Золушка для босса - Алёна Амурская

таких вещах детей сложно обмануть.

— Ну не злись, Артём… Теперь всё будет иначе. Я докажу тебе, что изменилась. По- настоящему, вот увидишь.

— Не надо ничего доказывать. У нас есть квартира в центре. Можешь поселиться там, и это всем будет удобно. Через три дня жду тебя в суде, это не займет много времени.

— Вот так, значит? — голос Ангелины начинает вибрировать нотками зарождающейся ярости, но тут же меняется на умоляющие нежные интонации: — А что, если я против развода?.. Милый, я ведь люблю тебя. И многое давно переосмыслила. Давай начнем всё сначала.

Слышен короткий нетерпеливый вздох моего босса:

— Не начинай, а?..У нас ничего не получится.

— Вот что я скажу тебе, милый… — женская мольба неуловимо превращается в сладкий яд. — Никаких заявлений в суд подавать и подписывать я не буду. И ты прекрасно знаешь нашу судебную систему. Если развод состоится, то нашего маленького несовершеннолетнего сына отдадут мне, как матери! Это как пить даты!

— Ангелина, не будь дурой. — цедит Царевичев сквозь зубы. — Костя тебе не нужен, так что не надо превращать его в орудие шантажа. Пожалей ребёнка! И ты хорошо меня знаешь. Я подниму все свои связи, заплачу любые деньги и не остановлюсь ни перед чем… а в итоге ты останешься у разбитого корыта. Тебе оно надо? Не зли меня.

И снова Ангелина меняет тактику.

— Я буду делать всё, что ты захочешь! Ну же, милый… Ты же так любишь быть главным во всём… разве тебе не нравится мысль о том, какой покорной и нежной я стану, если ты согласишься? Любое твое слово… любое желание.

— Перестань, — с досадой отвечает Царевичев. — Это совсем на тебя не похоже. Давай разойдемся по-хорошему. Я выделю тебе отдельный счет и положу на него крупную сумму. Будешь жить припеваючи даже просто на проценты и развлекаться, как ты привыкла.

— Нет Я хочу вернуться… Хочу снова жить с тобой! И… с нашим сыном

— Зато я не хочу.

— Это всё из-за неё, да? — жена моего босса вдруг громко и прерывисто всхлипывает. — Пока её не было, мы так хорошо понимали друг друга! Что же ты наделал, Артём.

Женские слёзы — нечестный приём, если они неискренние. И я понимаю, что Ангелина воспользовалась этим коварным оружием, когда Царевичев начинает говорить с ней помягче. И его слова звучат значительно тише.

Мне не следует подслушивать чужой разговор, но я не могу заставить себя уйти Наоборот, делаю ещё несколько шагов и стою у входа в гостиную, мучительно вслушиваясь в любимый бархатный голос.

— А кто к нам пришел? — раздается любопытный шепот маленького Кости из-за моей спины. — Катя, я хочу посмотреть.

Он появляется так неожиданно, что с реакцией я запаздываю. Обходит меня и быстро топает в большую гостиную, а следом с виноватым лицом бежит Настюша Инстинктивно я иду за ними, сама не понимая, зачем — то ли остановить Костю, то ли предупредить. Но не успеваю.

Когда мы с детьми переступаем через порог, мой взгляд первым делом замечает широкоплечую атлетическую фигуру Царевичева, который стоит ко входу спиной и лицом к жене.

Они очень близко друг от друга.

Знакомая белокурая блондинка с гордой осанкой фотомодели аккуратно промокает слёзы кончиком бумажной салфетки. Высокая и стройная, в своем белом платье-коктейль с серебристыми вставками декора по бокам и на груди она действительно напоминает Снежную Королеву. И это впечатление усиливает эффектная высокая прическа из искусственно выбеленных волос в форме короны вокруг головы.

Неудивительно, что этот образ поразил детское воображение моей сестрёнки-фантазерки.

Ангелина что-то лихорадочно шепчет, продолжая всхлипывать… а Царевичев просто молча слушает ее и не замечает наше тихое появление.

Встречаю ее острый короткий взгляд поверх плеча моего босса. Проходит всего одно мгновение, один удар сердца… затем она гибким змеиным движением обвивает шею Царевичева обеими руками.

И целует его.

Глава 4. Дети против Королевы

У меня перехватывает дыхание.

Зрелище Царевичева в объятиях своей жены доставляет такую душевную боль, как будто меня швырнули в ледяную прорубь. Сердце спотыкается, и в горле застревает вздох.

Наверное, в этот момент я издаю какой-то звук… потому что Царевичев резко оборачивается. При виде меня, застывшей в дверях, его лицо заметно каменеет. Более того, оно ещё и бледнеет настолько, что становится очевидным — мой босс испугался.

Ни разу в жизни его таким не видела. Он выглядит, как человек, которому только что вынесли неминуемый суровый приговор. И обжалованию этот приговор не подлежит.

Я бесшумно выдыхаю. От его реакции на мое появление болезненная тяжесть в груди вдруг куда-то исчезает, и мне становится легче. Намного легче.

Он быстро делает шаг в мою сторону и так же быстро останавливается. Как будто любое его резкое движение может спугнуть меня, а то и вовсе — заставить пуститься в бега. Вижу, как дёргается на его крепкой шее кадык, когда он сглатывает.

— Катя, — произносит хрипло и отрывисто. — Я не… черт, это не то, что ты думаешь.

Ангелина за его спиной победно и самоуверенно усмехается. Ее красивые миндалевидные глаза злорадно поблескивают под роскошно-длинными наращенными ресницами.

Я перевожу на нее взгляд и впервые четко понимаю, какой дурой была вчера, когда с лету поверила ее словам. Безоговорочно, на сто процентов. И самое ужасное в том, что могла бы поверить и сейчас.

Если бы до увиденного поцелуя не подслушала разговор.

— Катя… — тише и как-то обречённо, что уже совсем на него не похоже, повторяет Царевичев.

— Да, я слышу тебя, Артём, — киваю ему задумчиво. — Это не то, что я думаю.

Интересное ощущение. Какой-то прям… диссонанс когнитивный. Как будто весь мир вдруг стал шиворот навыворот. Я застала босса за поцелуем с его женой, а он оправдывается именно передо мной… словно его жена — я, а не она.

— Милый, ты не против, если я погуляю с нашим сыночком? — вмешивается Ангелина небрежно-мурлыкающим тоном довольной кошки.

Судя по ее расслабленности, она уверена, что окончательный разрыв между мной и Царевичевым — это вопрос нескольких минут наедине.

Господи, как же мерзко! Избалованная и беспринципная жена Царевичева реально считает меня самой наивной идиоткой на свете. Впрочем… наверное, так оно и есть.

— Костик, сладулечка мой, пойдем с мамочкой! — воркует она безбожно фальшивым тоном. — Покажи мне свои игрушки.

Мальчик всё ещё топчется на пороге, глядя на свою биологическую мать как-то странно, с лёгким подозрением. Так дети обычно смотрят на своих относительно дальних родственников, которые вроде бы им неплохо знакомы, но в целом безразличны.