Не злите артефактора - Светлана Игнатьева

2. Юность

Шестнадцать мне исполнилось в начале лета. К этому моменту у меня все было готово к побегу, хотя до приемных испытаний оставалось еще два месяца.

Как˗то я все же завела разговор с отцом об академии, надеясь, что меня согласятся отправить учиться хотя бы на "факультет невест". Факультетом невест, как я успела узнать, называли факультет изящных искусств, учатся там всего три года и только платно. Обучение на нем сильно поднимало рейтинг девушки на брачном рынке и зачастую помогало найти хорошего жениха среди студентов других факультетов. А еще, с этого факультета легко можно перевестись на любой другой и отучиться на полноценного мага, чем я и собиралась воспользоваться.

Однако ответом мне было категоричное:

˗ Выкинь эти глупости из головы! Туда идут учиться только те, кому родители не смогли подыскать достойную партию, а мы с мамой сами позаботимся об этом. Раз уж тебе достался дар, ˗ отец досадливо поморщился, ˗ можно будет немного сэкономить на приданом, выбор и так будет широкий.

˗ Но папа!

˗ Все, хватит! Забудь, я сказал! И не вздумай сказать это при посторонних, не позорься!

Настаивать я не решилась, опасаясь, что родители могут что˗нибудь заподозрить и усилить за мной надзор.

И вот этот день настал. Пожалуй, мой побег из дома достоин самого подробного описания.

Наша семья проводила в столице довольно много времени: сезонные балы, приемы и просто походы по модным магазинам и модисткам. Имелся и свой дом, двухэтажный особняк в престижном районе, полностью соответствующий статусу княжеской семьи. Кроме того, два года назад Астин поступил учиться в столичный университет, теперь он постоянно жил в Гверере, и родители ездили его навещать. Поэтому дорога до столицы была мне хорошо знакома. Основная проблема добраться до академии раньше, чем меня хватятся и кинуться в погоню, а уж поступившие студенты, хвала указу короля Эдуардо I, на время обучения выходят из˗под опеки родителей, и никто не вправе увезти их силой.

Прием в академию ведется две последние недели лета, можно приехать и пройти вступительные испытания в любой день. Мне оставалось только решиться.

И тут мне улыбнулась удача. Нас всей семьей пригласили на пару дней в соседнее поместье на охоту. Ноэс с Орлейтой шумно обрадовались предстоящему развлечению, а я скромно опустила глаза и попросилась остаться, так как у меня «женское недомогание». Отец от такой причины даже поперхнулся и сразу перевел разговор. Мама нахмурилась, недовольная моей откровенностью, но так как мероприятие предполагалось камерным, то тоже не стала настаивать.

Итак, родители с младшими под вечер уехали в гости, чтобы ночевать там. Рано утром мужчины отправятся на охоту, а дамы на пикник. Вернутся родители только на третий день. Астин предпочитал проводить время в столице, в поместье приезжал только на неделю в начале лета. Слуги поднимать шум не станут, будут ждать возвращения отца, так что у меня есть как минимум сутки, пока начнутся активные поиски.

Единственная, кто вызывал у меня беспокойство ˗ это гувернантка. В ее обязанности входило присматривать за обеими дочерями князя, но обычно она предпочитала уделять свое время Орлейте. Но так как мы оставались дома вдвоем, она могла взяться за мое воспитание.

К счастью, эти опасения не оправдались. Стоило карете с родителями скрыться из виду, как госпожа Бидди подхватила роман, доставленный накануне с почтой, и удалилась в свою комнату, приказав служанке принести туда же чай и печенье. Что характерно, нам с Орлейтой она позволяла пить чай только в столовой или гостиной, но никак не в спальне. Но в данном случае пренебрежение правилами было мне только на руку.

Теперь никто не мешал мне запереться в комнате и собрать немногочисленные вещи, которые я собиралась взять с собой. Жаль было оставлять красивые нарядные платья, но для учебы в академии они не подходят. С грустью поглядывая на дорогие наряды, складывала немаркие юбки, блузки, теплые кофты, удобную обувь, которых в моем гардеробе тоже было немало. К сожалению, зимние вещи на лето унесли в кладовку, так что зимний плащ и теплые сапоги взять с собой не получится. Но и без них тюк с вещами получился внушительным и тяжелым. Пришлось все вытряхивать и перебирать снова, но иначе я бы его просто не подняла.

Когда в доме стихло, отправилась добывать свои документы. Для этого мне требовалось попасть в кабинет отца. Дверь в кабинет обычно была заперта на ключ, но на что только не пойдет авантюрно˗настроенный подросток, желающий учиться. Например, неделю будет сидеть в библиотеке в поисках нужного заклинания и еще пару месяцев тренироваться, оттачивая технику открывания замков.

Открыть сейф и того проще, надо только знать под какой из статуэток на полке спрятан ключ. В оправдание отца могу сказать, что ничего особо ценного он в этом сейфе не хранил: учетные книги, дорожные документы членов семьи, немного денег на текущие расходы. От последних я, хоть и с сожалением, но отказалась, не хочу давать даже малейший повод обвинить меня в воровстве. Деньги на дорогу есть, а там академия возьмет на содержание, с голоду не умру.

Из дома выехала, как только рассвело. Зевающий сторож открыл ворота, и ушел досыпать в сторожку. Когда меня хватятся, он, конечно, расскажет когда и в какую сторону уехала барышня, но сам докладывать не пойдет. Ему нет дела до хозяйских причуд, мало ли, кому и в какое время приспичило отправиться на прогулку. Его дело впустить ˗ выпустить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