Сглаз - Вадима Галар

На Дальний Восток тянулись люди всех национальностей. Некоторые поневоле, другие скрывались от преследований, кого-то война выгнала с насиженных мест, а кто– то приехал за счастьем. О богатстве тех мест ходили различные слухи и байки, а кому же не хочется хоть немного помечтать об изобилии и сытой жизни.

Полю уже ждали на новом рабочем месте. Семён Львович, являющийся по совместительству её будущим начальником и коллегой, с недоверием окинул взглядом небольшую симпатичную девушку. Задав ей несколько вопросов по бухгалтерской работе, и, получив на них бойкий правильный ответ, он понял, что она ещё и умна. Пожилому бухгалтеру понравилась смышленая девчонка, при том ещё и неизбалованная, потому что та начала свой первый рабочий день с уборки их совместной комнаты.

– Вот это ты, девонька, молодец, угодила старику. Даже дышать легче стало, – обрадовано заговорил добродушный хозяин. – А то давно тут никто не убирался. Я сам– то и если бы захотел, то не смог бы, всё война проклятая, – махнул он на заправленный пустой рукав своей рубахи.

– Да мне не тяжело, я привыкшая, Семён Львович. – Улыбнулась ему в ответ Поля.

– Я тебя сейчас на житьё определю в хорошую семью, там люди добрые и хорошие, тебя не обидят. Сегодня устраивайся, отдыхай после дороги, а завтра – милости просим, утром буду ждать тебя здесь.

***

Семья, в которую привёл её Семён Львович, и вправду оказалась хорошей. Полю встретили, как родную, отвели ей комнату, напоили и накормили, а ещё истопили баню – помыться с дороги. У неё от такого гостеприимства даже слёзы навернулись на глаза. Кругленькая хозяйка дома, тётя Мира, заботливо постелила ей постель. Её муж, тихий и спокойный дядя Наум растопил баню, дав задание младшим детям школьникам Рае и Леньке наносить воды. Позже, когда Поля уже помылась и перестирала свои нехитрые пожитки, с работы вернулся старший сын Михаил. Ближе к вечеру, Рая постучалась в дверь новой постоялицы и позвала её отужинать с ними. Поля пыталась сказать, что она не голодна. Но девочка сказала, что лучше согласиться, т. к. мама отказа не примет. Когда через несколько минут, приведя себя в порядок, чистая, с блестящими голубыми глазами и пушистыми, чуть вьющимися тёмными волосами Поля вышла к столу, то тётя Мира не удержалась и громко воскликнула:

– А, ты, девонька, красавица, – и, видя, как смутилась и покраснела Поля, добавила, – и румянец тебе тоже к лицу. Ну, садись, садись, не сердись на меня, я от всего сердца. Кушай, Поля, не стесняйся. У нас по– простому, без всяких церемоний, что нравится, то и выбирай.

У Поли, не избалованной яствами, и, отвыкшей от нормального питания за время своего долгого путешествия, от такого количества еды разбежались глаза. Но больше всего, ей по вкусу пришёлся ароматный куриный суп, которого она давно не ела. Так за ужином, знакомясь поближе с семьёй, Поля поняла, что ей действительно повезло с людьми, взявшими её, как постоялицу к себе. Она рассказывала и о себе, отвечая на тактичные вопросы хозяев. Им было приятно, когда после завершения трапезы, Поля помогла убрать со стола и предложила помыть посуду. Уже вечером, когда весь дом устроился на ночлег, Мира и Наум, обсуждая прожитый день, и что надо сделать завтра, также сказали несколько тёплых слов о девушке.

– Девонька, хорошая, не избалованная, видно сильно ей от жизни досталось, – сказал Наум. – Худенькая такая, глаза добрые, голубые.

– Ничего, откормим и отогреем её. Главное, что она внутри настоящая, не пустышка, как многие городские. – Вторила ему Мира. – А, ты видел, как на неё Михаил наш глядел? Точно влюбится парень. Ну ладно, давай спать, а то рано вставать.

***

Работа бухгалтером Поле очень нравилась. Она любила этот мир цифр и отчётов, относилась ко всему ответственно. Теперь её величали не просто Поля, а Пелагея Павловна. Семён Львович оберегал её от назойливых посетителей, грубостей, матов водителей, являющихся неотъемлемой частью их лексикона. Наивный добрый старикан не знал, что Поля и сама могла за себя постоять. Как– то раз, когда он отсутствовал, пришёл местный скандалист и забулдыга Игнат и стал наезжать на Полю по поводу недоучёта ему трудодней. Выяснения его были не редкостью, почти каждую неделю. Он всегда выкрикивал слова со злостью, и было ощущение, что ещё чуть– чуть, и он набросится на тебя и покусает.

