Общество с повышенной ответственностью - Полина Олехнович

точно не Ржев, и даже Москве до такого далеко!

— Стойте, где стоите, пожалуйста, не делайте глупостей! — раздался сзади удивительно мягкий, взволнованный голос. Здесь со мной так разговаривали впервые. Я резко обернулся.

В центре коричневой группы, застывшей в боевой готовности на одной из стеклянных платформ, выделялся мужчина в белом комбинезоне. Пожилой, лысеющий, невысокий и пухлый, он (в отличие от остальных) целился в меня взглядом (а не автоматом) добрых водянистых глаз.

— Мы не хотим сделать вам ничего плохого, — продолжил он, выступая вперед, — Давайте, поговорим…

Они, наверное, решили, что я сигану вниз со всей дури. Они ведь так и не определись кто я: чокнутый или шпион или чокнутый шпион, поэтому товарищей с автоматами подкрепили психиатром. Этот добрый дедушка точно из области психиатрии, они все там такие вкрадчивые.

— Поговорим? Давайте поговорим! — с вызовом произнес я, — Я собственно только об этом и просил, но меня ведь никто не хочет слушать!

— Я готов вас выслушать, Матвей, кстати, меня Всеволод Михалыч зовут, — уже более уверенно и жизнеутверждающе проговорил человек в белом, и досадливо махнул на коричневых соседей, — Да опустите автоматы, он же безоружный!

Пограничники переглянулись, покивали друг другу и слегка расслабились.

— Только боюсь, здесь не самое удачное место для беседы, — белый доктор скосил взгляд вниз, к далекому, покрытому серой глянцевой плиткой полу.

Согласен, оступишься — и метров шестьдесят вниз лететь. Я бы с радостью переместился в уютное кресло, но где гарантия, что эти парни не изобьют меня до смерти и не скрутят так, что глаза из орбит полезут?

— Я обещаю, что Вас никто не тронет, — словно прочитав мои мысли, заверил мужчина в белом, — мы просто пройдем в мой кабинет…

Он что-то говорил своим вкрадчивым, влезающим в душу голосом, а я смотрел на него и думал, почему должен ему верить. Можно верить, можно не верить, только выбора у меня особо не было.

— Ладно, — я снова пролез в оконный проем и оказался как тополь на плющихе перед автоматчиками. Мое тело заныло от воображаемого десятка пуль навылет. Но ничего подобного не произошло. Снизу бесшумно подъехал какой-то подъемник с кабинкой и бережно доставил меня обратно на лестничную площадку. Коричневые не отходили ни на шаг, но руками не трогали, словно я особо ценный экспонат.

— Следуйте за мной, — устало произнес Белый Доктор и направился вдоль коридора, заложив руки за спину.

Лифты, переходы, хлопающие двери — и мы, наконец, оказались в просторной светлой комнате с окнами от пола до потолка вместо трех стен. Коричневые исчезли из вида, но я нисколько не сомневался, что где-нибудь у доктора под рукой заныкана тревожная кнопочка.

— Это мой кабинет, будьте как дома, — радушно проговорил мой благодетель. Он усадил меня в белое, мягкое как пух кресло. Мне показалось, что я погружаюсь в густое, плотное облако, и я невольно вцепился в подлокотники, которые, к моего удивлению, мялись под пальцами, словно мягкая глина. С потолка стекал светящийся водопад, но его струи достигнув полутораметровой длины, снова возвращались на потолок. В комнате все было белым, лишь на полу расходились, будто круги на воде какие-то цветные разводы, постоянно изменяя свой диаметр. За окнами темными птицами проносились вверх те самые поезда, которые я уже видел с террасы.

— Вы же тот самый психиатр, да? Хотите выяснить, не свихнулся ли я? — я машинально заерзал в кресле, проверяя, не увяз ли в этой тугой белой мякоти.

— Да, это моя основная задача, но пока вы ведете себя вполне адекватно, — глядя мне в глаза, мягко ответил Доктор, усаживаясь за прозрачный стол с сенсорной панелью вместо обычной поверхности, — Что ж, начинайте, я весь внимание.

Я начал подробно и обстоятельно. Еще раз представился, рассказал про работу, про парк и его исчезновение, про светящееся НЛО, и людей в камуфляже и конечно, описал бомбу во всех деталях.

— Значит, вы уверены, что это бомба? — спокойно спросил психиатр. Все это время он слушал меня очень внимательно, слегка наклонив голову на бок, и периодически нажимал что-то на сенсорной панели.

— Да, уверен.

Я сам не знал, откуда во мне такая уверенность, ведь за всю свою жизнь я видел бомбы только в кино.

— И она взорвется через девять часов?

— Я точно не знаю, сколько сейчас времени, но где-то около того.

— Да уж…

Мужчина в задумчивости подошел к стеклянным стенам (назвать их окном язык не поворачивается).

— Мы обязательно проверим все ваши слова и немедленно вышлем спецотряд к тому месту, о котором вы говорите, — голос его звучал абсолютно серьезно, и я облегченно вздохнул — поверил! Понял, что я никакой не псих!

— Ну а теперь-то меня отпустят домой?

— Конечно отпустят, конечно, — устало проговорил он, не оборачиваясь.

— А вещи?

— Ах, да, конечно!

Белый Доктор подошел к своему столу, тыкнул в него пальцем, и буквально через минуту в дверях появился коричневый с аккуратно сложенным в стопку моим костюмом. Боже, да он же ведь так помнется!

— Вот ваши вещи, все здесь, все на месте, не волнуйтесь, — сказал психиатр, подходя ко мне. Что-то в его тоне мне сильно не понравилось. Так разговаривают с детьми и с… Он вдруг резко взмахнул рукой, и я почувствовал резкую боль в области шеи, как от укола… с сумасшедшими…

— А это, чтоб вы хорошенько отдохнули после такого трудного дня…

Его лицо расплылось в сладенько-гаденькой улыбке.

Мне казалось, что в мои артерии заливают свинец. Начиная от шеи и ниже, ниже… Я попробовал встать, но не смог.

Глава 3. Момент прозрения

.

За секунду до пробуждения в памяти пронеслись все мои злоключения. И приснится же такое! В висках все еще тикали часы взрывного устройства. Тик-тик-тик-тик… Секунды утекали как капли, падающие из плохо закрытого крана. Я открыл глаза и…закричал! Я ожидал увидеть свою спальню с отклеившимися кое-где обоями, но вместо этого оказался в незнакомой комнате, все стены которой были обиты каким-то мягким материалом цвета слоновой кости. Рядом с кроватью стояли надувные резиновые (Вы не поверите!) стол и стул. Значит, кошмар не закончился!

На стуле лежал мой светлый костюм — единственное звено, соединяющее меня с родным, неизвестно куда подевавшимся миром. Я вскочил и тут же почувствовал тяжесть во всем теле — остатки той гадости, которую вколол мне Белый Доктор. Преодолевая утроившуюся силу гравитации, пошарил в карманах брюк и пиджака. Сволочи! Куда дели ключи от квартиры и телефон? Я скинул с себя дурацкий оранжевый комбинезон и облачился в свою милую сердцу