Рука, простертая на воды - Уильям Фолкнер

Потом было слишком поздно. Стивенс увидел, что Бойд отскочил назад. Он увидел, как Тайлер шагнул вперед, и ему показалось, в голосе его звучит удивление, недоверие и, наконец, осознание своей ошибки.

- Брось пистолет, Бойд, - сказал Тайлер. -- Брось пистолет.

- Ты, значит, хочешь, чтобы я его тебе вернул? - сказал Бойд. - Я пришел к тебе в ту ночь, сказал, что, как только кто-нибудь увидит этот перемет, ты сразу будешь стоить пять тысяч долларов, и попросил у тебя десятку, а ты мне не дал. Всего десятку, а ты пожалел. Так тебе и надо. Получай.

Стивенс увидел вспышку где-то возле его бедра; оранжевое пламя снова метнулось вниз, и Тайлер упал.

{Теперь моя очередь}, подумал Стивенс. Они стояли лицом к лицу; он снова услышал, как короткий порыв ветра налетел невесть откуда, всколыхнул листву над головой и стих.

- Бегите, пока не поздно, Бойд, - сказал он. -- Вы уже достаточно натворили. Бегите скорей.

- Убегу, не беспокойтесь. Вам теперь в самый раз обо мне позаботиться, потому что и минуты не пройдет, как у вас уж никаких забот не будет. Убегу, конечно, да только сперва я должен сказать пару слов кой-каким умникам, чтоб не совали нос куда не надо, черт бы их побрал...

{Сейчас он выстрелит}, подумал Стивенс и прыгнул. На секунду ему почудилось, будто он видит свой собственный прыжок, каким-то образом отраженный слабым светом, исходящим от реки, тем прозрачным сиянием, которое вода отдает обратно тьме. Потом он понял: тот, кого он видел, был вовсе не он; то, что он слышал, был вовсе не ветер; он понял это, когда какое-то живое существо, нечто, лишенное языка и не нуждающееся в языке, существо, все эти девять дней ожидавшее возвращения Лонни Гриннапа, рухнуло прямо на спину убийцы, уже заранее вытянув руки и сжавшись в тугую пружину, молча направленную к своей смертоносной цели.

{Он сидел на дереве}, подумал Стивенс. Пистолет вспыхнул. Он увидел пламя, но никакого звука не услышал.

IV

После ужина он сидел на веранде, голова его была аккуратно забинтована. Вдруг на дорожке появился шериф округа - тоже высокого роста, приветливый и любезный, чьи глаза были даже еще бледнее и холоднее и выражали еще меньше, чем глаза Тайлера Болленбо.

- Я только на минутку, - сказал он, - не хочется вас беспокоить.

- Чем беспокоить? - спросил Стивенс.

Шериф прислонился боком к перилам веранды.

- Ну как голова, лучше?

- Лучше, - сказал Стивенс.

- Вот и хорошо. Надеюсь, вы слышали, где мы нашли Бойда?

Стивенс посмотрел на него столь же пустым взглядом.

- Может, и слышал, - заметил он любезно. -- Да только кроме головной боли я сегодня мало что запомнил.

- Вы же нам сами сказали, где искать. Когда я туда приехал, вы были в сознании. Вы пытались дать Тайлеру воды. Вы велели нам искать на перемете.

- Неужели? И чего только не скажет человек, когда он пьян или просто не в себе. Бывает, он даже прав оказывается.

- Вы оказались правы. Мы осмотрели перемет, и на одном из крючков нашли Бойда, мертвого, точь-в-точь как и Лонни Гриннап. Тайлер Болленбо лежал со сломанной ногой, вторая пуля угодила ему в плечо, а у вас на черепе зиял такой шрам, что хоть целую сигару в него прячь. Как он оказался на этом перемете, Гэвин?

- Не знаю, - сказал Стивенс.

- Ладно. Я сейчас не шериф. Как Бойд оказался на этом перемете?

- Не знаю.

Шериф посмотрел на него; они посмотрели друг на друга.

- Вы так всем своим друзьям отвечаете?

- Да. В меня же стреляли. Я не знаю.

Шериф вытащил из кармана сигару и некоторое время не сводил с нее глаз.

- Джо - тот глухонемой, которого Лонни вырастил, - вроде бы наконец исчез. Прошлое воскресенье он еще там околачивался, но с тех пор никто его не видел. А мог бы и остаться. Никто б его не тронул.

- Может, он слишком сильно скучал по Лонни, потому и не остался, сказал Стивенс.

- Может, он скучал по Лонни. - Шериф встал. Он откусил кончик сигары и зажег ее. - Вы из-за пули и про это забыли? Что все-таки заставило вас заподозрить неладное? Что именно, чего мы все не заметили?

- Весло, - сказал Стивенс.

- Весло?

- Разве вы никогда не ставили перемет? Вдоль перемета не гребут веслом, а тянут лодку от крючка к крючку, перехватывая бечеву руками. Лонни никогда не брал с собой весло, он даже привязывал свой ялик к тому же самому дереву, что и перемет, а весло оставлял дома. Если б вы хоть раз там побывали, вы бы сами увидели. Но когда тот парень нашел ялик, весло лежало в нем.

Комментарий

(А.Долинин)

ИЗ СБОРНИКА РАССКАЗОВ "ХОД КОНЕМ"

Осенью 1948 г., после успеха "полудетективного" романа "Осквернитель праха", у Фолкнера возникла идея издать книгу, как он говорил, "более или менее детективных рассказов" с тем же героем - окружным прокурором Гэвином Стивенсом. "У меня есть четыре-пять новелл, в которых Стивенс расследует или предотвращает преступления, защищая слабых, восстанавливая справедливость и наказывая зло", - писал Фолкнер редактору издательства "Рэндом Хаус" С.Комминзу. Кроме ранее опубликованных пяти рассказов в книгу вошла новая повесть писателя, над которой он работал до мая 1949 г. В ней, по словам Фолкнера, "Стивенс предотвращает преступление (убийство) не ради справедливости, а чтобы снова завоевать (когда ему уже за пятьдесят) возлюбленную, которую он потерял лет двадцать назад". Сюжет этой повести, получившей, как и вся книга, название "Ход конем", кратко изложен в романе "Особняк". Сборник вышел в свет 27 ноября 1949 г. Рассказы из него в "Собрание рассказов" не включены.

РУКА, ПРОСТЕРТАЯ НА ВОДЫ

Впервые - "The Saturday Evening Post" (4 ноября 1939 г.). Вошел в антологию "Лучшие американские рассказы" (1940). Название представляет собой перифраз строки из Ветхого завета: "Аарон простер руку свою на воды Египетские; и вышли жабы и покрыли землю Египетскую" (Исх., 8: 6).

{1}. Нынешний округ Йокнапатофа был основан не одним пионером, а сразу тремя. - История основания Джефферсона подробно изложена Фолкнером в романе "Реквием по монахине". Однако здесь в триумвират отцов основателей города вместе с Александром Холстоном и французом-эмигрантом Луи Гренье включен не Стивенс, а доктор Сэмюел Хэбершем.

{2}. Окатоба - вымышленное название округа, граничащего с Йокнапатофой. Впервые упоминается в этом рассказе, затем переходит в роман "Осквернитель праха". Город Мотт-стаун, названный здесь его центром, в других произведениях Фолкнера выступает как пункт в Йокнапатофе (см., например, роман "Свет в августе").