– Да, ты, знаешь, кто я такой! Я кровь свою проливал в войну, чтобы такие, как ты, жили. Вы там жирели в тылу, а кто вам такую хорошую жизнь обеспечил? – С пеной изо рта орал он, при этом не стеснялся в употреблении всех матерных слов, которые он знал. – Вы мне должны, как фронтовику свои трудодни отдавать, а ты мои кровные мне не досчитываешь! Да чтобы у тебя руки отсохли, шкидла ты городская! – Продолжал он уже на выходе в коридоре.

– Смотрите, чтобы у Вас руки не отсохли. – Тихо произнесла Поля и сверкнув глазами, закрыла дверь перед его носом.

Семёну Львовичу она рассказывать ничего не стала, даже когда он пытался у неё выяснить, почему Поля такая невесёлая. На следующий день, придя на работу рано и наведя порядок в комнате, Поля перебирала документы, когда прибежал взволнованный непосредственный её начальник. Семён Львович поведал ей, что всеми нелюбимый Игнат вдруг занемог. И, что к особой радости его жены, уже не может её бить и орать, как прежде, т. к. вначале руки у него отнялись, а теперь и ноги, да и сам он мычит, как немой.

– Всё– таки есть Бог на свете. Не мало крови попил у людей он, – продолжал Семён Львович. – А Мария бедная, так намучилась с ним, хоть вздохнёт несчастная баба. Хозяин он никакой, всё в доме она делала, а он только пил, бил и выступал. На работе толку тоже от него не было, только убытки. Всё всем про войну хвастался. Да не был он на фронте, удачно где– то отсиделся на складе, пока другие кровь проливали… Да, недаром говорят: «Бог шельму метит».

Поля только кивнула в ответ, она то знала причину болезни Игната, и сочувствия к нему у неё не было.

***

Поля влилась в спокойное русло деревенской жизни. Работа бухгалтером приносила ей удовольствие и была в радость. Семья, в которую она попала, оказалась действительно хорошая и дружная. У каждого были свои обязанности, дети почитали родителей и не перечили им. В доме чувствовалась крепкая хозяйская рука дяди Наума, как называла его Поля. Старший сын был во всём опорой отцу. Добрая тётя Мира заботилась обо всех своих домочадцах. Поля помогала хозяйке в огороде, по дому, и только, помня о своих особенностях, к скотине не подходила. Тётя Мира, между делом, учила Полю готовить и другим разным секретам жизни. Михаил относился к постоялице с уважением, и ничего лишнего не позволял.

– Ну, как тебе у нас? – Спрашивала тётя Мира. – Нравится? Семён Львович тебя хвалит, не нахвалится, говорит, что о такой работнице и не мечтал. Он мужик хороший, справедливый, зря говорить не будет. Значит, ты и впрямь, молодец.

– Спасибо, тётя Мира. Мне очень хорошо здесь. Только по маме скучаю. – Отвечала Поля, продолжая полоть грядку. Они с хозяйкой вместе занимались обычной на тот период года работой в огороде.

– Полно грустить, ведь мама твоя обещала приехать. Она то, небось, уж точно извелась там вся без тебя. Когда мой Михаил в армии был, я сама себе места не находила. Хоть и мир сейчас, а пойди, знай. Материнское сердце всегда болит и переживает за всех. – Продолжала она свой монолог. – А что ты, Поля, в наш клуб не ходишь, там и танцы, и кино иногда привозят, а также и музыкальная самодеятельность. А поёшь ты красиво, я не раз слышала. – И видя, как зарделась Поля от её похвалы, продолжила, – Не стесняйся ты, нельзя только самой наслаждаться своим талантом, надо людям дать тоже послушать. У нас ни одной такой певуньи нет. Иди, сходи в клуб, осмотрись, может понравиться. Ходи пока молодая, а то замуж выскочишь, потом бы и рада куда-то сходить, а не можешь. Хочешь, Михаил тебя проводит туда и назад, чтобы кто– нибудь из местных обалдуев не обидел? – И, не дождавшись ответа, она приняла сама положительное решение.

Вечером Поля с Михаилом пошли в местный светоч культуры и развлечений, а, по– простому, в деревенский клуб. Не успев войти в клуб «нездешняя» подверглась тщательному осмотру с ног до головы местными красавицами. Не обращая внимание на такой обстрел глаз, Поля и Михаил продолжали весело разговаривать. В самом клубе, проходило состязание местных любителей частушек. Девушки, пропев очередную частушку, выбирали следующего, кто будет петь. Особенно выделялась горластая, и без особого таланта, здоровая, рыжая девица. Видя, что новенькая тихо стоит в сторонке и не «болеет» за неё, она, проорав очередную частушку, махнула платком перед Полей. Откуда же ей было знать, что Поля в годы учёбы в техникуме, частенько сама проводила такие конкурсы! Да ещё при этом она обладала голосом и слухом! Когда она запела, то все притихли, никто не ожидал от «новой бухгалтерши» такого красивого голоса. Руководитель клуба, Матвей Иванович, услышав Полино пение, оживился и воскликнул: