Золотые коконы - Сахиба Абдулаева

Хуршид увидел странный сон. Когда проснулся, было рано, вставать не хотелось, и он постарался вспомнить свой сон.

…Он играл на широкой, усыпанной цветами, поляне.

Цветы были такие высокие, что Хуршид чувствовал себя как в лесу. Даже солнца не было видно. Он старался выбраться из цветника, но плутал все больше и больше. Рядом с ним на голубой цветок села большая золотокрылая бабочка. Цветок согнулся. Хуршид замахал на бабочку рукой, чтобы отогнать, но она вдруг заговорила: — Садись на меня! Я тебя доставлю в страну золотых бабочек.

— А разве есть такая страна? — удивился Хуршид.

— Да, есть, но поторопись: мы должны быть там до наступления темноты. Ведь с тобой хочет познакомиться сам повелитель золотых бабочек…

Хуршид пристроился на спине бабочки. Они в мгновение ока взлетели в небо. Золотые крылья бабочки сверкали, переливались на солнце. Вдруг потемнело, и бабочка, теряя высоту, стала стремительно валиться вниз…

Хуршид вздрогнул, отбросил одеяло и, на ходу застегивая брюки, побежал в подвал. Там, отдышавшись, окинул взглядом коконы. Подошел к одному и приложил ухо, прислушиваясь. Ему показалось, что внутри раздался слабый шорох. Видимо, гусеница выпускает последние шелковые нити и лепит их на внутреннюю часть кокона, подумал мальчик.

Вечером они поехали с дядей в город. Коконы положили в багажник «Москвича» и накрыли старой скатертью. По пути заехали к жившей в городе тете и забрали с собой старшего двоюродного брата Хуршида — Ахмада-ака. Оказывается, объяснил дядя, Ахмад-ака учился в одном классе с Касымовым, и ученому, наверное, будет приятно увидеть школьного друга. Дом Касымова находился неподалеку. По дороге Хуршид все время расспрашивал двоюродного брата об ученом.

Ахмад-ака обстоятельно отвечал мальчику на все вопросы. Одна, случайно брошенная братом, фраза мальчика почему-то насторожила.

— В школе-то Касымов учился хорошо, — задумчиво произнес Ахмад-ака. Но он все-таки из тех, которые думают Только о себе. И многие ребята его не любили…

«Странно», — подумал Хуршид.

Жена ученого энтузиазма при виде гостей не проявила. Увидев пыльную машину и их простую одежду, она высокомерно повела бровью. Несмотря на вечернюю прохладу, две старенькие курпачи постелила на топчане во дворе.

— Посидите, — бросила она сухо. — Аскар-ака сейчас выйдет, он разговаривает по телефону.

Немного погодя вышел и сам Касымов, поздоровался с гостями, шумно поприветствовал однокашника: — Ий-е! Ахмад! Наконец-то! Куда ты пропал?..

На этом приветливость Касымова и закончилась.

Ученый кусал губы, морщил лоб. Было видно, что он буквально кипит от злости. Тяжело взглянув на Хуршида, он медленно начал: — Спасибо, спасибо, дорогие гости, что приехали… Интересно, зачем?..

Дядя с удивлением посмотрел на ученого, потом вежливо ответил: — Мой племянник совершил неразумный поступок.

Прошу вас его простить-он же еще ребенок. Наверное, у вас были неприятности? Ведь такие корма стоят дорого?..

Касымов скрестил руки на груди.

— Искусственный корм, действительно, обошелся мне дорого. Ведь на золотую пыльцу, которая есть в его составе, я потратил все драгоценности моей жены.

И делал все это вне институтских планов… — Он прошелся вдоль топчана. — А Хуршид, ничего в этом не понимая, взялся выращивать шелковичных червей в домашних условиях. Но без микроклимата шелкопряд, питающийся моим кормом, жить не может. И эксперимент мой теперь загублен: директор требует, чтобы я включил его в план исследований института.

— Но почему же загублен?! — в один голос спросили дядя и Ахмад-ака. А дядя добавил: — Наоборот, теперь вам будут созданы все условия.

Касымов обвел всех саркастическим взглядом, презрительно хмыкнул: — Я создал этот искусственный корм не для того, чтобы получать крупные коконы. Сам не понимаю, почему у мальчишки так выросли гусеницы… Я вел исследования, чтобы… — он сделал многозначительную паузу, — чтобы… получить коконы с золотыми нитями.

Гости переглянулись.

— Настоящее… золото? — неуверенно поинтересовался Ахмад-ака.

— Да! — надменно ответил ученый.

— Так вы хотели, чтобы девушки носили платья из золотых нитей вместо атласа? — дружелюбно спросил дядя Хуршида.

Касымов посмотрел на него как на ненормального.

— Очень мне нужно проводить исследования ради женских платьев! Ведь это еще не все: когда плетение кокона заканчивается, гусеница внутри постепенно, как это выразиться… золотеет, что ли, ну, превращается в золотой слиточек… Уж поверьте, создавая корм, я позаботился, чтобы все было именно так…

Хуршид от неожиданности услышанного широко раскрыл глаза, а дядя и Ахмад-ака изумленно переглянулись.

— Превращается в золото?.. — выразительно переспросил дядя.

— Да, а мальчишка мне все испортил, — отрубил Касымов.

— Значит, вы это делали вне планов института?.. — задумчиво произнес Ахмад-ака.

— А это уж мое дело, и не суйтесь, куда не надо, — сердито засопел Касымов.

— Ну да, ваше, — тяжело вздохнул дядя. — Вы… великий ученый. Но… выходит, шелковичные черви, вскормленные вашим кормом, лишаются возможности оставлять свое потомство?

— Хотя вы и правы: я великий ученый, но не торопитесь с выводами, уважаемый, — буркнул Касымов. — Племенные гусеницы будут размножаться по нашему древнему методу, а золотопрядные коконы будут производить на специальных заводах.

— Все равно это варварство по отношению к этим трудолюбивым гусеницам! — взорвался Ахмад-ака.

— Ну, перестаньте говорить, как вегетарианец, брезгливо поморщился Касымов. — Будто вы никогда не едите мяса барана… Лучше скажите — коконы вы привезли?

Взрослые переглянулись.

— Нет, — твердо сказал дядя.

Хуршид не стал слушать, о чем пойдет речь дальше.

Он встал и, не прощаясь, выскочил со двора. Открыл багажник, схватил кокон, потряс над ухом. Заметно потяжелевшая куколка с металлическим стуком ударилась о холодную стенку золотопрядного кокона…

Примечания

1

Мастава — мясной рисовый суп.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});