Ректорша со шпаргалкой (СИ) - Мур Ксения

– Что? Нет, стой! – попыталась остановить девушку, чтобы задать еще множество вопросов, но было поздно – по зеркалу снова пошла рябь, и вместо Алисы Виноградовой в отражении вновь показалось лицо ректорши Алиссии. Вот же гадство!

Хотелось что-нибудь сломать, желательно виновнику безобразия, но под руку попалась только какая-то вазочка с цветами. Увы, она пала смертью храбрых в неравном бою – улетела в стену и разлетелась вдребезги, сопроводив это действие громким звоном бьющегося стекла. К сожалению, от выброса гнева мне совершенно не полегчало, нервы по-прежнему казались натянутыми до предела струнами. Как в гитарах у новичков, которые умудряются при настройке их перетянуть, а потом удивляются отчего же они им по пальцам ударили, когда лопались.

– Надо успокоится, – твердила самой себе, отвернувшись от зеркала, чтобы не видеть новое лицо. Еще бы завесить его чем-нибудь – и вообще красота была бы. – Лазить по чужим вещам неприлично, вроде как?

Подумала и решила, что раз уж мне предстоит корчить из себя ректора Алиссию, то и вещички с прочими прибаутками теперь тоже мои. Проблемы же скинуты на мои плечи!

Первым делом, стараясь брезгливо не морщится, решила осмотреть выделенные мне апартаменты. Что тут скажешь – неплохо девушка жила, очень даже неплохо, если конечно не обращать внимания на ядреный цвет. Комната, где висело зеркало оказалась только прихожей или чем-то вроде гостинной. Имелась красивая оттоманка, с бархатной обивкой, которую даже розовый вырвиглазный оттенок не портил совершенно. Она стояла рядом с большим, прямоугольным окном, из которого по идее должен открываться прекрасный вид. Но, как я и предположила немного ранее, на улице оказалась темнейшая ночь, а фонарей, по неизвестным причинам не оказалось. Может они экономят на освещении? А вот шторы мне не очень понравились – тяжелые, грубые, казалось в них собирается вся пыль из помещения и ее оттуда никаким чудом не убрать. Но может мне просто показалось. Тюли или какой-никакой занавески, кстати, не оказалось, что мне тоже не очень пришлось по душе – днем окно тоже нельзя открывать?

На полу лежал довольно мягкий ковер с длинной ворсой, увы, сейчас тоже розовый. Какого цвета он был раньше пока не было возможности выяснить. Но вот полежать на нем на животе, покачивая ногами и почитывая книгу могло оказаться здорово. Тем более, что даже так желаемый мною камин также присутствовал в комнате и горел не ярким, но таким приятным светом. А рядом с ним обнаружилось и кресло, весьма удобное и умеренно мягкое – я протестировала, осталась довольна.

Взгляд упал на полку камина. Там, среди канделябров и ваз стояло два портрета – оба каких-то мужчин. Первый угрюмого, с легкой проседью в длинных до плеч и черных, как смоль, волосах, человека. Взгляд у него был далеко не добрый – хмурый, какой-то прищуренный и надменный, словно фотограф или художник, который и сотворил сей портрет, был грязью под ногами и именно это отношение отпечаталось на холсте. Неприятный, скользкий тип, несмотря на внешнюю привлекательность и аристократические черты лица, как по мне, конечно же. Интересно, кем он приходится Алиссии, раз уж его портрет у нее в комнате стоит? И не будет ли он проблемой мирового масштаба для меня, человека занявшее место магички? Ох уж эта ситуация!

Второй мужчина казался намного приятнее, хотя было что-то ветреное в его взгляде. Он смотрел на художника в полоборота, улыбался едва приподняв уголки тонких губ, и несмотря на то, что глядел прямо, казалось мыслями находился где-то очень далеко в облаках. Короткая, весьма стильная стрижка, легкий прищур темных глаз – так обычно щурятся люди от солнечного света, весьма дорогая одежда, которую сложно не оценить и ярко-красная роза в руках, как символ романтической натуры. Такой вывод я сделала глядя на мужчину. Интересно, а это кто? Только бы не супруг или ухажер.

