Наследие ратонгов. Артист - Андрей Епаня

Пятеро балахонщиков молча и бесшумно окружили, остановились метрах в трёх. Они явно изучают меня, и возможно, даже общаются между собой по внутричерепной связи… Это я так, предположил. Молчат ведь. Не двигаются.

Минуту, что показалась вечностью, ничего не происходило, я напряжён и готов давать сдачи. Поэтому, в тусклом свете фонаря, очень внимательно и в деталях разглядел каждого балахонщика ожидая ударов с любой стороны.

Все одного роста и одинаково одеты: тёмный балахон до земли и капюшон, который козырьком свисает до половины лица. Под капюшоном на лице надета плотная москитная сетка, как у пчеловодов.

И тут, до меня вдруг дошло. Время-то – остановилось!!! Изумлённо наблюдаю как пушистые снежинки зависли в паузе у моего лица.

Удивительный обман зрения?.. Гипноз?!! Но ведь я в сознании!..

Дотронулся пальцем до ближайшей перед носом снежинки. Она растаяла, превратившись в капельку на пальце. Ошалелый от такого спецэффекта, несильно дунул на белые пушинки возле лица. Отлетев на метр, и смешавшись с другими снежинками они вновь замерли! И, тишина…

Между ушами раздался шипящий голос:

– Принявший Знак Жертвы открыл врата Гарры. Ты спас Омнику. Ты спас Омнику. Мы не можем помочь Омнике. Ты можешь. Помоги Омнике.

– Помочь Омнике? Конечно, конечно! Я помогу! А кто это? – слегка выдохнул, драка вроде отменяется.

Ничего особо сверхъестественного не произошло, просто мы стояли на улице, и я всего лишь РРРАААЗЗЗ!.. моргнул, и уже стоим в какой-то бесконечно белой и гладкой галерее!.. Большой галерее! Высоченной, потолка не видно!

– Ребята, вы фокусники? – промямлил, оглядывая белое пространство, заполненное мягким светом.

Фигуры вокруг меня смотрятся на фоне этого пространства тёмными пешками на белом глянцевом пластике. Это явно режиссёр во мне проснулся, потому что на всё вокруг посмотрел, как на декорацию для съёмок фантастических фильмов!

– Красиво у вас тут, и чисто, надо заметить… – улыбнулся, дескать, ну, что дальше?

Окружавшие меня фигуры переместились выстроившись в ряд и создалось впечатление что я командир, а передо мной верные коммандос, тем более, что я выше их на голову, а они все под один размер.

И вдруг, они провалились в пол!..

Я подошёл, и осторожно потрогал ногой то место, где стоял ближний ко мне балахонщик. Люков не нашёл. Как и не понял смысла этого трюка… Ну исчезли, а для чего тогда меня сюда… перенесли?.. И чего теперь делать? Может я сплю?!

Ущипнул себя за руку. Ай! Не сон это… Оглядываюсь. Подумал немного, и решил двигаться по этой уникальной галерее.

Не особо заморачиваясь в выборе направления, в оба конца одинаково, я пошёл налево. Мне здесь нравится, особенно воздух: насыщенный, наверно, ионизированный. Освежает, бодрит! И, как-то спокойно на душе, умиротворённо. Почему-то ощутил, что всё будет хорошо! И что, даже… даже в тёплой куртке не жарко. Рай!

Глава 3. Арест

Иду по центру гигантской галереи, уже минут пятнадцать ничего не меняется, и думаю, придётся так идти бесконечно. Попутно размышляю о том, как всё это нормально воспринимаю. Ну конечно! Со мной так и должно происходить! Я же будущий народный артист!.. Значит изначально ненормальный. У нормальных людей выходной в субботу и в воскресенье! Или только в воскресенье. А у артистов выходной один – понедельник! По крайней мере в нашем театре, а он от других ничем не отличается. Поэтому… всё норм! Куда-нибудь приду…

Впереди открылся поворот. В таком однообразном и стерильно-белом пространстве издалека не увидишь. Свернул. Снова топал минут пятнадцать, и старался не накручивать себя, насвистывал, и представлял, что гуляю на экскурсии инопланетного корабля!

Блин, а если я по кругу иду? – подумал остановившись.

Всё же, ещё минут через пять, вышел в круглый зал, размером с футбольное поле. Сначала дошёл до ступенек, поднялся, и вот стою как на стадионе, и восхищённо смотрю на фантастическое зрелище.

Впереди, вспыхивает мириадами маленьких цветных огоньков, изумрудный, водяной ковёр. Что-то похожее видел на море ночью этим летом, когда купался с местной девушкой Ольгой, которая просветила что так бывает, когда цветут какие-то водоросли. Проводишь рукой по воде, а за ней цветные огоньки вспыхивают! Красиво. И здесь, разноцветные огоньки по всему волнующемуся полю. Высокие, нежно-розового цвета, стены, вокруг этого «стадиона», переходят в изумрудный конусообразный купол. Всё вокруг празднично сверкает и переливается разноцветными огоньками. Фантастика!!!

