Пропала дочь президента - Алексей Макеев

Второй, вполне европейской внешности, с глубокими залысинами на лбу, смотрел на мир лениво и немного насмешливо. Наверное, такое выражение его глазам придавали очки в тонкой оправе. Он был немного полноват в талии и имел расслабленную осанку, склонную к тому, чтобы поискать стул, а лучше кресло, и усесться в него с возможными удобствами.

Эти два человека были совершенно не похожи друг на друга, хотя, видимо, их многое объединяло. И давно.

– Да, – задумчиво сказал человек в очках, посматривая вниз на широкий зеленый проспект. – Фергана уже не та, дорогой мой Нуралли. Зачем-то вырубили чинары. Исчез неуловимый колорит, который был присущ городу еще каких-то тридцать или сорок лет назад. Он был зеленее, и пусть не такой чистый, зато тут, говорят, пахло Востоком. А теперь?

– Вы бывали в Фергане в те годы? – с сомнением спросил Нуралли. – Сколько же вам лет, Грегор?

– Не надо ловить меня на слове, – засмеялся европеец. – И вообще давайте вернемся в номер. Тут все еще жарко.

Плотно прикрыв створки двери, европеец задвинул занавеску и уселся в кресло напротив невысокого столика, заставленного фруктами, бокалами и бутылками.

– Конечно, Нуралли, я тут в те годы не бывал. Но я всегда стремлюсь познакомиться с историей, культурой тех мест, куда судьба готовится меня забросить. И этот город, если мне не изменяет память, был заложен известным русским генералом Скобелевым, победителем Османа-паши на Балканах и усмирителем ваших предков в Средней Азии.

– Здесь никогда не было моих предков, – вдруг недовольно ответил Нуралли. – Я не узбек. Если угодно, я – афганский таджик. Так, кажется, вы нас называете, по своей науке?

– А я, собственно, и не имел в виду это, – засмеялся Грегори. – Я имел в виду всю историю Востока, бактрийцев и согдийцев, которые создали на бескрайних просторах Азии непобедимое государство, не покорившееся даже Александру Великому. Но все меняется, к моему глубокому сожалению. Жернова истории перемололи и эти великие народы, превратив их лишь в придаток цивилизации. Что здесь, в Средней Азии, что на просторах некогда великого Афганистана. Собственно, тогда это все было Персией? Или я что-то путаю?

– Персия? Не знаю, что-то учил в школе. Меня это не интересует.

– Хотя припоминаю, – пропустив мимо ушей замечание своего собеседника, но внимательно наблюдая за его лицом, продолжил Грегори. – Кажется, марокканец Ибн Баттута писал в XIV веке: «Мы путешествовали по Кабулу, ранее огромному городу, на месте которого в настоящее время проживает племя персов, называющих себя афганцами».

– Там всегда жили пуштуны, – недовольно проворчал Нуралли. – И мне нет до них дела. Я живу своей жизнью, у меня своя цель.

– Бизнес, – кивнул американец. – Конечно. Я уважаю такую цель. Ты – представитель мощного клана в Афганистане, и наши цели совпадают. Не для этого ли мы с тобой встретились здесь, чтобы обсудить будущее нашего бизнеса?

– Да, и давай перейдем к делу, Грегори. Что ты хотел предложить?

– Видишь ли, Нуралли, не только ты теряешь караваны, деньги, но и я лишаюсь прибыли вместе с тобой. И мы будем терять деньги, пока ситуация в среднеазиатском регионе не изменится. Ты же видишь, насколько тут неустойчиво положение, и мы пытаемся в последние десятилетия дестабилизировать положение еще больше. Мы добились того, что русские погранотряды в Таджикистане перестали наконец быть русскими. С русскими нельзя было договориться, а с таджиками зачастую мы находим общий язык.

– Но Россия все еще контролирует границу, правда, косвенно. Трафик ненадежен даже без их погранотрядов. Теперь Таджикистан вошел в члены созданной Россией ОДКБ. Они хотят восстановить военно-политический блок.

– Конечно, только не военно-политический, – широко улыбнулся Грегори. – Это неизбежно, что Россия начинает притягивать к себе союзников и скреплять этот союз экономическим цементом и военными обязательствами. Теперь именно России трудно будет предъявить претензии во вмешательстве во внутренние дела какого-то государства, если будут использоваться силы оперативного реагирования ОДКБ, а туда входят элитные подразделения нескольких стран. Но и это не самое страшное. Самое страшное, что Россия таким образом создает потенциальную бездолларовую зону. Еще немного, и они начнут предлагать своим нефтяным партнерам расчеты в евро, а затем и в рублях. А ведь рубль значительно укрепился, Нуралли. Они разрабатывают даже такую категорию внешних расчетов, как энергетический рубль.

– Я все больше и больше склоняюсь к мысли, дорогой Грегори, что вы отстаиваете интересы не своего бизнеса, а США.

– Бизнес, построенный на долларовой системе, неизбежно затрагивает интересы и страны, – неопределенно ответил Грегори. – К тому же я могу надеяться на поддержку американской армии, как ее гражданин. У нас там все тесно связано, Нуралли. И здесь тоже. Таджикистан, увы, вошел в члены ОДКБ, Узбекистан нам удалось удержать от такого шага. Он даже одно время благодаря нашим усилиям входил в состав созданного нами союза ГУАМ, куда вошли Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия. Мы концентрировали антироссийские силы, создавая южный блок дестабилизации. Но… Не все пошло так, как мы планировали. Россия все равно в той или иной степени влияет на деятельность «коридора».

– Вы предлагаете начать поход против России, которая мешает работе наркотрафика? – прямо спросил Нуралли.

– Я предлагаю совместными усилиями повлиять на ситуацию в Средней Азии, – дипломатично ответил Грегори. – Нам нужно по-прежнему удерживать Туркмению от активной политики, вывести из состава ОДКБ Таджикистан и вернуть Узбекистан в состав ГУАМ. Тем более что после проигрыша грузинской карты нам удалось разыграть другую в Украине.

– Не вижу связи. Трафик через Украину и так шел без проблем. Там все еще можно купить любого, особенно на западе страны.

– Россию нужно отвлечь от нашего бизнеса, – убежденно заговорил Грегори. – Им должно быть не до нас, Россия должна стоять на пороге политического коллапса.

Гуров лежал на диване, прикрытый пледом, и старательно таращился в телевизор. Есть не хотелось, спать не хотелось, лежать, собственно, тоже не хотелось. Он поворочался и снова затих. Обещания надо выполнять, хотя дома Лев Иванович уже места себе не находил. Телевизор этот… Читать? В голову ничего не лезет. Наверное, привычка, условный рефлекс. Если разгар рабочей недели и рабочее время на часах, то ты должен быть на работе. А дома в эти дни и часы организм интуитивно чувствует некоторое неудобство.

Сегодня он выпил вторую таблетку хемомицина и чувствовал себя значительно лучше. Насморк, правда, еще беспокоил, но тут уж ничего не поделаешь. Гуров хорошо помнил народную поговорку: «Если насморк лечить, он пройдет через семь дней, а если не лечить, то через неделю». У изголовья на стуле лежал выстиранный и тщательно выглаженный носовой платок, который в театре ему дала незнакомая девушка. Он снова взял его в руки. Интересная надпись «WTA Tour Tashkent Open 2012». Что за мероприятие? Вздохнул, протянул руку и нащупал ноутбук. Через пару минут удалось найти в поисковике упоминание этой загадочной надписи на носовом платке.

«В минувшие выходные в столице Узбекистана стартовал престижный женский турнир по большому теннису «WTA Tour Tashkent Open 2012» с призовым фондом 220 000 $, об этом журналистам сообщили в пресс-службе Федерации тенниса Узбекистана (ФТУ).

В этом году руководителем турнира «WTA Tashkent Open» назначена судья международной категории из Чехии Мартина Луткова.

По словам организаторов соревнований, любителей тенниса ожидает встреча со «звездами» этого вида спорта: Галиной Воскобоевой (Казахстан), сербкой Бояной Йовановски, россиянками Александрой Пановой и Ниной Братчиковой, Ольгой Говорцовой из Беларуси и другими не менее известными спортсменками. Узбекистан на соревнованиях представляют – Акгуль Аманмурадова, Нигина Абдураимова и Влада Экшибарова.

Напомним, что традиционный женский теннисный турнир «Tashkent Open» будет проходить с 8 по 15 сентября в Ташкенте на кортах Республиканской теннисной школы олимпийского резерва».

Ну вот и объяснение, только что оно дает? Теннисистка? Или просто была в Ташкенте в то время? Ну, была и была! Телефон завибрировал на стуле и провокационно пополз к краю, чтобы неизбежно упасть на пол. Может, Маша?

– Валяешься? – раздался в трубке суровый голос генерала Орлова. – Как самочувствие, болезный?

– Задолбался я валяться, – признался Гуров. – Это если честно и по-мужски. Как там у нас дела?

– Разнообразно, – проворчал Орлов и подозрительно замолчал.

– Что-то случилось или работа заела? Але?

– Что ты орешь? – скучным голосом спросил Орлов. – Я тут. Вообще-то я очень сильно «тут», у твоего подъезда. Решил вот навестить, проведать. Пустишь?