Оковы и плети (СИ) - "StilleWasser"

Её лицо вспыхнуло еще больше, и она резко вскинула на него взгляд.

– Мне нужно отойти. Извините, – выпалила она и вскочила с места.

– Конечно, – Олливер мило улыбнулся, снова излучая спокойствие и добродушие, и откинулся на спинку стула, потягивая сливочное пиво.

В уборной Гермиона тщательно умылась холодной водой. В конце встречи Джеймс наверняка спросит о ее решении, а его ни в коем случае нельзя принимать под действием возбуждения. Нижние доверяют Верхним не только свою безопасность, но и здоровье, как физическое, так и психическое. Нельзя слепо соглашаться на всё подряд с первым встречным только потому, что он тебя заводит. К тому же что-то в нем необъяснимо смущало её, хотя вроде бы он казался милым, вежливым и понимающим. А уж своему шестому чувству за время скитаний в поисках крестражей она научилась доверять.

Вернувшись в зал, Гермиона вдруг поняла, что на улице уже стемнело, и мадам Розмерта зажгла волшебные летающие фонарики и разноцветные гирлянды, танцующие под потолком в такт тихой музыке. Джеймс по-прежнему сидел на своем месте за столом, только вместо опустевших кружек из-под сливочного пива появились полные.

– Кажется, я взял немного резкий разгон для начала, – обезоруживающе улыбнулся он. – Давай немного отвлечемся от Темы и расслабимся. Поговорим о чем-нибудь другом. А для начала я предлагаю выпить за знакомство. Признаюсь, мне очень нравилось общаться с тобой по переписке, и я надеялся, что наша встреча все-таки состоится.

Он отсалютовал ей кружкой и сделал большой глоток. Гермиона последовала его примеру, чувствуя, что напряжение действительно немного отпускает. Кажется, Джеймс все-таки вполне адекватен. Наверно, он просто тоже слегка волнуется, поэтому ведет себя немного странно.

Остаток вечера прошел вполне приятно. К теме БДСМ они не возвращались. Олливер поведал о своей работе в антикварной лавке, рассказал пару курьезных случаев, когда старинные предметы вдруг обнаруживали неожиданные свойства, иногда уже будучи проданными покупателям. Например, изящная женская сумочка оказалась зачарована от воров странным заклинанием, которое, по всей видимости, дало сбой, и вместо того, чтобы защищать помещенные в нее вещи от краж, за ночь она медленно прожевала их и выплюнула остатки прямо на коврик в передней. А огромный резной платяной шкаф наводил морок на одежду своего владельца, одного из мелких чиновников Министерства, так что утром одетый с иголочки в парадную мантию, тот вдруг обнаружил прямо посреди важного совещания, что на нем розовый дамский пеньюар с кружевами и перышками.

Джеймс так красочно и живо рассказывал свои истории, что окончательно расслабившаяся Гермиона смеялась без умолку. Кружка пива медленно подходила к концу, стало уже совсем темно и поздно, и пора было завершать вечер. К тому же внезапно вдруг навалилась тяжелая усталость – видимо, результат нервного напряжения. Словно почувствовав это, Джеймс предложил проводить её до ворот замка и заодно завершить тот разговор, ради которого они и встретились. Он помог ей надеть пальто и галантно распахнул дверь, пропуская вперед на заснеженную улицу, где царил легкий морозец.

Медленно рука об руку они шли по узким деревенским улочкам в полном молчании. Как ни странно, это совсем не тяготило, наоборот, болтовня только отвлекла бы от созерцания празднично украшенных низких домиков, похожих на сказочную рождественскую открытку. Также тишина помогала еще раз осмыслить прошедший вечер и принять для себя окончательное решение. Лишь когда они вышли за околицу и направились по петлявшей среди белоснежных холмов дороге к школе, Джеймс наконец нарушил молчание:

– Что ж, Гермиона, давай поговорим о нас.

Ожидая этого всю прогулку, она вдруг почувствовала сильное волнение, от которого даже закружилась голова, и всё слегка поплыло перед глазами.

– Скажу от себя: ты прекрасная девушка, очень умная и привлекательная, с несомненными задатками нижней, которые остро нуждаются в развитии. Судя по нашей переписке, ты во многом разделяешь мои интересы, и я думаю, что мог бы помочь тебе приобрести необходимый опыт, – говоря, он внимательно наблюдал за ней. – Что скажешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ох… – голова закружилась еще сильнее, и Гермиона слегка пошатнулась, едва не угодив в сугроб. Джеймс ловко подхватил ее под руку и слегка приобнял, поддерживая.

– Что такое? Тебе нехорошо?