– О Боже! – внезапно в голове всплыло неприятное воспоминание о наглеце, посетовавшем сначала, чтоя не умерла, а после полезшего с поцелуями. Кто тогда он и почему Алиссия не посчитала нужным сообщить мне такую критически важную информацию?! – Просто прекрасно! Что теперь делать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но, добраться к девушке я не могла, а кипеть от злости тоже сомнительное удовольствие, поэтому лучшим решением, как мне показалось, было отправиться на поиски спальни и ванны. Помыться, переодеться и найти хоть какие-то зацепки о гипотетическом партнере – вот такой был план. К сожалению, стук в дверь разрушил их в мгновение ока.

Испуганно присев, словно это могло помочь, я затаилась и стала прислушиваться. Не мог ведь кто-то войти без моего согласия, правильно? Хотя, если верить Алиссии, то в ее комнате хорошенько подурачились студенты, а значит способ пробраться в спальню ректора все же был. С другой стороны – то студенты, безбашенные, наглые, авантюрные, а вот взрослому, уважающему себя и воспитанному взрослому подобные эспады совершенно не к лицу. Ну и что, что я вернулась в комнату? Пусть считают, что сплю или принимаю душ, в конце концов. Встречаться с кем бы то ни было в данный момент ну очень не хотелось.

Стук повторился несколько раз, но, слава Богу, до визитера дошло, что открывать ему никто не планирует и он ушел. Хотелось бы надеяться, что правда ушел, а не засел в засаде прямо под дверью, в ожидании когда я покину апартаменты.

Кстати, про них. Осознав, что осмотрела я только гостиную, сразу же отправилась на поиски ванной комнаты и спальни. И скажу честно, то, что я увидела там меня вполне приятно удивило. Во-первых – пробраться в святая святых ректора Алиссии студенты не смогли или же не рискнули, а во-вторых – спальня оказалась шикарная! Легкие, пастельные тона преобладали в цветах штукатурки, мебели и прочих декоративных вещичках. Весьма удобная на вид большая кровать занимала не так уж много места. Рядом с ней располагалась невысокая, аккуратная тумбочка из светлого дерева, на которой в легком творческом беспорядке лежали пара книг и несколько свитков. Возле окна, которое оказалось таким же большим, как и в гостиной, на небольшом постаменте возвышался массивный, с резными ножками и идеально-гладкой столешницей, рабочий стол. На нем, к моему огромнейшему сожалению, не оказалось ни единого журнала з записями, ни единого свитка – только портрет молодого мужчины, ваза с розовыми розами, благоухающими на всю спальню и пара шкатулок с украшениями.

Но, было кое-что, что радовало меня намного больше всяких побрякушек, шикарной обстановки и уютной комнаты – книжный стеллаж! Он был небольшой, всего-то полтора метра в ширину и может метр в высоту, из темного дерева, но книги, названия которых бросились мне в глаза, оказались подарком небес.

– Хорошо, что язык понятен, – буркнула под нос, невольно задумавшись над тем, как такое возможно. Буквы-то точно не напоминали привычный алфавит. – Что тут у нас? “История храма Эдригель”, “Академия Радук – сердце Ногирейла”, “Бытовая магия”, “Устав академии Радук”.

Как говорили мы с товарищами в студенческие годы: ночь перед экзаменом длинная, значит будем зубрить. Стоило хотя бы поверхностно ознакомиться с правилами места, куда меня нелегкая забросила и хоть немного понять, что это в принципе за место такое.

– Но сначала душ и переодеться, – выдохнула устало, обреченно глядя на свое кукольное платье. Как снимать это безобразия я понятия не имела.

Увы, с душем сразу же возникли проблемы – вместо него, посреди комнаты стояла небольшая ванна, в которой не было ни единого крана. Вот не идиного! Вот как они тут воду набирают? Неужели тоже при помощи магии? И как быть мне, человеку, который понятия не имеет как это сделать?

– Прекрасно, просто прекрасно, – шипела на предмет санузла, не в силах сдержать раздражение. – Ходить и вонять теперь что ли?!

Плюнув на водные процедуры, я с горем пополам смогла стянуть платье, правда от него после этого остались одни ошметки, пришлось кое-где просто разрывать ткань, я направилась к шкафу и снова ужаснулась. Ни одного брючного костюма, ни одного халата – сплошь и рядом пышные юбки платьев, корсеты и прочая гадость, которую сам фигушки напялишь. Хорошо, отрылась в груде всего этого средневекового безобразия легкая, почти просвещающаяся ночная сорочка. Про белье даже думать не хотелось какое оно тут – один день посплю без трусов, не велика потеря.