Ты будешь только моей - Ольга Баскова

Выразив благодарность заместителю за подробный рассказ, Киселев и Скворцов направились дальше. Открыв дверь с табличкой «Секретарь», мужчины остановились как вкопанные. Им навстречу двигалась женщина. Но какая! Длинные стройные ноги, полные чувственные губы, крутые бедра, густые светлые волосы. Это было сочетание красоты и сексуальности в одном лице. Соблазнительной была каждая выпуклость на ее теле, и у мужчин пересохло во рту. Первым опомнился Павел:

— Валерия Евгеньевна Соколовская? — обратился он к прекрасной даме.

— Да, — голос секретарши был низкий и томный. — Я тоже знаю, кто вы. Будьте любезны, поскорее задавайте свои вопросы, мне надо подготовить отчет в бухгалтерию.

Она села в кресло, изящно положив ногу на ногу, вызвав тем самым у Скворцова воспоминания о позе Шарон Стоун в «Основном инстинкте». Киселев, разглядывая девушку, думал о том же: перед ним сидит не кто иной, как любовница Григория Васильевича Поленова, что бы она ни сказала. Бывают дамы, способные соблазнить даже умирающего. Вряд ли сидевший в соседнем кабинете мужчина оставался равнодушным к таким телесам, находящимся от него в непосредственной близости.

— Валерия Евгеньевна, — Константин наконец собрался с мыслями, взял себя в руки и решил задать вопрос, — как бы вы охарактеризовали вашего шефа?

— О, только положительно, — ответила красотка, включив компьютер и начиная щелкать мышью. — Что еще?

Секретарша явно издевалась над ними.

— Положительно в каких смыслах? — скептически поинтересовался Павел.

Красотка не растерялась:

— Доблестная милиция пояснит смысл вопроса?

— Всенепременно. — Скворцов вплотную подошел к ее столику и заглянул в голубые глаза. — В каких отношениях вы были со своим шефом?

— Ах, это. — Валерия поправила прическу и снова взглянула на монитор. — Босс и секретарша, естественно. Надо рассказать, как я вела документацию? Мне кажется, это ужасно скучно.

— Кончайте паясничать, — рассвирепел Киселев. — Мы можем вызвать вас повесткой.

— Вот-вот, — на лице Соколовской не отразилось никаких эмоций. — Вы меня вызываете, или я сама иду к вашему начальству и рассказываю, как два здоровенных лба, так называемых представителя закона, оскорбляют женщину, намекая на ее безнравственное поведение. Между прочим, у меня муж и двое детей. У Григория Васильевича тоже осталась семья, если это имеет значение. Так что жду повестку.

Она повернулась к монитору, всем своим видом демонстрируя глубочайшее презрение.

— Послушайте, девушка, — Константин начал закипать, — мы, как вы изволили выразиться, представители закона и не сплетни собирать пришли. И, как вы еще справедливо заметили, у вашего шефа остались двое детей. Раскрытие этого преступления для нас крайне важно. Учтите, ваше нежелание помочь следствию…

— Ах, оставьте красивые фразы для кино, — бесцеремонно перебила его Соколовская, — и не мешайте работать.

Она встала из-за стола и направилась к двери:

— Ввиду моей чрезвычайной занятости разговор окончен. Возможно, я захочу поговорить с вашим начальством.

Глава 7

Тетя Даша с папкой документов направлялась в кабинет секретаря. Произнося слова, так оскорбившие добродетельную секретаршу, Скворцов не знал, что в нескольких шагах от кабинета находится чрезвычайный и полномочный посол страны сплетен — шестидесятилетняя Дарья Ивановна Михайлова. Такие тети Даши есть на каждом предприятии, в каждой организации. Они купаются в слухах, как саламандра в огне, все про всех знают, охотно делясь своими познаниями с окружающими и вовсе не считая себя исчадьем ада. Как бойцы невидимого фронта, эти люди неожиданно появляются в самых разных местах и так же неожиданно исчезают, почерпнув для себя море полезной информации. Для них не существует физических, нравственных или этических преград. Чтобы получить достоверные сведения, они пройдут огонь, воду и медные трубы.

