ни странно, оказалось, что не так уж и мало: начиная от занятий в кружке «умелые руки» и кончая курсом минералогии. И чем больше он думал, тем сильнее удивлялся самому себе: как это ему вообще пришло в голову что-то лепить из чистой жирной глины?! Конечно же, нужен наполнитель-отощитель, а может быть, и что-нибудь еще!

Нужен-то нужен… А сколько? Пять процентов объема, десять, тридцать, пятьдесят или восемьдесят? И какой: мелкий или крупный? Песок, он ведь разный бывает: пустынный наполовину состоит из пылевидных частичек, а речной из зерен размером один-два миллиметра.

«Ну, последний вопрос можно решить простым интеллектуальным усилием: всякие там древние греки и египтяне делали тончайшую изощренную керамику. Уж наверное, в глиняную массу для своих амфор они добавляли не грубый наполнитель, а, скорее, наоборот – растертый в пыль. В Египте же вообще под боком пустыня – там песок перевеивается ветром и от этого становится очень мелким. В данном же конкретном случае особого выбора нет: нужно поискать мелкий песок без примеси ила».

Нечто подходящее Семен нашел в сотне метров от места работ – крохотный песчаный пляжик довольно далеко от воды – вероятно, он был намыт во время паводка. Песок был слежавшимся, светлым и довольно мелким. На всякий случай Семен его протестировал – промыл, как промывают песок для аквариума, – мути почти не было, а та, что образовывалась, быстро оседала. Сойдет, решил он и принялся нагребать песок в подол рубахи.

«Итак, – размышлял он, сидя перед большой кучей глины и маленькой горкой песка, – вопрос „что?“ мы решили. Осталось выяснить „сколько?“. Может ли эта проблема быть решена теоретически, интеллектуальным, так сказать, усилием? Очень похоже, что нет: глины бывают разные, как и пески. Они различаются по составу собственно глинистых частиц и, кроме того, содержат чужеродные примеси. Наверное, если изучить этот продукт всеми доступными современной науке методами, то ответ на вопрос, получится ли горшок, все равно найден не будет. Только эксперимент, а это значит…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});