Николайо Андретти (ЛП) - Хантингтон Паркер С.

Я злюсь на Люси за то, что она вломилась в дом.

Я злюсь на то, что мне пришлось перестраивать систему безопасности, устанавливая детали по меньшей мере от дюжины разных компаний на случай еще одной попытки взлома с использованием мастер-ключа.

А еще больше я злюсь на то, что мой младший брат заказал на меня покушение после того, как стало известно, что я помог Ашеру совершить налет на склад.

Это те вещи, на которые я злюсь, а не эта женщина истеричка. Но, черт возьми, она — легкая мишень. Пыхтя и отдуваясь передо мной, я не сомневаюсь, что она считает себя большим, плохим волком. Она еще не знает, что я ем волков на завтрак.

— Я, — насмехаюсь я, мой голос холоден и уничижителен.

Снисходительность в моем тоне очевидна. Выпрямившись и сделав шаг навстречу, я прислоняюсь к перилам поближе к ней и небрежно скрещиваю руки. Мое лицо — воплощение отстраненности, пока я с тщательной точностью медленно провожу глазами вверх и вниз по ее подтянутому и изящному телу.

Любой может заметить, что в неправильно подобранной одежде и с растрепанными волосами она сейчас совершает походку позора. Я намеренно натягиваю на лицо забавное выражение, инстинктивно понимая, что это ее разозлит.

Так и есть.

Она делает шаг ближе, наглый для такой мелочи, и говорит:

— Ты будил меня каждый чертов день на протяжении последнего месяца. Это последняя капля.

Я поднимаю бровь.

— Чертов?

Ее это не забавляет.

— Да. Каждый. Чертов. День. Но больше нет. Я сообщаю о тебе в город. — Она хмурится на меня. — Если бы ты был повежливее, я бы тебя предупредила.

— Как-то я в этом сомневаюсь, — говорю я беззаботно.

Не зря же уже месяц по ночам шумят, а соседи по обе стороны от меня ни о чем не сообщают. Мы — Джон, Декс и я — заключили соглашение. Они закрывают глаза, задают вопросы о таинственном соседе, а я, если возникнет необходимость, оказываю им услуги.

Эти услуги обычно связаны с кровопролитием.

Как по мне, бизнесмены хуже мафиози.

А у нас троих достаточно связей в городе, чтобы делать все, что захочется. В том числе и шуметь в шесть утра, хотя это не имеет значения. Декс и Джон — мои единственные соседи, находящиеся достаточно близко, чтобы слышать.

Они ни черта не скажут.

— Н-но ты…

Я прервал ее.

— Послушай, милая, — говорю я, интуитивно понимая, что это прозвище еще больше разозлит ее, хотя не уверен, почему я этого хочу. Возможно, потому что я мудак. — Ты явно не в своей тарелке. Я избавлю тебя от лишних хлопот и позволю тебе уйти, сохранив четверть своего достоинства.

Она на мгновение замирает, глядя на меня самыми зелеными глазами, которые я когда-либо видел. Она действительно красива. Я не удивлен, что она скрывается здесь, учитывая, что по соседству живет плейбой.

С телом убийцы, легкой россыпью веснушек на переносице и дерзким блеском в глазах она выглядит как эклектичная смесь между Королевой Пчел и Девушкой по соседству. Как будто она без колебаний вырвет ваше сердце и скормит его бездомному щенку, потому что он голодает, ей плохо, а вы ей не нравитесь.

А еще она похожа на типаж Декса. Да и вообще на любого мужчину, но особенно на него. Декс — тридцатилетний технологический миллионер, сделавший себя сам. Он голубая кровь, но деньги, которые он заработал, на сто процентов его собственные и являются побочным продуктом его технологического мастерства.

Декс подключил меня к домашней сети и системе наблюдения, которую невозможно отследить. Он среднестатистический парень, но абсолютное животное, когда дело доходит до женщин, быстро перебирает их, иногда даже несколько раз за день.

