Блатной романс - Семен Майданный

– Слышь, сявка, тебя предупреждали, что мест нет? – хищно ухмыляясь, вякнул явно старший. Остроносый блондинчик с пустыми голубыми глазами. Худощавый в разумных пределах, зато рослый не в меру, да и худоба эта была в тему, выдавала стальную сетку сухожилий и свинцовые шарики мышц. В правой руке блондинчика красовался третьметровый арматурный штырь. Этим штырем явившийся-незапылившийся с намеком похлопывал по ладони левой руки.

Сергей не спеша заложил книгу спичкой. На месте этих бойцов он бы выждал минут пятнадцать, дав нежданному гостю оголиться, и только опосля являлся с визитом вежливости. С голым человеком завсегда проще толковать.

Однако ребятки оказались нетерпеливы – это их проблемы.

– Вечер добрый честной компании. Проходите, присаживайтесь. У вас вопросы, у меня – ответы. – Шрам радушно указал на свободные дерматиновые кресла и протраханный диван. – А ты, братан, – выделил он взглядом мнущегося за спинами троицы толстожопого банщика, – сгоняй, любезный, за водярой. Сам знаешь, какую водяру твоя крыша предпочитает.

И столько уверенности в словах Шрама было, что банщик натурально рыпнулся мчаться за «Русским размером». Только не помчался, ибо блондин, не глядя, притормозил его за полу халата.

– Ты че здесь командуешь? – тем не менее чуть снизил обороты блондинчик. Слова он цедил, как глотки дорогой конины вроде «Крувуазье». При этом выпирающий кадык подрагивал нервно и хищно. Блондин был жилист и сух, то есть скорее всего в стычке брал не массой, а талантами и наверняка по праву занимал лидирующее положение в тройке. Стучись что, начинать «агитацию» следовало именно с блондинчика.

– Разве я командую? – типа искренне удивился Сергей. – Я просто проставиться хотел. За знакомство рюмку хлопнуть. Прописаться как бы вроде.

– А с какого болта ты здесь прописываться собрался? – снова набрал угрожающей густоты голос блондина. – Тебе что, жить негде?

– Реально негде. Вот справка. – Сергей достал и протянул бригадиру сложенный вчетверо лист бумаги.

Шрам довольно легко просек по повадкам хмурящихся справа и слева от блондина кунаков, в чем те сильны. Правый, с плоским лицом и кривой въевшейся в шкуру навсегда ухмылочкой, почесывал руки и держал плечи, как заправский дзюдоист. Левый порывался по-боксерски пританцовывать.

Блондинчик почесал репу на тему: не слишком ли круто ставит себя незнакомец? Пока не нашел к чему придраться и выбрал ознакомиться с бумажкой…

…Ознакомился, сложил и не вернул. Сунул в свой карман.

– И какого болта, гражданин досрочно освобожденный, ты сюда приперся? – Пустые голубые глаза блондинчика превратились в две щелочки тоньше лезвий бритвы. Никакого уважения к оттянувшему срок человеку.

– Работу ищу. ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ, – посчитал подчеркнуть нужное Шрам, чтоб его лучше поняли. Сергей никак не мог отгадать: правый – дзюдо, левый – бокс, а вот на чем поднялся блондинчик?

– Может, ты – каменщик или плотник?

Правый и левый гоблины заржали. Правый распахнул пасть как можно шире и даже за живот ухватился обеими руками. Левый хихикнул пару раз из корпоративности и быстро заглох.

– Нет. Моя специальность в справке прокурорскими чернилами указана. Статья семьдесят семь, часть «Б».

– А с какого болта ты решил, что мы тебя на работу возьмем?

– А вы меня, братаны, в деле посмотрите. Жалоб не будет.

Блондин задумался. Снова почесал репу и что-то прикумекал.

– Лады. Гуляй следом, – скомандовал он Шраму, развернулся на каблуках (правый и левый братаны тоже развернулись). – Про водку этот клиент в тему гнал, – кивнул старший рыхлому банщику. – Волоки, чтоб потом не бегать, сразу три пузыря.

– Куда нести?

– В кабинет, – многозначительно объяснил блондинчик и через плечо аукнул Сергея: – Кстати, братан, что-то я не расслышал, как тебя кличут?

– Зовут меня просто и доходчиво – Храмом, – любезно откликнулся Сергей. Поскольку находился в бегах, вслух и даже в липовой справке Шрам был вынужден пользоваться неродной кликухой.

– Ну а меня прозвали Пыреем, – нарекся блондин. – Это Леха, – кивнул он на боксера. – А это Стакан, – кивок в сторону плоскомордого дзюдоиста.

