(Не)пристойное предложение (СИ) - Хард Софи

Марк Евгеньевич прав — я сумасшедшая. Прыгаю с головой в безумные неприятности и только потом понимаю, с какой высоты сиганула! Ну какая же я беременная? Ну что мне теперь с этим делать? Инсценировать, может, выкидыш? Господи, это уже совсем ни в какие ворота!

— Капец, — бурчу я себе под нос, торопясь по коридору. Катя собирается окликнуть меня, но я пулей пролетаю мимо и несусь дальше.

Куда?

Да хрен знает. За своими потерянными мозгами, по всей видимости.

— Диана Андреевна! — зовет меня менеджер Миша.

Но я не обращаю на него внимания. Потерпишь, Мишенька! У меня тут не все дома. Меня чуть не уволили! Вот это наглость! Я дни и ночи посвящаю работе, а Марк, черт его подери, Евгеньевич выдает такие перлы

— Диана! Куда ты так мчишься, дорогая?

Вот тебе на.

Прямо передо мной вырастает врагиня-Агнесса. Я резко торможу, едва не врезавшись в ее кривой нос, а коллега натянуто улыбается.

Задумала что-то, сто процентов.

— Мне отойти надо, — тут же выстреливаю я, не давая ей шанса сказать лишнее. — Чуть позже поговорим, ладно?

— Подташнивает?

Просто.

Прекрасно.

Агнесса невинно хлопает ресницами, а я тупо переспрашиваю:

— Что, прости?

— Подташнивает? Ты не волнуйся! Это вполне нормально. Хотя, конечно, все зависит от срока… У тебя уже сколько? Ты такая худенькая… наверное, мы бы уже давно заметили изменения! Или срок небольшой?

— Срок? — взвизгивает моя секретарша Катя, прихлопывая в ладоши. — Неужели вы ребеночком решили обзавестись, Диана Андреевна?

— Я не…

— Еще как решила, — отвечает вместо меня Агнесса. — Вы простите, но я стала свидетелем вашего разговора с подругой. Поздравляю, Савельева!

— Да будет тебе…

— Нет, нет, поздравляю от всей души! Тебе, конечно, придется в декрет уйти… Но ничего. Потом вернешься и опять возьмешься за работу.

«Ага. Если ты встанешь на мое место, вернусь я в руины».

Сердце так и сжимается от ужаса и стыда. Вокруг меня образуется целая толпа, и я чувствую себя диким зверьком на выставке. Стажер Ася лыбится во все тридцать два зуба. Мишка в шоке, как и остальные мои постоянные работники. Еще бы! Мегера-Савельева решила пустить корни. Уверена, все они размышляют о том, как несладко придется моему «цветку жизни».

— Так на каком вы месяце?

— Вы собираетесь уходить?

— А кто же счастливчик? Кто папаша?

— Диана Андреевна, колитесь! Мальчик или девочка?

Голова так и кружится! Я растерянно гляжу на лица своих коллег, а потом выпаливаю первое, что приходит на ум:

— Меня и правда сейчас вывернет…

Толпа тут же расступается, а я, картинно прикрыв ладонью рот, мчусь, как можно дальше от любопытных глаз. Да уж, врать я умею.

Свернув за угол, я врываюсь в одну из переговорок, где обычно никого не бывает, так как в ней мало места и нет окон, но застываю на пороге… Мда, сегодняшний день нужно вносить в список самых офигенных дней в моей гребаной жизни. Прямо на столе восседает двадцатидвухлетняя дочурка Марка Евгеньевича, которую он взял на стажировку в отдел кадров, а за задницу ее лапает Руслан Игоревич — наш наглый, щеголистый, занудный и невыносимый финансовый директор. Клянусь, мой подбородок валится на пол. Как в короткометражке Чарли Чаплина, мы застываем в нелепых позах и тупо пялимся друг на друга.

— Я не… — вот и все, что мне удается произнести.

Покрасневшая от смущения Настасья спрыгивает со стола и принимается впопыхах застегивать блузку. Она с такой скоростью вылетает из комнаты, что я даже выдохнуть не успеваю.

Руслан Игоревич сбегать не торопится. Он медленно поправляет рубашку, черный галстук, а потом усмехается, будто это он меня застукал за чем-то неприличным, а не я его.

— Повезло так повезло.

— Не то слово, — ошеломленно соглашаюсь я.

