Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Терри Биссон

Задыхаясь и давясь кашлем, Чернозуб проснулся, пытаясь выплюнуть живую жабу, устроившуюся у него на языке.

Глава 2

«Первая степень смирения – это безоговорочная покорность. Она – добродетель тех, кто чтит Христа выше всех прочих ценностей, тех, кто, посвятив себя святому служению и, приняв постриг, боясь ада и прославляя вечную жизнь, тех, кто, услышав приказ своего Владыки, воспринимает его как божественное указание и не позволяет себе ни минуты промедления, исполняя его».

Устав ордена св. Бенедикта, глава 5.

Когда брат Чернозуб в лихорадочной спешке завершал перевод одиннадцатой главы седьмого и последнего тома Боэдуллуса, из Валаны (в Свободном Государстве Денвер) в аббатство прибыл посланец с трагической вестью. Папа Линус VI, если не святейший, то умнейший из последних пап, (человек, взявший на себя ответственность за устранение ереси, возникшей после времен завоевания) скончался от сердечной слабости, после того как, стоя по голень в ледяных струях ручья, ловил удочкой форель, одновременно беседуя с делегацией курии, в это время располагавшейся на берегу. Возражая им, он напомнил, что Господь никогда не призывал Петра покончить с рыболовством, даже отряжая его добывать рыбу для людей. Линус тактично указал, что Петр, первохранитель папского престола, сразу же после Воскрешения взял с собой в лодку пятерых апостолов. Затем папа замолчал, побледнел, выронил удочку, схватился за грудь и с силой выдохнул: «Иду ловить рыбу», – после чего рухнул в холодную воду. Уже потом было отмечено, что он процитировал Святое Благовествование от Иоанна (21:3).

Как только поступило послание, аббат начал упаковывать святые регалии. Он оповестил полустанок на папской дороге, что ему понадобится вооруженный эскорт и что отрядил брата Ливеримана, дабы тот держал в готовности упряжку самых быстрых лошадей, чтобы совершить путешествие без задержек. Слезы у аббата мешались с нервной испариной, и он переходил от взрывов скорби к радостному возбуждению от подготовки к дороге. Именно покойный папа сделал его кардиналом, и его впервые ждало участие в выборах папы. Община понимала, какие смешанные чувства его обуревают, и старалась не попадаться ему под ноги.

Аббат вознес хвалу Линусу, назначил заупокойную мессу, и после ужина обратился к монахам, собравшимся в трапезной в последний вечер перед его отбытием.

– Во время моего отсутствия обязанности аббата будет исполнять приор Олшуэн. Обещаете ли вы подчиняться ему с тем же христовым послушанием, с каким подчинялись мне?

Присутствующие ответили согласным шепотом.

– Отказывается ли кто-либо от этого обещания? Воцарилось молчание, но Чернозуб чувствовал, как многие посматривают на него.

– Мои дорогие дети, нам в этом монастыре не подобает обсуждать дела Священной Коллегии или же политику Церкви и государства, – он сделал паузу, обведя взглядом пятна лиц, в свете лампад обращенных к нему. – Тем не менее вам подобает знать, что мое отсутствие может затянуться. Все вы помните, что результатом ереси стало появление двух конкурентов, соперничающих за право претендовать на папский престол, а также беспрецедентное количество кардиналов. И одно из условий, которое должно было положить конец расколу, заключалось в том, что новый папа, да святится имя его, утвердил избрание всех этих кардиналов, независимо от того, какой претендент предложил его. Но это было сделано, и теперь на континенте существует 618 кардиналов, пусть даже кое-кто из них не имеет епископских регалий, а несколько – вообще даже не священнослужители. Поскольку они примерно в равной мере разделены между Востоком и Западом, не исключено, что будет очень трудно собрать большинство в две трети плюс еще один голос, необходимые для избрания папы. Конклав может затянуться. Я надеюсь, не больше чем на несколько месяцев, но точное время предвидеть невозможно. Опасаюсь, что время от времени странники будут приносить вам слухи и сплетни. Поскольку изгнание папы из Нового Рима, окруженного войсками Тексарка, продолжается, враги Валанского папства надеются на возрождение ереси и распускают разнообразные сплетни. Молю вас, не слушайте их.

Силы государства слабеют. Ханнеган Седьмой – далеко не тот тиран, каковым был Ханнеган Второй, пускавший в ход и предательство, и коровью чуму, когда запускал зараженных домашних животных в их стада, дабы отвоевать империю у Кочевников. Ханнеган Второй посылал свою пехоту далеко на запад, вплоть до Залива привидений, и его кавалерия преследовала бегущих прямо у наших ворот. Он убил представителя папы, а когда папа Бенедикт подверг Тексаркану отлучению, захватил все церкви, семинарии и церковные владения. Он занял земли, прилегающие к Новому Риму, и заставил его святейшество искать политического убежища в убогой, рассыпающейся Денверской империи. Ханнеган Второй собрал достаточно епископов с востока, дабы избрать анти… или, скажу я, соперника папы, который восседает в Новом Риме. Так нам достались шестьдесят пять лет раскола.