Я не сомневаюсь, что это одна из таких девушек, хотя по какой-то причине она ведет себя так, будто собирается задержаться здесь надолго. У меня возникает искушение разжать и скрестить руки, используя свое крепкое телосложение, чтобы отпугнуть ее, но я решил, что есть такая вещь, как излишнее запугивание. Я бы не хотел, чтобы она побежала к чертовым копам.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но через мгновение снова закрывает его, хмыкает и уходит от меня. Я стараюсь не смотреть ей вслед, но ничего не могу с собой поделать. У нее красивая задница, а у меня уже давно не было возможности заценить женщину.

Но когда я поворачиваюсь в сторону дома Декса, ее там нет.

Я поворачиваюсь назад и удивляюсь, когда вижу, как она тихо входит в дом Джона. У него нет семьи. У него нет жены. У него нет дочери. Так какого хрена она совершает свой позорный проход перед мужчиной, который почти в три раза старше ее?

И почему, блядь, это беспокоит меня?

4

Не думайте, что вы

вызываете мой гнев.

Видите ли, сердиться

можно только на тех

кого уважаешь.

Ричард М. Никсон

МИНКА РЕЙНОЛЬДС

Я хочу убить этого придурка, но время, которое потребуется для этого, равносильно уменьшению времени, проведенного с Миной. Я провожу с ней два часа по субботам в ее государственном доме милосердия.

И все.

Два часа в неделю.

Восемь часов в месяц.

Сто четыре часа в год.

Это меньше, чем средний человек спит за две недели.

Эта отрезвляющая мысль только укрепила мою решимость забрать Джона. С этими мыслями я проглатываю гневную отповедь и прокладываю себе путь мимо надоедливого соседа Джона. Только когда я миновала красные кирпичные ступени и вошла в двери из красного дерева, я позволила себе сделать успокаивающий вдох.

Закатив глаза на свой наряд, я раздеваюсь донага и беру с дивана рубашку, которую Джон надевал вчера. Я влезаю в нее, застегивая только одну пуговицу над пупком и оставляя напоказ остальные части своего тонизированного тела. Я узнала об этом его предпочтении несколько недель назад и с тех пор встречаю его в рубашках.

Я не умею приспосабливаться.

Я заказываю доставку завтрака и оплачиваю его черной картой AmEx, которую Джон подарил мне на прошлой неделе. Захлопываю дверь перед лицом курьера, когда он охает при виде меня в рубашке Джона, закатываю глаза и несу пакет на кухню.

Я раскладываю еду по тарелкам в модной столовой посуде Джона, чтобы все выглядело так, будто это я приготовила. Выбросив пустой пакет в мусорное ведро и набросав на него кучу салфеток для дополнительной маскировки, я направляюсь в его спальню с убедительной улыбкой на лице.

— Привет, соня. — Я подмигиваю ему, когда он стонет.

Я терпеливо наблюдаю, как он делает вид, что просыпается, с трудом поднимаясь с простыней. Я не могу удержаться, чтобы не сравнить Джона с его соседом-придурком, и именно так я понимаю, что сошла с ума.

Тем не менее, я отмечаю, что Джон дряблый там, где его сосед твердый, а это повсюду. Его руки, его живот, его лицо и даже его ноги. Что-то в том, что я вижу Джона, мужчину, с которым сплю по необходимости, после того, как увидела его соседа, мужчину, который меня так привлекает, что я на мгновение поглупела, так удручает.

Это заставляет меня задуматься о том, не окажусь ли я навсегда в ловушке такой жизни.

И если да, то буду ли я когда-нибудь счастлива?

И имеет ли вообще мое счастье значение в великой схеме вещей?

У меня нет ответов на эти вопросы, которые я игнорирую уже довольно давно, поэтому вместо этого я сосредотачиваюсь на Джоне и заставляю себя забыть о неумолимом взгляде красивого незнакомца по соседству.

Он медленно садится, разглядывая мои ноги и декольте, а затем обращает внимание на тарелку в моей руке.

— Ты снова приготовила завтрак? — спрашивает он, его голос звучит с нетерпением.

— Конечно. — Я снова сладко ухмыляюсь, надеясь, что выгляжу как мечта любого мужчины-женоненавистника — женщина, которая выглядит как ангел Victoria's Secret, готовит как Марта Стюарт и раздвигает ноги быстрее, чем женщина, работающая на углу улицы.

Ага.

Парни — это здорово, не так ли?

А Джон — король их всех.