Охотницы за мужьями - Барбара Картленд

Тщательное изучение подобной литературы составляло особый предмет ее гордости.

Напустив на себя важный вид, она объяснила сестрам:

— «Элмакс» — это самый изысканный клуб в Лондоне, где подается ужин и где танцуют. Попасть туда очень престижно, но почти невозможно.

— Расскажи нам об этом подробно, — взмолилась Черил, в которой взыграло любопытство.

— Мне удалось прочесть почти все, что о нем написано, — гордо заявила Шарон. — Я, например, теперь знаю, что клуб этот основан и управляется советом дам-патронесс, среди которых такие известные особы, как леди Джерси, леди Коултер, княгиня Ливен, ну и некоторые другие…

Она выдержала драматическую паузу и, поглядев на сестер, продолжила с торжественностью:

— Если вы не занесены в список — а, поверьте, такой чести удостаиваются немногие — и не имеете при себе специальный пропуск-приглашение, подписанный одной из дам-патронесс, то вам заказан вход в «Элмакс», а это, в свою очередь означает, что для высшего света вы — никто!

— Какой ужасный снобизм, — не преминула заметить Андрина.

— Это не смущает завсегдатаев клуба, — ответила Шарон. — Они как раз и добиваются, чтобы это был клуб для избранных.

Она поднялась из-за стола.

— Я прочитаю вам одно стихотворение. Оно попалось мне на глаза еще в прошлогоднем номере «Дамского журнала». Сейчас я его отыщу.

С этими словами она выбежала из комнаты, оставив сестер в некоторой растерянности.

Андрина испытующе посмотрела на Черил.

Какой очаровательной выглядела ее сестренка в это утро, когда весеннее солнце, бьющее в окно, коснулось локонов Черил, и те заблестели живым теплым золотом.

Это зрелище вызвало на губах Андрины ласковую, но в то же время и немного печальную улыбку. Она наклонилась к сестре и тихо произнесла:

— Тебе никак нельзя оставаться здесь, Черил, дорогая. Нельзя тебе жить в глуши, не встречаясь ни с кем, кроме Хьюго Рентона.

— Но мне нравится Хьюго! — В тоне Черил ощущался слабый протест.

— Да, он приятный молодой человек, — согласилась Андрина. — Но ты прекрасно знаешь, как и я, что у него нет собственных средств, а отец его будет ставить вам всякие препятствия, если вы вздумаете пожениться. Кроме того, сам Хьюго не пользуется никаким влиянием, разве только здесь, в Чешире, а в Лондоне тебя ждет столько замечательных молодых людей.

— Но меня пугает встреча с ними, боюсь, что я совсем оробею, — высказала предположение Черил.

— Ты их всех покоришь, — твердо заявила Андрина.

Однако некоторые сомнения грызли ее душу. Она еще раз окинула внимательным взглядом сестру.

Черил, действительно, была очень робка и страшилась встреч с незнакомыми людьми. Если они посещали какие-то местные балы или наносили визиты соседям, Андрина всегда держалась рядом с ней, чтобы сестрица вдруг не впала в панику.

Черил была настолько чувствительна, что любое недоброжелательное слово, сказанное в ее адрес, или презрительный взгляд, брошенный мнящими себя аристократками местными кумушками, мог вызвать у нее внезапный приступ рыданий и желание мгновенно покинуть общество и забиться в какой-нибудь темный уголок подальше от чужих глаз.

— Поверь мне, ты будешь пользоваться в Лондоне огромным успехом, — убеждала ее Андрина, — огромным успехом, Черил. Тебя сочтут звездой на каждом балу. Все будут обращаться с тобой по-доброму и восхищаться тобой. Каждый мужчина, которого ты встретишь, захочет положить свое сердце, имя и состояние к твоим ногам.

Черил ничего не ответила. Наоборот, у нее появилось то самое затравленное выражение, которое так часто раздражало Андрину.

«Бедная сестричка! Как можно было родиться на свет такой красивой и такой робкой?»

Затянувшаяся пауза была тягостна для них обеих, и поэтому Андрина обрадовалась, когда вернулась Шарон, размахивая номером «Дамского журнала».

Она опять уселась за стол, торопливо перелистала страницы и заявила:

— Вот послушайте! Это стихотворение сочинил мистер Генри Лутрелл, кстати, очень популярный поэт.

Попав в волшебный список сей,

все обретешь ты — известность, деньги,

светский лоск, любовников, друзей…

И каждый будет рад поймать

твой благосклонный взор.

Для всех без исключенья

и женщин, и мужчин любого положенья

таится в нем их счастье иль позор.

И если в списке ты, то как монарх,

прощенным будешь за любой свой промах.

А убранный из списка — ты изгой,

и над тобой гремят раскаты грома!

После того, как Шарон произнесла эти грозные вирши, в гостиной, залитой солнцем, на какой-то момент воцарилось тяжелое молчание.

— А если нам откажут в приеме? — начала было испуганным голосом Черил.

— Такого не может быть, — уверенно возразила Андрина. — Если уж сам герцог Броксборн не сможет добиться для нас приглашения в «Элмакс», то кто же тогда сможет?

— Надеюсь, что ты права, — сказала Шарон. — Но, как я уже сказала, там все зависит от дам-патронесс. И что бы герцог ни предпринимал, нам прежде всего надо заиметь сопровождающую нас покровительницу, нечто вроде компаньонки из числа солидных замужних дам.

— Я уже думала об этом, — подхватила мысль сестры Андрина. — Придется герцогу побеспокоиться и снабдить нас подобной дамой.

— Мы ведь должны ей что-то платить, как ты считаешь? — спросила Шарон.

Андрина на мгновение задумалась.

— Надеюсь, что нет, — произнесла она с сомнением. — Я как-то упустила из виду это обстоятельство.

— Но у нас будет достаточно денег, когда мы продадим мамино ожерелье. Кстати, где оно?

— В маминой спальне. Вчера вечером я осмотрела его, — ответила Андрина. — Оно там в полной сохранности. Это такое место, куда папа не мог добраться.

— Слава Богу, что он не наложил на него свои лапы! — облегченно вздохнула Шарон.

Но встретившись взглядом со старшей сестрой, замолкла смущенно.

Обе они знали, что их отец в последние годы жизни выражал недовольство нищенским существованием, которое они вынуждены были вести по его вине.

Ему не хватало средств для своих развлечений, хотя именно эти дурные привычки и повергли их в бедность, а его самого преждевременно свели в могилу.

Он требовал, чтобы ему подавали блюда, которые нельзя было приготовить из простых продуктов, купленных в соседней деревушке. А то, что продавалось в Честере, было для обнищавшей семьи не по карману.

Он желал, чтобы к столу подавалось лучшее вино, а портвейн и кларет, которые он употреблял, стоили больших денег.

Андрина пыталась как-то воздействовать на него, обуздать его гневные порывы, ублажала больного, сварливого отца и творила буквально чудеса, чтобы, выжимая последние крохи из тощего кошелька, создать видимость благополучия в доме.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});