Теория домашних любимцев: постулат Л. Т. - Стивен Кинг

Она гладила терьера по голове, меня так ласково не гладила никогда, разве что после тройки стаканчиков, и говорила, что он по-собачьи мурлычет. И вот что я вам скажу, я не пытался погладить его в ее отсутствие. Несколько раз кормил, никогда не пинал (хотя иной раз очень хотелось, не хочу быть лгуном, утверждая обратное), но не пытался погладить его. Я думаю, он бы меня кусанул, и тогда мы бы с ним схватились. Мы напоминали двух парней, живущих с одной красивой женщиной. Menage a trois, как они называют это в «Пентхаузе». Мы оба любим ее, она любит нас обоих, но с течением времени я начинаю замечать, что весы качнулись и она начинает любить Френка больше, чем меня. Может, потому, что Френк никогда не оговаривается и не блюет в ее шлепанцы, да и с Френком сидение на унитазе всегда остается сухим, потому он справляет нужду вне дома. Если, конечно, я не оставляю трусы по полу в ванной или у кровати.

В этот момент Л. Т. обычно допивал ледяной кофе из термоса, щелкал пальцами. Сие означало, что первое действие закончилось и он переходит ко второму.

— Так в вот, в один прекрасный день мы с Лулу едем в торговый центр. Просто погулять по нему, как часто делают люди. Вы знаете. Проходим мимо зоомагазина, рядом с секцией «Джей-Си Пенни», и видим толпу у витрины. «Давай посмотрим», — говорит Лулу, и мы проталкиваемся к витрине.

За ней — искусственное дерево с голыми ветвями и искусственный газон, «АстроТурф», вокруг него. И сиамские котята, штук шесть, гоняются друг за другом по газону, лазают по дереву, бьют лапками по ушам.

«Ой, ну какие же они лапулечки! — восклицает Лулу. — Ну до чего же миленькие! Посмотри, сладенький, посмотри!»

«Я смотрю», — отвечаю я и думаю, что только что нашел подарок Лулу на годовщину нашей свадьбы. Чему очень порадовался. Потому что хотел подарить ей что-то особенное, поразить ее, расположить к себе, поскольку в последний год наши отношения определенно испортились. Я подумал о Френке, но особо беспокоиться из-за него не стал: кошки и собаки всегда дерутся в мультфильмах, а в реальной жизни ладят, я это знал по собственному опыту. Ладят куда лучше, чем люди. Особенно, если на улице холодно.

Короче, я купил одного котенка и подарил Лулу на годовщину нашей свадьбы. Надел киске бархатный воротник, прикрепил к нему белый прямоугольник с надписью: «ПРИВЕТ, я — ЛЮСИ. Пришла с любовью от Л. Т. Поздравляю со счастливой второй годовщиной!»

Вы, должно быть, догадываетесь, что я вам сейчас скажу, не так ли? Конечно. Получился такой вариант, что и с Френком, только наоборот. Поначалу я радовался Френку, как свинья — грязи, и Красотка-Лулу точно также радовалась Люси. Держала ее на над головой, сюсюкала с ней: «Ах ты моя маленькая, ах мы моя красотулечка, ах ты моя славненькая…» — в все в таком роде. Пока Люси не мяукнула и не маханула лапкой по носу Лулу. С выпущенными когтями. А потом убежала и спряталась под кухонным столом. Лулу попыталась обратить все в шутку, сказала, что ничего более забавного с ней не случалось, кто бы мог подумать, что у котенка такие острые коготки, но я-то видел, что она обиделась.

А тут появился Френк. Он спал в нашей комнате, у изножия на ее половине кровати, но Лулу вскрикнула, когда Люси оцарапала ей нос, вот он и спустился вниз, чтобы посмотреть, с чего весь сыр-бор.

Сразу заметил Люси под столом и направился к ней, нюхая линолеум.

«Останови их, дорогой, останови их, Эл-ти, она передерутся, — говорит Красотка-Лулу. — Френк ее убьет».

«Дадим им минутку, — отвечаю я. — Поглядим, что из этого выйдет».

— Люси выгнула спину, как делают все кошки, но не сдвинулась с места, наблюдая на его приближением. Лулу двинулась вперед, хотела встать между ними, словно не услышала моих слов (Лулу слушала, но не слышала, это особенность многих женщин), но взял ее за руку и удержал. Лучше всего сразу предоставить им возможность решить все вопросы. Оптимальный вариант. И самый быстрый.

Так вот, Френк подошел к столу, сунул под него нос, из горла вырвалось глухое рычание. «Пусти меня, Эл-ти. Я должна ее взять, — говорит Красотка-Лулу. — Френк на нее рычит».

«Нет, не рычит, — отвечаю я. — Просто мурлычет по-собачьи. Я это знаю. Точно также он мурлычет на меня, когда мы смотрим телевизор».

— Она бросила на меня взгляд, от которого закипела бы вода, но больше ничего не сказала. Если за три года нашей совместной жизни последние слово и оставалось за мной, то лишь в спорах насчет Френка и Суки-Люси. Странно, но это так. По любому другому вопросу Лулу знала, чем меня срезать. А вот когда дело касалось домашних животных, ей вдруг не хватало слов. И ее это просто бесило.

Френк сунулся глубже под стол, и Люси ударила его лапкой по носу, только когти на этот раз убрала. Я подумал, что Френк тотчас бросится на нее, но он не бросился. Лишь гавкнул и отвернулся. Не испугался, скорее подумал: «Ладно, теперь понятно, с чего столько шума». Направился в гостиную и улегся перед телевизором.

Эта стычка так осталась единственной. Они разделили территорию, примерно так же, как разделили ее мы с Лулу в последний год нашей совместной жизни, когда отношения у нас совсем разладились. Спальня принадлежала Френку и Лулу; кухня — мне и Люси, только к Рождеству Красотка-Лулу называла ее исключительно Сука-Люси, гостиная считалась нейтральной территорией. Именно там в последний год мы четверо и проводили вечера. Сука-Люси у меня на коленях, Френк — положив морду на шлепанец Лулу, я и Лулу на диване, она читала книгу, я смотрел «Колесо фортуны» или «Жизнь богатых и знаменитых. Красотка-Лулу еще называла эту передачу „Жизнь богатых и гологрудых“.

Кошка не захотела иметь с ней ничего общего, с первого дня. Френк… иной раз у меня все-таки создавалось ощущение, что Френк по крайней мере пытается со мной ладить. Конечно, потом его истинная натура давала о себе знать и он мог сжевать мой шлепанец или помочиться на мое нижнее белье, но иной раз он вроде бы прилагал усилия для того, чтобы жить со мной дружно. Мог лизнуть мне руку, улыбнуться. Особенно, если я ел что-то вкусненькое и ему тоже хотелось получить кусочек.

Кошки — они другие. Кошка не меняет отношение к человеку, даже если такое изменение в ее интересах. Кошка не может лицемерить. Если бы в проповедниках было больше кошачьего, Америка давно бы вновь стала религиозной страной. Если кошка любит тебя, ты это знаешь. Если не любит — тоже знаешь. Сука-Люси никогда не любила Лулу, ни одной секунды, и с самого начала однозначно дала это понять. Если я собирался покормить Люси, она терлась о мои ноги, мурлыкала, пока я накладывал еду в миску. Если Лулу кормила ее, Люси сидела вдалеке, у холодильника, и наблюдала за ней. Не подходила к миске, пока Лулу не ретировалась из кухни. Лулу это выводило из себя. «Эта кошка думает, что она — царица Савская, — говорила Лулу. К тому времени она больше не сюсюкала с Люси. И не брала на руки. А если брала, дело заканчивалось царапиной, не на носу, так на запястье.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});