Трупный яд «покаяния». Зачем Кремль пресмыкается перед гитлеровцами? - Юрий Нерсесов

Видимо, предполагая, что поляки станут действовать именно так, начальник германского генштаба Франц Гальдер ещё 7 сентября 1939 года отмечал, что «поляки предлагают начать переговоры. Мы к ним готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и Францией; остаток Польши будет сохранён; районы от Нарева с Варшавой — Польше; промышленный район — нам; Краков — Польше; северная окраина Бескидов — нам; области [Западной] Украины — самостоятельны». («Военный дневник»). Записи Гальдера подтверждает и Манштейн, вспоминавший, что Гитлер «ещё во время польской кампании рассматривал вопрос о сохранении оставшейся части Польши».

Однако на деле всё произошло с точностью до наоборот. Мало того, что главные силы польской армии оказались развёрнуты на невыгодных слабо укреплённых позициях западнее Вислы, так едва вступив в бой, они получили распоряжение удирать. Уже 3 сентября главнокомандующий и фактический диктатор страны маршал Рыдз-Смиглы заявил о необходимости «ориентировать ось отхода наших вооружённых сил не просто на восток, в сторону России, связанной пактом с немцами, а на юго-восток, в сторону союзной Румынии и благоприятно относящейся к Польше Венгрии…» (Архив МО СССР, ф. 6598, оп. 725109, д. 930, л. 25.)

Два дня спустя соответствующий приказ был отдан, и польские войска начали в беспорядке отходить в глухие районы, где начисто отсутствовали подготовленные оборонительные позиции и необходимые для продолжения боевых действий ресурсы. Уже 11 сентября Гальдер отмечает сведения из Румынии о переходе первых польских отрядов через румынскую границу. Среди перешедших оказался и 21-й танковый батальон, оснащённый только что закупленными во Франции R-35. Имея 37-мм пушку и 40-мм броню, эти машины были сильнее подавляющего большинства вражеских танков, но не соизволили подбить ни одного. Впоследствии Румыния их реквизировала и направила на штурм Одессы, за что полякам от одесситов особая благодарность.

Ещё раньше в направлении Румынии последовал сам пан маршал вместе с прочим ясновельможным панством. Первым вечером 1 сентября, удрал президент Польши Игнаций Мосьцицкий. Через четыре дня за ним отправилось правительство, ну а ночью с 6 на 7 собрал манатки и Рыдз-Смиглы, забравший с собой часть зенитной артиллерии противовоздушной обороны Варшавы и всю прикрывавшую столицу истребительную авиабригаду. Заскочив по пути в Брестскую крепость, лихие генералы 10 сентября переехали во Владимир-Волынский, 13-го перебрались в городок Млынов, 15-го — в Коломыю на румынской границе, а 17-го были уже в Румынии.

Гражданские министры избрали для своего героического драпа несколько иной маршрут. Прибыв 6 сентября в Люблин, они уже 9-го перебрались в западно-украинский городишко Кременец, 13-го выехали оттуда в приграничные Залещики, и отсюда 16 сентября перешли в Румынию. Как впоследствии выяснилось, личное имущество панство переправило в Бухарест заблаговременно.

Прихватив для защиты своей ценнейшей персоны полсотни истребителей и несколько батарей зенитной артиллерии, Рыдз-Смиглы позабыл в Варшаве шифры для радиостанции, из-за чего не смог руководить войсками. Когда же шифры, наконец, прибыли, вышел из строя передатчик. Пришлось связываться с оставшимся в столице штабом, через радиостанцию речной флотилии в Пинске, которая передавала приказы маршала в штаб флота, и лишь оттуда его ценные указания шли в Главный штаб. Поскольку на фронте ситуация уже успевала не раз измениться, по эффективности такой способ управления сравним разве что с ковырянием левой ногой в правом ухе. И то если не учитывать, что польская ставка ещё и постоянно удирала, сменив за десять дней пять мест пребывания, причём паническое бегство главкома всякий раз заметно опережало приближение немцев. Например, из Брестской крепости маршал сбежал в ночь с 9 на 10 сентября, тогда как части одного из создателей танковых войск Рейха Гейнца Гудериана подошли к городу лишь вечером 14-го. Насколько я помню, Сталин в 1941-м и Гитлер в 1945-м, когда положение их армий было не лучше, вели себя несколько по-другому, но для истинного демократа Рыдз-Смиглы эти кровавые диктаторы не указ!

