Нафеячу по полной, или Наполовину ведьма - Римма Ральф

а потому, стоило ему немного присесть, как тут же разошлись по шву, открывая обзор на сиреневые под цвет его рубашки трусы. Стильно и мило.

— Ты за это ответишь, — прошипел он и с мольбой во взгляде посмотрел на брюнета, а тот, вместо того, чтобы тут же его наказать, во все глаза уставился на меня с интересом коллекционера, которому для полноты коллекции не хватало упомянутой им розовой жемчужины.

На всякий случай я улыбнулась в ответ. Хотелось бы узнать, почему попала в неслыханную милость и не чревато ли это какими-нибудь неожиданными последствиями?

Шатенка всхлипнула, а в следующий миг наградила меня уничижительным взглядом. Если бы она могла этим взглядом замораживать, я бы точно превратилась в ледяную глыбу и затем рассыпалась на мелкие осколки.

Мужчина-черныш, выходит, колдун? И обращение к нему интересное: «Ваше темнейшество». Какая-то супер важная шишка местного разлива? И, наверное, мега-опасная, раз даже белку и родственничков так проняло и потряхивает заметно. С ним надо быть начеку.

Для чего он пришел в дом, мне стало ясно — собирает невест для темнейшеств и какого-то Повелителя. Интересно знать, сколько еще подобных кадров предстоит увидеть? Сновидение набирало оборот. Надеюсь, что хотя бы участь попасть в гарем меня минует. Хамка-кузина, к примеру, уже в пролете. Повезло. Хочу также.

Колдун смотрел так, что стало не по себе. Жутковатый тип. Мрачный. В розовой комнате куклы Барби он в своей черной коже с заклепками смотрелся нелепо, но совсем не смешно.

Высокомерие на худом лице этого «Кощея» смешивалось с любопытством. Я чувствовала себя редкой бабочкой в сачке энтомолога. Не хотелось бы попасть на опыты.

Надо бы побыстрее ударить в грязь лицом, чтобы наверняка отделаться от его чересчур пристального внимания. Прошу, пошли меня на хутор, родимый, точно также, как только что отправил туда кузину Анастейши. Разве я о многом прошу?

Я вскочила с насиженного кресла и изобразила подобие реверанса.

Лица родственников вытянулись от удивления. Только что очнувшаяся «маменька» снова свалилась в обморок, а «папенька» продолжил удерживать ее, а заодно в прорехе брюк прикрывать свой сиреневый срам.

Они что, никогда не видели реверансов? Наверное, делаю что-то не так. Мастер импровизации из меня всегда был никудышным, но не настолько же, чтобы терять сознание.

Заметно притихшая и присмиревшая белка, громко вздохнула и красноречиво изложила:

— Ах, ваше темнейшество, спасибо, что почтили мою хозяйку своим высокородным присутствием! — пронырливая мелочь отвесила поклон, затем умудрилась запрыгнуть ко мне на плечо и тихонько прошептать на ушко: — Мы крупно облажались. Зачем встала, сидела бы себе тихо, глядишь, и все бы устаканилось.

На этот раз я решила не орать и не шарахаться в сторону, так как более или менее привыкла к зверюге. И чего Беляна так негодует? Ну, встала я и встала. Или Анастейша не ходила?

Я взглянула на кресло и обомлела: оно было с колесиками. Дела! Что же случилось с этим телом? За что его настолько жестоко потрепало жизнью?

Тем временем, колдун подошел ко мне, схватил мою руку и своими бескровными тонкими губами приложился к тыльной стороне моей ладони. На одном чмоке он, к сожалению, не остановился: буквально, облобызал не только мою кисть, но и почти всю конечность примерно до сгиба локтя. Я больше, чем уверена, что если бы выше сгиба отсутствовал пышный рукав, то брюнет продолжил бы расцеловывать мою руку и дальше. Меня чуть не стошнило от омерзения.

— С кем имею честь разговаривать? — наконец-то, немного отстраняясь от меня, решил по-нормальному познакомиться его темнейшество.

— Анастейша, — представилась я, и чуть погодя добавила: — Можете называть меня Настя. А как мне обращаться к вам?

Белка свалилась с плеча в глубокий обморок с писком: «Ой, дура».

«Сама такая», — подумала я. Ведь мало того, что нахожусь неизвестно где и непонятно зачем, так еще, видите ли, в своем сне должна придерживаться правил, понятных только моим галлюцинациям. Откуда мне знать, чего от меня ожидают?

— Брендон. Можно просто Брен, — представился брюнет, а потом задумчиво добавил: — Хм. Любопытно. Сначала я подумал, что кто-то из Горских согрешил в прошлом, и поэтому от своих гостей скрывает бастарда. А теперь, я порядком озадачен.

— Я тоже мало чего понимаю за последние десять минут, — призналась я.

— Ваше темнейшество, моя племянница не в себе. И в ней совсем нет искры. Она — потомок ведьмака и феи — неудачный плод любви моего почившего кузена.

— Фея в Ларделе? — немного скривился Кощей.

Я мысленно ликовала. Иди отсюда, дядя, подобру-поздорову. Отстань, а? У меня, итак, произошел кавардак в жизни, с которым следует как можно быстрее разобраться. Ищи невест в другом месте, а я пока займусь просыпанием. Мне в институт пора.

Рано радовалась.

— Конечно же, вы — фея. Вот откуда у вас розовые волосы и такие красивые глаза, очаровательное создание. А что искры нет — не беда, — проговорил жуткий тип, схватил локон моих волос и понюхал его. — М-м-м-м. Решено, я вас представлю ко двору самого Повелителя, а как только вас отсеют в процессе отбора, заберу себе.

Извращенец какой-то, занюхивает мной. Уж не съесть ли собирается?

— Оставьте нас наедине, хочу поговорить со своей феечкой, — попросил он моих родственничков. А те и рады стараться услужить. Денди, так вообще, перед выходом одарил меня злорадным взглядом и только потом покинул комнату с «маменькой» на руках. Про кузину вообще молчу — она так и продолжала гипнотизировать меня своими голубыми глазищами в попытке то ли испепелить взглядом, то ли заморозить, а, быть может, все и сразу.

Что? Нет. Милые люди, стойте, не уходите. Я к вам привыкла! Белка очнись! Предатели!

Оставили меня не пойми с кем в комнате и смылись. От костлявого типа так и веяло могильным холодом. Всем своим видом он вызывал во мне лишь омерзение. Женишок, блин, нашелся. Чего только стоили его прилизанные назад волосы, делающие его похожим на слизняка.

— Уважаемый слиз… ой, темный. Брендон, — начала я. Так сказать, снова заговорила первой, чтобы на меня разозлились, как на кузину, и покинули комнату вслед за остальным осиным семейством.

Ради этого готова была потерпеть некоторое неудобство в виде онемения. Но, к великому сожалению, меня не перебивали, руками не замахивались, а внимательно слушали.

Я продолжила:

— Незамужней девице надолго уединяться с мужчиной нежелательно. Не хотелось бы подмочить репутацию.

Ну а что, книги о