Тетя Даша была достойным представителем этого племени. Наверное, именно поэтому она пережила трех директоров и проработала в «Рембыттехнике» тридцать лет. Что греха таить, иногда директора сами прибегали к ее услугам. Если очередному начальнику нужно было убрать какого-нибудь сотрудника, он вызывал в кабинет Дарью Михайлову и плотно прикрывал за ней дверь. Шеф знал: эта милая дама снабдит его всеми нужными сведениями, а не имеющиеся у нее по какой-либо причине добудет. И Дарья Ивановна оправдывала надежды. Стоило сотруднику комбината оказаться в больнице, его диагноз проверялся с особой тщательностью. Еще никому не удавалось обмануть бдительную женщину или что-нибудь скрыть от нее. Информация проверялась и выдавалась начальнику, начинавшему без зазрения совести увольнять неугодных по состоянию здоровья, залихватски бросая в глаза человеку диагноз, который тот намеревался скрыть, или с гордостью от своей осведомленности сообщая о безнравственном, по его мнению, поведении сотрудника.

Коллектив догадывался, кто удружил шефу, и Михайлову панически боялись, что, впрочем, не мешало порой в мирной обстановке (такова человеческая натура!) выпить с ней чаю и поболтать.

Официально тетя Даша числилась в бухгалтерии, но давным-давно забыла, как выполняются ее прямые обязанности: ей было не до того. Гибель Поленова потрясла ее до глубины души, однако только по эгоистическим соображениям. Женщину пенсионного возраста заботило одно: оставит ли ее при себе новый начальник, оценит ли ее усердие и своеобразный талант или уволит. Поразмыслив, Михайлова решила: такие люди, как она, нужны везде, но все же не мешает вспомнить о своих прямых обязанностях и привести в порядок документацию, чем она и занялась с особой тщательностью.

К Валерии женщина направлялась по делу: ей нужно было распечатать в нескольких экземплярах один важный документ. Соколовскую тетя Даша терпеть не могла. Бывшие секретарши, или, правильнее сказать, бывшие любовницы, ее начальников относились к Михайловой уважительно и побаивались ее. Сучка Валерка не боялась никого, хамила Дарье Ивановне направо и налево, и это удивляло пожилую даму и даже оскорбляло ее. Став невольной свидетельницей разговора Валерии с оперативниками и почуяв, куда ветер дует, тетя Даша решила: ее час настал. Она остановилась у двери, намереваясь услышать что-нибудь интересное, но, на ее несчастье, та распахнулась, и бесстыжая Валерка, стрельнув в Михайлову глазами, прямо-таки выпроводила милиционеров и захлопнула дверь.

— Вот сучка, — прокомментировала тетя Даша, обращаясь к оперативникам.

— Это вы про кого? — поинтересовался Скворцов.

— Про красотку нашу Соколовскую, про кого же еще, — с готовностью откликнулась Михайлова. — Как, бесстыжая, разговаривает! А сама-то по уши в грязи!

Дарья Ивановна не знала, что ее первые слова были услышаны секретаршей, не успевшей отойти от двери, и от мордобоя пожилую женщину спас телефонный звонок, на который Соколовская должна была ответить.

Разглядывая тетю Дашу, сыщики прекрасно поняли, что перед ними за птица. Для них такие люди всегда становились подарком судьбы, и они умели себя с ними вести. Сочувственное поддакивание, кивок — и Дарья Ивановна растаяла, как Снегурочка.

— Вы, вероятно, как никто, можете помочь следствию. — Павел галантно предложил даме руку, когда они стали спускаться по лестнице.

— Конечно, — с готовностью откликнулась Михайлова.

— Где мы можем поговорить? — спросил Константин.

Секунду Михайлова размышляла.

— У нас-то и поговорить негде, — задумчиво проговорила она. — Наш только последний этаж, да и то вы не найдете здесь свободной комнаты. Вам, как я понимаю, нужна конфиденциальная беседа, а у нас еще тот коллективчик, я вам расскажу. Подглядывают, подслушивают, — женщина вдруг остановилась и потрясла папками. — Ваше отделение находится недалеко, верно?

— Верно, — кивнул Павел.

— Буду через полчаса. — Тетя Даша оглянулась по сторонам и, убедившись, что их никто не слышит, добавила: — В какой кабинет мне подойти?

* * *

Разговор с оперативниками пролил Михайловой бальзам на душу. Она снова почувствовала себя не одинокой, никому не нужной пожилой дамой, а вершительницей судеб. Распечатав нужный документ не у стервы Валерки, а в офисе фирмы «Заря», где у нее работала подружка, женщина поспешила в бухгалтерию. Придя в кабинет, она стала аккуратно раскладывать папки, с удовольствием созерцая пустые столы сотрудниц: все ушли на обеденный перерыв, а ей предстоит помочь милиции, и только она одна может это сделать. Размышляя таким образом, женщина заметила на своем стуле листок бумаги с отпечатанным текстом и подняла его. Надпись гласила: «Если тебе, старая тварь, дорога жизнь, запри рот на замок!»