Страстная и непокорная - Пола Рид

— Джефф, мы выработали эту политику вместе, и мои чувства с тех пор не изменились. Я не буду перевозить рабов. Пока мы занимались каперством, то достаточно нагрешили, я не хочу увеличивать этот список.

Джефф закатил глаза. Два года брака с пуританкой ничуть не смягчили его циничных взглядов на идею вечного искупления.

— Что ж, — сказал он, — не буду скрывать, мне и самому это дело не нравится. Тогда так! Ты попадешь туда раньше, чем мы успеем отправить письмо. Сам с ним и объяснишься на месте.

Джайлз кивнул:

— Мы не станем зарабатывать на торговле людьми. Мне плевать на цвет кожи!

Джайлзу легко далось это решение. Значительно больше беспокойства доставляло ему постоянное сознание того, что простого отказа перевозить рабов недостаточно для его душевного спокойствия. Разумеется, их компания с удовольствием бралась за транспортировку сахара, рома, табака и других продуктов рабского труда, поддерживая таким образом эту позорную практику. Однако невозможно жить на Карибах и оставаться в стороне от этого.

Он провел ночь на корабле, осматриваясь в капитанской каюте. Большой квадратный иллюминатор пропускал достаточно света, но разглядеть что-либо сквозь толстое стекло было нелегко. На корабельной койке, застланной красновато-коричневым одеялом, поместилась бы и жена — конечно, если бы Джайлз когда-нибудь ее нашел. Вся мебель — письменный стол, несколько дубовых бюро — была в очень хорошем состоянии. В полумраке мягко светилась ее богатая золотая отделка.

Утром он встал до рассвета и привел в порядок свое хозяйство. Все карты аккуратно сложены, кровать безупречно застелена. Джефф часто поддразнивал Джайлза, говоря, что тот как будто родился моряком. Джайлз усмехнулся при этой мысли. Он всегда легко подчинялся Джеффу, ведь они были друзьями, их связывало взаимное уважение. Но Господи, как его раздражали приказы других капитанов, под чьим командованием он служил! Джайлз обвел взглядом свое опрятное жилище, и оно вдруг показалось ему пустым. Интерьер никак не отражал личность человека, который тут жил.

Джайлз решил вернуться к этому вопросу позже. Всему свое время. Ему предстояла нелегкая задача, он не мог, как Джефф, завоевать уважение, вызывая страх, поэтому ему приходилось полагаться на работоспособность и компетентность. Джайлз аккуратно расчесал волосы, убрал в панталоны широковатую рубашку, прошелся щеткой по обуви. С палубы уже долетали звуки шагов. День начался — некогда прохлаждаться.

До плантации Уэлборна недалеко, на корабле — всего несколько часов. Настоящее плавание начнется, когда они загрузят сахар, мелассу, ром, миндальный орех, другие товары Уэлборна в трюмы «Надежды» и отправятся сначала в Виргинию, а потом дальше — в Бостон. Там Джайлз опустошит трюмы, загрузит их древесиной, товарами из Новой Англии, которые, вернувшись, продаст дома. Все плавание должно занять пару месяцев или немного больше.

День был ясным, дул теплый бриз, а синева моря поражала воображение. Джайлз сам набирал команду и пока был ею доволен. На палубе царила спокойная, деловая атмосфера. Над головой у него надувался широкий полотняный навес.

Собственный корабль. Джайлз пытался найти в своей душе ощущение завершенности, удовлетворение достигнутым.

Люди вокруг него работали размеренно и спокойно. Джайлз нанял нового матроса, и моряк из прежнего экипажа сидел рядом с новичком у бухты каната и учил его вязать морские узлы.

И у рулевого сегодня работа несложная: следуй вдоль берега с пышной растительностью, и все. На верхушке мачты впередсмотрящий выискивал опасности и препятствия, но этот маршрут был хорошо изучен, так что едва ли он заметит что-то серьезное.

Плантация Уэлборна имела собственную крошечную бухту — прекрасное место, где можно бросить якорь и подойти к берегу на веслах. На краю спокойной голубой воды их ждала деревянная пристань. За ней тянулся зеленый газон, а дальше стоял двухэтажный дом в тюдоровском стиле. Все располагалось на холме, так что Джайлз даже с корабля мог разглядеть цепочку хозяйственных построек позади дома: кухню, хижину кухарки, каретный сарай и, конечно, сахароварню и склад. В бинокль Джайлз увидел, что рабы суетятся возле сахарного пресса и кипятят огромные чаны с мелкоизрубленным тростником. За домом простирались густые посадки: бананы и миндальные деревья для белых, поля маниоки и кукурузы для негров, множество других местных кустарников и деревьев. Поместье террасами тянулось вверх по склону холма к тростниковым полям, где виднелась широкая полоса выжженной стерни и двигались туда-сюда рабы, срубая и собирая тростник.

С пристани махал рукой Эдмунд Уэлборн. На взгляд Джайлза, он совсем не изменился: невысокий мужчина с брюшком и светлыми, желтоватого оттенка волосами, блестевшими на солнце. Вокруг него на траве сидели рабы, которые при появлении корабля поднялись, приготовившись грузить огромное количество корзин, сложенных неподалеку. Шлюпки с «Надежды» и еще две лодки Уэлборна с трудом одолеют эту работу за оставшееся до вечера время, тем не менее все должно пройти благополучно. Джайлз и его первый помощник выбрались из лодки и направились к плантатору и его людям.

— Капитан Кортни! — воскликнул Эдмунд. — Рад снова вас видеть.

Капитан! Надо привыкать. Джайлз пожал протянутую руку.

— И я рад. У вас тут столько людей. Мы мигом управимся, — говорил Джайлз, а сам думал, как объяснить Уэлборну, что он никуда этих людей не повезет.

— Куда спешить? — отозвался Эдмунд. — Моя дочь готовит угощение. Я так и думал, что вы сами захотите понаблюдать за погрузкой, но какой смысл торчать на солнцепеке? Ваш помощник за всем проследит. Вы получили мое письмо?

Джайлз уже открыл было рот, чтобы ответить, но не смог выдавить из себя ни звука. По ухоженному газону за спиной Уэлборна от дома шла женщина. Золотистые волосы сияли на солнце, медлительная грация ее движений завораживала взгляд. На ней было бледно-зеленое платье, цвет которого оттенял безупречность медовой кожи. Высоко поднятые волосы открывали стройную шею, но эта масса золотых локонов явно не желала укладываться в строгую прическу. Девушка подошла ближе, и Джайлз замер под взглядом умных зеленых глаз. Эдмунд оглянулся, потом сказал:

— Моя дочь, Грейс Уэлборн.

Джайлз слегка покраснел. Что он уставился в самом-то деле! Да еще при отце. Он прочистил горло и проговорил, стараясь, чтобы голос звучал безразлично:

— Красивая девушка.

Наконец Джайлз перевел дух и тут же заметил, что дочку Уэлборна сопровождает невысокая чернокожая служанка. В одной руке она несла корзинку, закрытую полотняной салфеткой, в другой — бутылку вина. На руке у нее висело полотенце. Сзади шла еще одна женщина с широким подносом, на котором теснились бокалы, тарелки, сыр, мясо, фрукты.