База Берсеркера - Ларри Нивен

Полдюжины муравьиноподобных машин жестами указывали людям на впервые открытую дверь.

«Похоже, нам нужно идти», – пробормотала Пат Сандомер.

Ларс попытался придумать какую-нибудь отговорку, чтобы выиграть хотя бы минуту, но никакой существенной причины не нашлось. Вместе со своими товарищами по несчастью в сопровождении маленьких машин он двигался по заполненному воздухом переходу. Состав атмосферы и сила тяжести соответствовали земной норме на протяжении всего пути.

Дороти, сияя, будто новизна ситуации радовала ее, прокомментировала: «Кампаны хорошо переносят наши родные условия. А вот нам у них, как мне говорили, было бы тяжело».

Больше никто не пожелал поддержать разговор. Переход оказался не более 30 метров длиной. В дальнем конце он разветвлялся на несколько камер, вырубленных в скале, каждая из которых была гораздо больше, чем кельи для сна, но меньше их общей комнаты. Каждая комната была тесно уставлена непонятными механизмами. Люди безучастно переглянулись: было невозможно понять, кто же из этих роботов здесь главный.

Ларс услышал какой-то звук и обернулся. Пятерых Кампанов под конвоем маленьких проводников-берсеркеров также вели в этот комплекс камер, набитых изощренной техникой.

Живые и механические тела заполнили помещение.

Теперь каждый из землян – Ларс не знал, произвольно или нет – был соединен в пару с Кампаном. Ларса и его нового компаньона отвели в одну из камер, набитых техникой. Там стояли две кушетки. Ларс видел, как Кампана уложили на одну и подсоединили к хитроумному комплексу аппаратуры с помощью проводов и прочих более сложных приспособлений. Затем и Ларса уложили на другую кушетку. Маленькие муравьиноподобные берсеркеры закрепили его руки и ноги и что-то подсоединили к голове.

Тотчас в его мозгу возникли странные мысли и представления, словно продиктованные извне. Появившиеся образы были чуждыми, незнакомыми, но вполне отчетливыми.

По-видимому, производили настройку, и вскоре была достигнута совместимость. Наконец Ларс увидел ясные, простые слова:

«Я Кампан. Постарайся контролировать свой страх. Я не думаю, что берсеркер в настоящий момент собирается причинить нам зло».

Послание было понятным, но Ларс не знал, поступает ли оно непосредственно от мозга Кампана или через аппаратуру. Он открыл глаза, но из-за расположения кушеток не смог увидеть партнера. Комната в скале казалась чем-то еще менее реальным, чем новый мир странного общения, возникший в его голове.

«Он пытается использовать наш мозг, твой и мой вместе. Мы очень различаемся по образу мыслей, но с помощью этой хитроумной техники наши мысли могут стать как бы совместимыми. Вместе можно сделать больше, чем по отдельности. Он намеревается использовать наш интеллект для исследования далеких миров, где…»

Что-то в хитроумной аппаратуре тихо заработало, и связь прервалась. И все же до Ларса дошел смысл происходящего. Должно быть, гигантский компьютерный мозг берсеркера, доминирующий над всеми и управляющий этой базой, пытался, используя два таких различных биологических мозга, сделать то, что один разум, и даже вся аппаратура берсеркера сделать не в состоянии: проверить, какой сектор Космоса попал под прицел последней вылазки его истребителей.

Этот первый сеанс – сплошные проверки и тестирование – длился долгие изнуряющие часы. Ларсу довелось увидеть картины жизни и деятельности нескольких миров, корабли, находящиеся в космическом пространстве. Но у него было весьма смутное представление о том, что он видит и испытывает, и никакого выбора. Он предполагал, что Кампан испытывает то же самое. Берсеркер использовал их как живую аппаратуру.

Никакой радиосигнал не мог передать информацию в космосе быстрее света. Сигналы, исходящие из мозга – если это правильное определение такой трансэфирной передачи – были, очевидно, другого свойства.

Информация иного порядка просочилась в подкорку Ларса, привнесенная, вероятно, в результате интеллектуальных усилий самого берсеркера, высасывающего знание о знании под воздействием какого-то закона, заставляющего оставлять что-то взамен. Ларс знал, что какое-то время назад десять или более гигантских кораблей берсеркера отправились с этой базы в полет, и целью настоящего опыта было проверить, как эти аппараты, находившиеся на невообразимом и недостижимом для какой бы то ни было свези расстоянии, себя ведут.

Телепатический сеанс был прерван. Кампана, соединенного с Ларсом в тандем, отключили и увели. Его место занял другой. Ларс догадался, что идет апробация различных сочетаний живого разума, но всегда землянина и Кампана в паре, подключенных… последовательно или параллельно? Имело ли смысл искать электронный эквивалент для определения? Разум Кампана и разум землянина, как понимал Ларс, могли как-то дополнить друг друга, что берсеркеры и собирались использовать в своих целях.

Когда аппаратура снова была включена, у Ларса возникло впечатление, что навязанный контакт был гораздо более неприятным для Кампана, чем для него.

Наконец, провода были отключены, и Ларс поднялся с кушетки. Он не имел ни малейшего представления как долго продолжался сеанс. Изнуренному до изнеможения, как после многочасового бега или сражения, ему разрешили вернуться в жилой комплекс. Остальные пленники устало тащились рядом.

Им дали короткий перерыв для отдыха и еды.

Затем людей вновь провели по переходу, тестирование и опыты продолжались. На этот раз у некоторых землян потом чувствовалось умственное утомление, путаница в мыслях. Но пока побочные эффекты были терпимы.

Повторные сеансы продолжались, должно быть, несколько дней. Все эти тесты с аппаратурой были посвящены, как считал Ларс, проверке и, в какой-то степени, тренировке. Наконец были выявлены оптимально совместимые пары.

Только тогда и начались настоящие рабочие телепатические сеансы.

Ларс, подключенный к одному из Кампанов (он все еще не мог с уверенностью отличать их друг от друга), ощутил шумовые помехи, неразбериху и путаницу в сознании – результат прикосновения живого разума Кампанов, видоизмененного холодным зондированием мозга аппаратурой берсеркера.

Время искривилось. Будущее и прошлое слились воедино в царстве стремительного интеллекта Кампана и едва успевающей за ним мысли Ларса Канакуру. Теперь снова возникли ясные образы, передаваемые другим мозгом. Они были фрагментарны, практически неосознаваемы. Они проходили через мозг Кампана быстрее, чем Ларс мог их зафиксировать.

Видения стремительно менялись без всякого участия со стороны Ларса.

«Сохрани это в тайне, мой земной союзник и партнер. Это должно быть скрыто во что бы то ни стало. Не дай берсеркеру в это проникнуть…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});