Под стать своему главкому оказались и многие другие польские командиры, типа командующего оперативной группой «Нарев» генерала Млот-Фиалковского. Против него немцы вообще не наступали, поскольку войск на этом участке почти не имели. Успешные рейды польской кавалерии на германскую территорию подтвердили отсутствие здесь сколь-нибудь серьёзных сил противника, и, казалось, ничего не стоило ударить во фланг немецким частям, атакующим позиции соседней армии «Модлин». Однако соединения «Нарева» так и не пошевелились целую неделю, пока переброшенный с другого участка моторизованный корпус Гудериана, почти не встретив сопротивления, не рванул через их позиции на Брест.

Столь же скромно повёл себя при виде противника и генерал с характерной фамилией Драпелла, командовавший сводной группой из 9-й и 27-й пехотных дивизий. Пан Драпелла имел все возможности ударить во фланг наступающим немцам, но, по деликатному упоминанию российского исследователя Дмитрия Тараса, «не проявил готовности исполнять свои обязанности». Когда Драпелла, наконец, собрался начать их исполнять, противник уже разобрался с его соседями по фронту, после чего наш полководец поступил в полном соответствии со своей фамилией. («Операция Weiss: Разгром Польши в сентябре 1939 г.»).

Контрудар оперативной группы «Всхуд» провалил командир 16-й пехотной дивизии полковник Свитальский. Получив приказ о наступлении, впавший в пессимизм полковник вместо этого велел отступать, тем самым парализовав действия соседних частей. После этого Свитальского сместили, но момент был безнадёжно упущен, и драпать пришлось всей группе.

Так происходило регулярно. Например, появляется несколько немецких танков перед позициями 19-й пехотной дивизии армии «Прусы», и её командир тут же удирает в штаб армии. После чего немцы разгоняют оставшуюся без руководства дивизию, а потом, ударив в тыл соседним частям армии, разносят до основания и её, при полном непротивлении командарма — генерала Домб-Бернацкого.

Такое же непротивление продемонстрировали покинувшие свои войска командир 28-й пехотной дивизии Боньча-Уздовский и его коллега из 2-й пехотной дивизии Доян-Суровка. Отмечая бегство последнего, польский военный историк и участник боевых действий Мариан Порвит отметил, что у пана полковника расшалились нервы…

Если же где-нибудь находился дельный военачальник, пытающийся организовать сопротивление, в дело вмешивался Рыдз-Смиглы и давил инициативу на корню. Именно так была сорвана единственная попытка польского контрнаступления, когда командующий армией «Познань» генерал Тадеуш Кутшеба удачно атаковал части немецкой группы армий «Юг». К тому времени фронт этой группы представлял вытянутый клин, упёршийся в варшавские укрепления, и ударь по немцам поляки с обеих сторон, те могли получить неплохую взбучку.

Кутшеба свою задачу выполнил грамотно. В ночь с 9 на 10 сентября его войска скрытно вышли к открытому флангу 8-й германской армии и опрокинули две вражеские дивизии. Однако удирающий из Бреста во Владимир-Волынский Рыдз-Смиглы рассылает в войска директиву с требованием ускорить отход к румынской границе. То есть, пока армия «Познань» и присоединившаяся к ней группа «Всхуд» атакуют германский клин с северо-запада, польские войска, расположенные по другую сторону этого клина, получают приказ уходить на юго-восток!

В результате «Познань» и «Всхуд» в одиночестве двинулись прямо в глубь вражеского расположения, куда немцы уже стягивали части с других участков. Удачно начавшийся контрудар полностью провалился, а проводившие его войска без толку погибли. Через несколько дней была вынуждена сдаться и не дождавшаяся помощи Варшава.

Лидер Конституционно-демократической партии России Павел Милюков в таких случаях риторически восклицал: «Что это — глупость или измена?», после чего сам же отвечал: «А не всё ли равно?» По свидетельству участника войны, поручика Ежи Климковского, Рыд-Смиглы считали предателем многие польские офицеры. Видимо, так полагали и немцы, поскольку без проблем позволили Рыдз-Смиглы сначала перебраться из Румынии в союзную Гитлеру Венгрию, а потом и вернуться в Польшу, где бравый маршал умер естественной смертью 2 декабря 1941 года при оскорбительном невнимании агентов гестапо. Подчинённые папаши Мюллера даже не приняли во внимание приказ Рыдз-Смиглы от 26 сентября 1939 года о переходе армии к партизанской войне, который был ради пущего драматизма написан на шёлковом платке и отправлен в осаждённую Варшаву самолётом из Бухареста.

Поскольку перед возвращением пан Эдвард наладил контакты с тесно связанной с абвером и гестапо псевдоподпольной организацией «Мушкетёры», главарь которой Стефан Витковский 18 сентября 1941 года был повешен по приказу руководства польского подполья, деятельность бывшего главкома немцы надёжно контролировали. А вот свои, не помри Рыдз-Смиглы естественной смертью, могли и вздёрнуть.