Налюбовавшись вдоволь космическим зрелищем, пошёл по дорожке вдоль стены, по правой стороне, и дойдя по краю до середины поля, вдруг увидел коридор, уходящий под прямым углом в сторону. Вход или выход, точно по центру удивительного «стадиона», в ширину метров семь, и вверх метров… пятнадцать!.. Так, примерно. Люблю точность. И что приятно, на полу красная ковровая дорожка с позолотой по краям! Свернул. И пошёл, как звезда Голливуда, за своим победным сувениром!

Внезапно, услышал музыку. Сначала подумал, что показалось, но прислушавшись, прибавил шагу. Нежная лирическая музыка становится громче. И я ещё прибавил шагу, а затем побежал.

Через пару минут, в стене справа, увидел широкий (метров шесть), высокий проём с полукруглой аркой в виде кроны дерева отделанной хрустальными и золотыми листьями. А за аркой!.. Как кружевное платье стройной модели на подиуме показа мод – нарядный, изящный зал, в центре которого, на блестящем мозаичном полу стоит удивительный музыкальный инструмент! Из него и льётся прекрасная, ласкающая слух, музыка!

Затаив дыхание, спустился по ступенькам вниз. Помещение, словно музыкальная шкатулочка, восьмиугольной формы, а в центре чудо-инструмент, вроде обнажённого рояля с надстройкой в виде трёх арф.

По краям каркаса этого… арфорояля, в нескольких местах расположились хрустальные молоточки, они бьют по струнам. Шестерёнки и колёсики крутятся, струны дёргаются, издавая нежные мелодичные звуки. Ещё в двух местах расположены своего рода золотистые пальцы с коготками, которые дёргают струны арф, как гитарист во время перебора.

Чувствую внутри живота приятное покалывание от вибраций струн, умиляюсь, и всё больше ощущаю себя счастливым! Пошёл вокруг инструмента, разглядывая его подробнее… И тут, из стены напротив, с грохотом и криком, неожиданно выпрыгнули варвары в звериных шкурах, и давай яростно разносить уникальный музыкальный аппарат своими короткими мечами и дубинами!!!

Это случилось так внезапно, что я просто остолбенел и дар речи потерял.

Удары варваров по инструменту не шуточные! В гармонию музыки ворвалась свирепая, режущая ухо какофония. Арфорояль мужественно продолжает играть нежно, но никак, и ничем не может защитить себя! Сквозь стон рвущихся струн, под свирепыми ударами варваров, я услышал боль живого существа!

Кровь бешено вскипела:

– Вы что творите, уроды?!! – и бросился на ближнего дикаря.

Оглянувшийся на мой рёв варвар радостно оскалился и с силой замахнулся мечом сверху, явно желая разрубить меня пополам. Его взял на «мельницу» и перебросил через голову. Следующему зарядил в ухо так, что его башка застряла между струн арфы, и он задёргался, пытаясь освободиться!

Подхватив упавший меч, увернулся от удара сверху, и со всей дури бешено пнул между ног провалившемуся по инерции лохматому варвару! Увернулся от летящей в голову дубины, и остановился тяжело дыша и оглядываясь, прикидывая шансы!

Последний лежит не двигаясь. Вырубился. Которого взял на «мельницу» хромает в мою сторону с мечом в руке. Двое встали напротив единственного выхода, чтобы не убежал. Трое грозно приближаются. Засада!..

Нежная мелодия самоиграющего инструмента превратилась в какофонию. Застрявший между струн ругается, пытаясь их порвать. Так, восемь ублюдков. Минус два. Шестеро. Всё равно многовато для одного.

Не дожидаясь пока прибьют кинулся к ступенькам, сделал обманное движение к одному и замахнулся мечом, от чего варвар встал в защиту, но сам я, развернувшись ушатал левым кулаком заднему в челюсть, и в два прыжка оказался на верху у выхода.

Прогудел рог, и бросившиеся было ко мне дикари остановились. Подхватили своих шатающихся дружков, и бросились к стене из которой выпрыгнули. С удивлением смотрю как растворяются тела в звериных шкурах в каменной на вид стене.

Присев, устало прислонился спиной к косяку. Вид внизу удручает. Бедный инструмент с вывернутыми арфами и порванными струнами выглядит жалким и беззащитным, музыка доносится тихая, как будто плачет ребёнок.

Вдруг, из стены напротив выскочили воины в блестящих доспехах, остроконечных шлемах и красных плащах. Занимая круговую оборону, они быстро окружили плачущий инструмент, и закрыли его красными щитами, выставив вперёд острые жала копий!