– Да нет… всё в порядке, – она с силой потерла виски, пытаясь прийти в себя. – Знаете, Джеймс… Мне очень понравился сегодняшний вечер, но…

– Но?

– Но мне кажется, я… – перед глазами Гермионы всё уже не просто плыло, а проносилось дикой круговертью. Если бы не помощь Олливера, она вряд ли бы устояла на ногах.

– Не волнуйся, – вдруг горячо зашептал мужчина, прижимаясь плотнее всем телом и скользя руками по её бедрам, – я позабочусь о тебе, как хороший Верхний. Если ты будешь хорошо себя вести…

– Что?! Что вы такое говорите… – в глазах потемнело, и Гермиона на ощупь потянулась за палочкой, краем ускользающего сознания понимая, что всё пошло по плохому сценарию, и Джеймс явно задумал что-то гадкое. Но всё тело окаменело, и руки отказали вслед за зрением. – Парализующее зелье…

– Умная девочка. Не пытайся кричать, следующим отключится язык. Но ненадолго, не волнуйся, он нам еще понадобится. Я научу тебя, как с помощью него сделать Верхнему приятно…

– Отпусти её! – вдруг послышался смутно знакомый голос, и Гермиона собрала все силы, чтобы позвать на помощь, но схвативший ее мужчина оказался прав: говорить она уже не могла. Следующие события смешались для нее в дикую круговерть.

– Экспульсо! – выкрикнул голос. Сильный толчок, падение. Удерживающие ее руки исчезли. Хлопок, грохот.

– Инкарцеро!

– Импедимента!

– Петрификус Тоталус!

Снова хлопок, потом резкий толчок. Звуки стали отдаляться, и слух окончательно покинул её, а вслед за ним милосердно начало затухать сознание, опередив подступающую панику. Перед тем, как окончательно провалиться в забытье, последнее, что помнила Гермиона, – как скрутило внутренности водоворотом трансгрессии.

========== 3. ==========

– Ну же Грейнджер, давай, еще ложечку! За папу, за маму… за Поттера, не к ночи будет помянут.

В горло полилось что-то горькое, и Гермиона закашлялась, всё еще в полубреду. Затем медленно сознание начало проясняться, и, хотя зрение пока отказывалось фокусироваться, вернулось осязание, и она почувствовала, как её руки до плеч аккуратно, но сильно чем-то растирают.

– М-м-м…

– Вот так, отлично, – с облегчением выдохнул говоривший и влил в нее еще ложку зелья, отчего понемногу вернулось зрение, и Гермиона, преодолевая головокружение и шум в голове, с удивлением узнала человека, склонившегося над ней.

– Малфой?!!

– А ты ожидала лицезреть твоего ненаглядного, который напал на тебя? – ядовито отозвался Драко, продолжая растирать её онемевшие конечности. Движения его в противовес словам были хоть и весьма интенсивными, но нежными.

– Что… что случилось? Ничего не помню… – поморщилась Гермиона, пытаясь подняться, но у нее, конечно, ничего не получилось.

– Погоди, полежи пока. Сейчас мазь впитается, и руки окончательно придут в норму, а я пока займусь ногами. Вот только твои красивые чулки придется… Эванеско!

Чулки исчезли, и Драко принялся втирать в ее ступни яркую оранжевую мазь с красноватыми вкраплениями. Гермиона смотрела на бывшего слизеринского принца у своих ног, которые тот тщательно растирал без малейшей тени брезгливости на лице, и не могла поверить своим глазам. Куда делся тот высокомерный и заносчивый Малфой-младший, который, как и его отец, был помешан на чистоте крови? Тот точно не стал бы помогать грязнокровке, и уж тем более таким образом.

– Бодрящее зелье и перцовая мазь? – спросила она, чувствуя, что воспоминания о встрече в «Трех метлах» начали медленно возвращаться.

– Угу, – отозвался Драко, занимаясь уже её коленями и не поднимая взгляда.

Постепенно действие мази расползлось от рук и ног по всему телу, и она снова смогла двигаться. Малфой закончил с мазью, деликатно остановившись у кромки платья, и ушел помыть руки. Гермиона тем временем с любопытством рассматривала комнату, в которой очнулась. Очевидно, что это не Хогвартс. Она помнила толчок трансгрессии, а в школе нельзя перемещаться таким способом. Значит, они перенеслись куда-то еще. Малюсенькая спальня, обставленная современно и, что удивило её больше всего, по-магловски. Видимо, это и не Малфой-мэнор. Небольшой шкаф-купе, одноместная кровать, плотно закрытые жалюзи на окне, на прикроватной тумбочке – новенький ноутбук. Где же они?