Слет - Николай Эдельман

4.

У тропинки на бревне сидели два человека; одного я знал - это был Лесник - прошлой осенью я стоял пару раз на его костре, когда приходил в лес с Витькой, тогда Витька водился с ним гораздо больше, чем сейчас. Настоящих фанатов леса можно отличить по их штормягам, сплошь заляпанным нашивками; у Лесника была точно такая штормяга. За поясом у него торчал огромный штык, больше похожий на шпагу или меч. Второго человека я раньше видел, знал, что его зовут Хозяин, но знаком с ним не был; он был одет в форму русского офицера времен Первой Мировой войны - даже погоны на плечах наличествовали, а на груди красовался какой-то орден, производивший впечатление вырезанного из консервной банки. Я протянул Леснику руку:

- Здравствуй, если помнишь.

Он руку мне пожал, но я так и не понял, помнит ли он меня или нет. Витька тем временем стал рассматривать штык Лесника.

- Где ты его взял? - спросил он.

- В Аникеевке из земли выкопал, - ответил Лесник. - Дарт Вэйдер хочет его у меня выменять на литр спирта.

Они пустились было в разговор, но Аленке надоело стоять, и она тронула Витьку за рукав:

- Вить, пойдем.

- Да, сейчас, - он ещё несколько минут выяснял у Лесника, где стоят какие-то их общие знакомые, и только потом мы временно распрощались и двинулись дальше. Скоро мы вышли на поляну к сцене - неуклюжему бревенчатому помосту, приподнятому над землей, с натянутым поверх тентом из парашюта и стоявшими по бокам колонками. На помосте сидели несколько человек и торговали эмблемами и значками. Перед сценой была дикая грязь все открытое пространство представляло собой тщательно перемешанный сапогами слой вязкой глины.

Витька, наверное, в течение дня имел возможность раз сто купить эмблемы, но тем не менее он решил заняться этим именно сейчас и, одолжив у меня пятерку, смешался с толпой стоявших у сцены.

- Купи мне эмблему! - крикнул я ему вслед. Мы с Аленкой отошли к ближайшему дереву, и я, опустившись около него на землю, снял изрядно натерший плечи шмотник. Поднявшись, я увидел Инку. Она вместе с какой-то неизвестной мне дамой направлялась в мою сторону. Странно, я ехал сюда чуть ли не с единственной целью повидать её, а в дороге совсем забыл об этом.

- Ох, какие люди здесь, - всплеснула она руками, увидев меня.

Я сказал "привет" и нанес ей поцелуй, что она снесла безропотно, но без особого восторга.

- Где вы стоите? - спросил я.

- С "Братцами-кроликами", - ответила Инка.

Я подумал, что хорошо бы её как-нибудь перетащить к нам, но не знал, как это сделать. Просто уговаривать - вряд ли согласится, скажет, что у неё там друзья, палатка, и все такое, а чем бы её таким заманить, я не мог сообразить, и решил оставить это дело на потом - может быть, по ходу дела что-нибудь придумаю. А Инка уже собралась уходить.

- Ну, мы пойдем, посмотрим, кто здесь ещё из знакомых есть, - сказала она. - Заходи в гости, - и она со своей подругой под ручку двинулась дальше.

- Обязательно, - крикнул я им вслед. Я был разочарован тем, что она уже ушла, но в тот момент не мог придумать ничего, что помогло бы её удержать. Витька же все ещё торчал в толпе у сцены и теперь трепался с каким-то человеком в рваном тельнике, в очках и с большой бородой.

- Опять он там застрял, - пожаловалась Аленка. - Сколько можно!

Я вздохнул.

- Это у него образ жизни такой, и поделать с этим ничего нельзя.

Сколько я его знал, у него всегда была тьма приятелей и куча дел. Поэтому он производил впечатление ужасно делового и занятого человека и бегал взад-вперед в жуткой запарке. Но что было ещё поразительнее - при его фантастической энергичности и работоспособности к. п. д. его действий приближался к нулю.

Наконец, Витька вспомнил о нашем существовании и вернулся. Вид у него был какой-то взлохмаченный, глаза торчали в разные стороны, видно было, что его сейчас занимает тысяча разнообразных дел, и он не знает, за какое из них взяться перво-наперво. Он протянул мне эмблему, несколько секунд стоял, что-то соображая, потом сказал:

- Пошли.

Я опять нацепил шмотник. В лесу было уже изрядно темно. Пожалуй, Витька не обманывал, сказав, что здесь нужны сапоги до ушей. Тропинка представляла из себя глубокую колею, наполненную грязью, то и дело исчезая в глубоких лужах. Уже сейчас она была малопроходима, а во что превратится через несколько часов, когда по ней пройдут ещё сотни людей, я и представить не мог.

Витька привел нас к костру Поленова. Он был сложен неряшливо и наспех, даже приличного пентагона тут не было, а так, полугнилые бревна, положенные вокруг огня. На них сидели, не оставляя почти ни одного свободного места, люди. Я не увидел среди них никаких знакомых, как ни вглядывался в освещенные пламенем лица. Сам Поленов отсутствовал, что было в порядке вещей. Сколько я его знал, он все время бегал по слету и встречался со своими бесчисленными знакомыми. Витька как-то говорил мне, что Поленов входит в десятку наиболее активных кээспешников страны, и все его время уходило на разъезды по всевозможным фестивалям авторской песни и выездным слетам.

- Итак, мы здесь живем, - сказал Витька, объясняя это то ли нам с Аленкой, то ли сидящим у костра. Я не заметил, чтобы у них это известие вызвало волну энтузиазма. Несколько лиц повернулось в нашу сторону, но не более того. Терпеть не могу стоять у костров, где я почти никого не знаю, но что поделаешь. Всех моих знакомых в лесу как раз бы набралось на один костер.

Тут как раз приготовили какую-то хавку и раскладывали её по мискам. Но надо было по крайней мере снять уже изрядно надоевший шмотник. Палатка Витьки стояла в нескольких десятках метров от костра, даже не рядом, а на хорошем отдалении. К тому же между ней и нашим костром уже разводили ещё один костер, и она становилась уже совсем сама по себе. Место здесь было довольно ровное - слабый уклон, засыпанный сосновыми иголками, и поставить палатку в принципе было не проблемой, однако, меня ломало ставиться в темноте. Поэтому я спросил Витьку:

- Слушай, а может, я не буду ставить палатку, а ты пустишь меня к себе?

Вообще-то, поскольку он был с дамой, с моей стороны такая просьба была не вполне корректной, но он согласился.

- Конечно, - сказал он, чего я даже как-то не ожидал.

Тогда мне осталось только вытащить из шмотника спальник и засунуть его в витькину палатку. Витька залез в палатку и возился там, видимо, разгребая барахло. Внезапно он высунул голову наружу и тихо окликнул:

- Кружка есть? Быстро!

Я извлек из кармана шмотника кружку, протянул её Витьке и сам сунул голову в палатку:

- В чем дело?

- Какой-то идиот поставил сюда канистру с пивом. Наверное, это Поленов. Все выпивать не будем, но отлить себе по кружке мы имеем полное моральное право. Свети сюда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});