Мир русской души, или История русской народной культуры - Анатолий Петрович Рогов

проводила политику, какой, кажется, на планете тоже больше никто не проводил. По ветхозаветной Библии мы знаем, что в глубочайшей древности завоеватели нередко уничтожали, вырезали целые племена и народы поголовно, до последнего младенца. То же самое творили Чингисхан и Тамерлан, никого не оставляли и очень любили сооружать себе памятники в виде холмов из черепов побежденных. И цивилизованные, кичащиеся своей просвещенностью англичане много позже ставили себе точно такие же памятники из черепов в завоеванной Индии, на Среднем Востоке. Не многим лучше вели себя и «передовые» по тем временам голландцы, испанцы, владевшие гигантскими колониями во всех частях света. А что творилось на Американском континенте с индейцами и чернокожими рабами еще сто, полтораста лет назад…

Россия же проводила не колонизацию и порабощение соседних народов (обратите внимание — только ближних, соседних!), а всегда органично и полноправно включала их в Российскую империю и эти народы даже пользовались в разные времена целым рядом правовых и экономических преимуществ и льгот против русских. И религиозного насилия у нас никогда не было. А иноплеменные благородные, иноплеменная знать — казанские 14 татары, украинцы, поляки, башкиры, грузины, молдаване, казахи и прочие — сразу же причислялись к русскому дворянству и знати с сохранением всех их владений, состояний и служебных возможностей, в том числе высочайших — при дворе, при самом государе. Так что утверждение, что Россия была тюрьмой народов, — неправда, вернее, политическая спекуляция, ибо ограничения у нас с восемнадцатого века существовали лишь для одного народа, для пришлого, хлынувшего в Россию от преследования в других европейских и иных странах. И постыдные погромы того же народа на рубеже двадцатого века тоже ведь случились не только у нас. Ни с кем другим ничего подобного никогда не происходило, ибо и приписываемый русским так называемый великодержавный шовинизм — тоже политическая спекуляция: не болел наш народ никогда чувством национального превосходства, в том числе и над евреями — это общественно-политическая ситуация так сложилась, — а чувства превосходства, презрения или ненависти не было, не было никогда, потому только Россия и выросла в столь гигантскую и многонациональную.

И это еще одна наша характернейшая особенность.

МЕСЯЦЕСЛОВ

В земледельческой стране и весь жизненный уклад подчинялся, разумеется, прежде всего, земледельческому календарю, годовым природным циклам.

Именовался наш календарь месяцесловом, и встреча нового года в древней Руси приурочивалась к началу марта, а с четырнадцатого века церковь старалась перенести начало года на первое сентября, но окончательно это состоялось лишь в 1492 году (по древнейшему христианскому летоисчислению это был год семитысячный, и именно в сей срок Священными писаниями предсказывался конец света, что, к великому счастью всех тогда и позже живущих, почему-то не свершилось, не произошло: то ли Господь передумал покончить с этим светом, то ли древние летоисчислители что-то не точно сосчитали — неведомо!).

С первого сентября русский год начинался двести с лишним лет, пока царь Петр Первый не решил и тут быть европейцем и не указал новый, восемнадцатый век начать, как во всей Европе, с 1 января 1700 года. Правда, 1699 год продолжался у нас из-за этого всего четыре месяца, но это уже пустяки. И еще Петр взял почему-то юлианский календарь, из-за чего Россия к двадцатому веку опять отстала от Европы, но уже всего лишь на тринадцать суток, ибо Европа тогда в основном жила уже по астрономически более точному григорианскому календарю. Исправлено сие было только Советской властью.

Итак, четыре времени года, земледельческий годичный цикл: весна, лето, осень, зима. Каждый месяц в месяцеслове, конечно же, имел свое, родовое, рожденное опять же самой русской природой и этими циклами название: март — зимобор, протальник, березозол; апрель — снегогон, зажги снега, заиграй овражки; май — травник, травень; июнь — хлеборост, скопидом; июль — страдник, сенозарник, макушка лета; август — жнивень, разносол, густоед; сентябрь — хмурень, ревун, заревник; октябрь — позимник, листопад, грязник, свадебник; ноябрь — листогной, полузимник, грудень; декабрь — студень, студный, стужайло; январь — просинец, перелом зимы, перезимье; февраль — снежень, бокогрей, широкие кривые дороги.

Вы обратили внимание, до чего точны, красивы и поэтичны все эти названия!

Имена народ давал буквально всему. Недели были: пестрая, всеядная, сырная, Фомина, зеленая; посты — холодный, голодный, великий, лакомка и другие; морозы — введенские, Никольские, крещенские, афанасьевские, власьевские. Дни, согласно святцам, носили имена почитаемых и прославляемых в оные святых, но чаще всего с такими вот определениями: Тимофей — весновей, Афанасий — ломонос, Марья — пустые щи, Аграфена — купальница, Параскева — грязница, льняница, порошиха. То есть давалась основная характеристика дню, с чем он связан природно, что обычно в оный происходит или должно происходить, и плюс к этому непременно пояснялось, что именно в сей день должен делать крестьянин, к чему приступать, а к чему — ни в коем случае. И эти наставления всегда столь безукоризненны, что ныне кажется, что они рождены не миллионами самих же крестьян на основании своего же тысячелетнего опыта, а продиктованы тем, кто создал землю, весь белый свет и все живое в нем. Чтобы, значит, знали-ведали все досконально, чтобы всякое семя знало свое время.

Пришел марток — надевай семеро порток. Сухой март — плодородие, дождливый — неурожай.

Синие облака в апреле — к теплу и дождю. Перестают топить печи в избах. Заготавливают соковицу — сладкий березовый сок. На Георгия Победоносца, по-русски — Егорьев день, Егорий вешний, 23 апреля: Егорий на порог весну приволок. Ранний яровой посев с Егория. В некоторых местах выгон скота в поле. Вербой, сохраненной с предпасхального Вербного воскресенья, выгоняют, приговаривая при этом: «Христос с тобой, Егорий храбрый, прими мою животину на все полное лето и спаси ее!» В сей же день и праздник пастухов, коих одаривали чем могли, выносили им караваи и кормили в поле мирской яичницей — задабривали. А остатками караваев вечером радовали возвратившуюся домой скотину. С Егория и хороводы молодежи водить можно.

А на Бориса и Глеба, 2 мая, Борис и Глеб повсеместно сеют хлеб. И начинают петь соловьи.

На Аграфену Купальницу, 23 июня, накануне Ивана Купалы: репу сей на Аграфену — хороша репа будет, и еще: репа и горох сеются про воров, кто ни пройдет — всяк щипнет. С Аграфены начинают купаться, «закупываться». В этот же день заготавливают веники для бани на весь год — они самые прочные и мягкие. И парятся в бане. И главное, на Аграфену Купальницу собирают травы и коренья для