По правде говоря, неудивительно, что Настя втрескалась в этого мужчину: он высокий, подтянутый, волосы шоколадно-медовые, глаза — изумруды, а улыбка — как лезвие бритвы — ранит глубоко и тонко. Вот только за этой очаровательной ширмой кроется самовлюбленный, эгоцентричный идиот, ценящий только свои интересы. Высокомерный. Расчетливый. Нахальный! Ну а почему бы и нет, ведь людям с такой внешностью и стараться не надо, все и так достается им на блюдечке. Сколько ему? Тридцать два? Тридцать три? А уже на должности финансового директора! И почему же? А потому что связи плюс милая улыбка равняются жизни без проблем и сложностей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Чего ты застыла, Диана? — невинно интересуется Руслан, одарив меня дежурной ухмылочкой.

К счастью, меня подобным не проведешь. Я на таких щеголей вдоволь насмотрелась и точно знаю, что их миссия — портить жизнь всем, кто их окружает. В данном случае, Руслан Игоревич с наслаждением уже несколько лет портит жизнь мне.

— А ты далеко метишь.

— Не понимаю, о чем ты.

— Крутить роман с дочкой моего босса…

— Придумаешь же ты глупости, Савельева. Какой роман с дочкой босса? Я пойду дальше работать, а ты проветрись. Ерунду несешь.

— Хорошо, что эта «ерунда» достигла совершеннолетия.

Руслан ступает к выходу, не выдавая своих мыслей, а затем тихо отрезает:

— Подумай несколько раз, прежде чем обвинять меня, Диана.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю. За собой ведь утащу. Ты меня знаешь.

— Знаю. — Сплетаю на груди руки, не отводя от змея-искусителя взгляда, а тот продолжает давить ехидную лыбу. — И все равно я не догадывалась, какой же ты мудак, Олшевский.

Мужчина усмехается и со словами «честь имею» удаляется из переговорки. Я же не двигаюсь, надеясь переваривать увиденное. Вот так секретик! Мне ведь стоит только словом обмолвиться с Марком Евгеньевичем о том, что случилось, и Руслан навсегда исчезнет из нашей компании!

Вот так козырь!

Вот же удача!

Этот самодовольный павлин вечно зарезал нам бюджеты, постоянно ставил мне палки в колеса и радовался, когда босс отметал мои идеи. Все нудел и ныл, что я транжира и работаю на себя, а не на команду. Кто бы говорил! Может, и к моему увольнению он приложил руку? Я бы не удивилась, если именно он науськивал Марка Евгеньевича и убеждал его, что я не гожусь и дальше вести линейки наших брендов.

Надо правильно воспользоваться обвалившейся на меня информацией.

Когда его сдать? Может, прямо сейчас? Господи, руки так и чешутся!

Или же придумать нечто другое? Манипулировать им, шантажировать? Он мне теперь все бумажки подпишет, все бюджеты согласует!

Я еле сдерживаюсь, чтобы в голос не захохотать, как какая-нибудь злобная ведьма из мультика. Но радоваться рано, проблем ведь целая уйма! Мне бы свою жизнь реабилитировать, а потом уже мстить Олшевскому. Коллеги уверены, что я беременна. Марк Евгеньевич в этом уверен. Мне придется притворяться будущей мамашей, чтобы не лишиться работы, но тут сразу же вылезают две проблемы: первая — мой живот расти не собирается… а по ночам заедать стресс эклерами я не собираюсь сама. И вторая — где раздобыть отца-счастливчика? Просточка с улицы взять не получится. Никто никогда не поверит, что я сошлась с каким-нибудь бариста из дешевой забегаловки. Мне подавай кавалера с целями, амбициями и стальными яйцами. Откуда такой мужчина мне на голову свалится? Уже столько лет живу и ни разу с подобными экземплярами не сталкивалась.

Хотя… может, кого-то подговорить? Натренировать? Деньги у меня есть, я и заплатить могу, а потом…

Потом на меня снисходит озарение.

Неприятное, на самом деле, но вполне себе гениальное.

Непорочное зачатие отменяется! Кажется, я нашла отца своему ребенку, и этот самодовольный индюк не посмеет мне отказать.

4

Я стучусь и прохожу в кабинет финансового директора, не дожидаясь, пока тот даст мне разрешение. Руслан накидывает на плечи дорогущий пиджак и при виде меня устало закатывает глаза.

— Два раза за день, Савельева.

— Соскучилась.

— Неужели? — Он поправляет рукава и вальяжно усаживается в кресло, за которым сквозь огромные окна открывается вид на весь город.