Но Ханнеганом Седьмым стал ныне Филлипео Харг. Конечно, он наследник завоевателя, но отличается от него. Его предшественником был хитрый и неграмотный полуварвар. Нынешний владетель вырос и получил образование, чтобы править, а некоторые из его учителей были обучены нами. Так что надейтесь, дети мои, и молитесь. Если достойный Ханнеган поспособствует выбору достойного же папы, они смогут прийти к соглашению и положить конец изгнанию. Молитесь, чтобы избранный нами папа смог вернуться в Новый Рим, свободный от гегемонии Тексарка. Повсеместно люди нескрываемо скорбят об оккупации, но нам не принесет пользы, если в Священной Коллегии начнутся споры, должны ли быть выведены войска Тексарка еще до возвращения папы в свой дом. Такое решение примет сам папа, когда он будет избран.

Молитесь за успех выборов – но не за любого кандидата. Молитесь, чтобы Святой Дух направил наш выбор. Церковь нуждается в мудром и безупречном папе, не в восточном или западном, а в настоящем папе, достойном древнего титула «Слуга слуг Божьих», – понизив голос, пресвященный Джарад добавил: – Молитесь и за меня, братья мои. Я всего лишь старый сельский монах, которому папа Линус, может быть, в минуту слабости, пожаловал красную шапку. Если кто-то в коллегии и стоит ниже меня по рангу, то это, должно быть, женщина… э-э-э… ее преосвященство аббатиса из Н'Орка или же мой юный друг дьякон Коричневый Пони, который продолжает оставаться мирянином. Да помогут мне ваши молитвы не наделать глупостей. Но ведь я не буду агнцем среди волков, не так ли?

Тихие смешки и хихиканье заставили Джарада нахмуриться.

– Дабы доказать, что я не враг империи, я пересеку Залив привидений и двинусь через провинцию. Но я должен перенести срок завтрашней мессы. В любом случае день это будничный, так что перед моим отбытием мы исполним псалом старой мессы «Избавление от ереси».

Он распростер руки, словно обнимая свою паству, размашисто начертил в воздухе большой крест, спустился с кафедры и покинул помещение.

Чернозуб остался в крайнем беспокойстве. Он попросил разрешения поговорить с его преосвященством Джарадом до его отбытия, но ему было отказано. В состоянии, близком к панике, он на рассвете поймал под крытой аркадой настоятеля Олшуэна, направлявшегося к заутрене, и вцепился в рукав его рясы.

– Кто тут? – раздраженно спросил Олшуэн. – Мы опаздываем, – он остановился между тенями, которые отбрасывал единственный факел на колонне. – Ах, это ты, брат Чернозуб. Говори же, что там у тебя?

– Его преосвященство Джарад сказал, что выслушает меня, когда я закончу Боэдуллуса. Я почти все кончил, но он уезжает.

– Сказал, что выслушает тебя? Если ты не будешь говорить тише, он и так тебя услышит. Так что он должен был от тебя услышать?

– О перемене работы. Или об уходе из ордена. А теперь он уезжает на долгие месяцы.

– Этого ты не знаешь. В любом случае, что я могу сделать? И что ты имеешь в виду, говоря, что хочешь оставить орден?

– Можете ли вы до отъезда аббата напомнить ему обо мне?

– Что именно относительно тебя?

– Я не могу так жить дальше.

– Даже не спрашиваю, как именно. Мы опаздываем, – с Чернозубом, спешащим бок о бок с ним, Олшуэн двинулся в сторону церкви. – Если у его преосвященства Джарада будет свободная минута этим утром и если я упомяну, в каком ты возбуждении, поймет ли он, о чем идет речь?

– Я уверен, что поймет! Уверен!

– Напомни, что ты там говорил об уходе из ордена? Впрочем, заутреня ждет. Если хочешь, через день-другой приходи ко мне в кабинет. Или я пришлю за тобой. А теперь успокойся. Он недолго будет в отлучке.

Аббат Джарад после того, как провел мессу об устранении ереси, с кафедры выразил пожелание, чтобы вдень, назначенный для открытия конклава, все отслужили обещанную мессу для избрания папы и еще одну такую же мессу в первый же день, когда в аббатство поступят новости из Валаны, возможно будет объявлено об избрании нового папы.