Так и не опробованный «люкс» остался позади, хозяева и гость поднялись на второй этаж и оказались в зале, на кабинет никак не похожем. В кабинетах не мостят кафелем пол и не ставят кафельные стены. Шраму зал сразу пришелся не по нутру – кафель хорош, когда кровь надо часто замывать. Однако напрягаться сверх положенного не следовало. Эти трое не планировали делать из Шрама пациента, потому что пациент на приеме в «кабинете» уже маячил.

Шнуром с болтающимся на конце кипятильником к стулу был привязан коренастый крепенький шницель, череп по центру лысый, как бильярдный шар, а по бокам увит лавровыми вздыбленными космами. Хлебало мужика негигиенично залепляла серая полоска скотча. Присмотревшись, Шрам с удивлением заметил, что вместо левой ноги пытающийся порвать путы пленник шкарябает кафель деревянным протезом. Сразу стало понятно, зачем из окна кабинета орал выключенный теперь магнитофон – чтобы покрывать другие шумы.

– Ну давай, Храмик, показывай профессиональные навыки, – мудреным оборотом нечаянно блондинчик выдал высшее образование. Он не стал приглашать к столу – «краковская» колбаса, маринованные огурцы, вскрытая литровка водяры, – решил без проволочек приступить к делу.

– Задачу поставь, – с готовностью выступил вперед Сергей.

– Да вот, секи, эта гнида в наших Виршах кабак без спросу открыла. А теперь делиться не хочет.

– Надо, чтоб поделился? Ща сделаем, – Шрам пожал плечами, дескать, об чем базар? И перенял из руки блондинчика арматурину. С этой арматуриной он подступил к невнятно угукающему сквозь скотч и дико вращающему шарами мужичку.

Бросил косяка на Леху и Стакана. Леха явно внутренне поджался, и не потому что арматурина перекочевала к чужаку в лапы. Пацана явно коробило от происходящего, то ли слаб в поджилках, то ли жизни не знает. А вот Стакан лыбился счастливо, чуть слюной не капал, Стакану апуашш была по кайфу. Стакан и сам бы с удовольствием обработал инвалида арматурнной.

– Нет, теперь делиться поздно, – цинично поправил Шрама в спину блондинчик. – Теперь надо, чтобы Александр Павлович перекинул на нас по протоколу пятьдесят один процент конторы и переписал на нас свою тачку. Хорошо бы еще, чтобы раскололся, где заначку прячет.

– А какая у него тачка? – живо заинтересовался Шрам, маскируя совсем другие мысли. Когда с мужика списывают и фирму, и тачку, предполагается – никто не собирается отпускать его живым.

– Последний «вольвешник».

– Неслабо, – уважительно свернул губы трубочкой Шрам и одним махом сорвал скотчевую наклейку. А подозрения в голове набирали обороты. Если мужика собираются грохнуть, то кодле вполне реально понадобится и тот, кто за мокруху ответит. Ой, неспроста Пырей заначил справочку о досрочном освобождении.

Оказалось, мужик вращал шарами не по страху, а по ненависти:

– Козлы! Я в Афгане рубился, я там ногу оставил! Уроды! Попались бы вы мне в горах!

– Вишь, какой он у нас бойкий, – презрительно ухмыльнулся блондинчик и врубил магнитофон:

Держи, держи вора!Поймать его пора!Но всем известно,Что не пойманный – не вор!

– Хер вам, а не моя машина! Я ее горбом зарабатывал!

Леха, отвернув пасть в сторону, морщился. Леха был весь на изменах. Теперь Шраму как на духу стал прозрачен этот типа первую неделю быкующий пацан. Боксер не дрейфил, ему в натуре было жалко безногого мужика. Выходит, не ту кривую дорожку ты выбрал в этой жизни, сынок.

– Война давно кончилась, а папаша все воюет, – презрительно цыкнул сквозь зубы, изогнувшись хищным богомолом и по-насекомьи прижав руки к бокам, блондинчик.

– Береги патроны, – с иронией посоветовал бестолково рыпающемуся ветерану Сергей и обернулся к зрителям: – Не по делу вы его кипятильником повязали. Кипятильник вместо утюга его к согласию привести поможет. – И Шрам начал распутывать пленника. Он уже прикинул, как поведет себя дальше. Он уже был уверен, что справится с проблемами. Не авторитеты мосты разводят.

– Ты шаришь, что делаешь? – засомневался блондин. – Клиент после застарелой контузии психованным остался. Пока мы его скрутили, он нам чуть пальцы не пооткусывал.

– Моя профессия – семьдесят семь, часть «Б», – дескать, не бзди, отмахнулся Шрам. И только распутал провод, тут же сунул в руку пленника арматурину со словами: – Ну, папаша, вспомни войну! – и с разворота заехал ногой меж ног наивно щерящему в улыбке зубы дебелому Стакану.