Мощь твоего меча - Дмитрий Рындин

Джером — Крушитель Черепов, сидел на склоне и жевал травинку. Рядом с ним лежал его боевой молот. Камень уже кое-где потрескался и выглядел старым. Боевому молоту был не один десяток лет. Изредка воин поглядывал вверх на Рейнару и вздыхал.

Девушка была прекрасна. Она носила изящные сапоги эльфийской работы, сделанные из тёмной кожи. Стройные ноги и упругие бедра облегали голубые штаны со шнуровкой по бокам. Широкий ремень, охватывал талию. Спереди на ремне была широкая металлическая пряжка, на которой искусный мастер выгравировал фигурку атакующего льва. К ремню с одной стороны был прикреплён эльфийский кинжал в инкрустированных золотом ножнах, а с другой стороны смертоносная катана в таких же, украшенных драгоценностями ножнах. Стан облегала мелкоячеистая кольчуга. Холмики небольших грудей, прикрывали две металлические пластинки, выполненные в форме чашечек. На плечи, был накинут зелёный плащ с бриллиантовой застежкой, а голову венчал остроконечный шлем. На шее висел хрустальный медальон, в железной потускневшей от времени оправе. Цепочка была выкована из обыкновенного железа. Волосы девушки, по эльфийским законам, показывали, что она еще невинна и поэтому были почти до пояса. Они были частично скрыты накрывающим их плащом и собраны в «конский хвост».

По меркам людей она была в самом рассвете сил. Ей можно было дать от силы 22 года. И ее точеные черты лица и фигура ослепляли глаза воинов и зажигали желание. Даже евнух мог сойти сума от бессилия, находясь рядом с ней. По эльфийским меркам, она была очень юной — девочкой, почти что ребенком. Ей не исполнилось и ста лет.

Джером, еще раз вздохнув, провел точильным камнем по ножу. Не имело смысла и далее точить его, он и так был сверхострым из-за наложенной на него магии, но мужчина все равно, по привычке продолжал это делать. Его одолевало плохое предчувствие, что с его друзьями что-то случилось, но он молчал. Джером знал — Замок рушится, значит Сокол и Отшельник убили колдуна, да и магический вестник удачи — Огра-Валькара, указывал на это же. Главное, чтобы они успели оттуда смыться…

Воин еще раз бросил затуманенный тревожными мыслями взгляд на Рейнару и вздохнул. Девушка-эльф была горда, как весь лесной народ. Не было и речи о том, чтобы она смогла полюбить такого человека, как он. Она могла питать к нему лишь добрые чувства, самые добрые и не более.

Да и он сам, смотря на неё туманным взором, не замечал, как лицо Рейнары меняется, превращаясь в почти забытые черты другой девушки — Дайаны, вечно оставшейся девятнадцатилетней красавицей в памяти старого воина. Сколько же ему тогда было? Двадцать шесть… Почти двадцать лет прошло с того чёрного дня, а он всё ни как не может забыть ее. И когда вспоминает — ненависть, лютая, нечеловеческая злоба к его смертельному врагу Деру — Тёмному Лорду, военноначальнику почти десяти тысячной армии ублюдков, прочно засевшему за стенами древнего Бастиона, захлёстывает сознание. И воин превращается в злобного зверя, все уничтожающего на своем пути, без сожалений, без угрызений совести, просто для того, чтобы не сойти с ума, от бездействия. Дайана… Дайана… Свет в пустоте мрака… Без нее он просто существует, существует, не боясь смерти, презирая её, а иногда и казалось, ища встречи с ней…

Поначалу он искал встречи с темным Лордом… С годами он понял тщетность этих попыток.

Рейнара же любила искренне и чувственно только Сокола. Лишь он смог зажечь в ее юном и гордом сердце то пламенное чувство, которое все народы именуют любовью. Хотя многие и не верят в нее…

А Сокол, к тому же, был не человеком. Он был полукровкой. Полу человек — полу эльф. Незаконнорожденный сын человека и эльфийской девушки. Плод неестественной любви. Урод. Мутант, лишь телом напоминающий человека. Что скрывалось у него внутри, могли понять только его друзья.

У него были человеческие глаза, полные чисто человеческого любопытства и отваги, но эльфийские заострённые к верху уши. Он обладал эльфийской пружинящей и настороженной походкой и, конечно же, силой человека. Телосложение он унаследовал также от своих человеческих предков. Все эльфы были хрупкого склада, но благодаря своей жизни в лесу, обладали потрясающей реакцией, которую и получил в наследство к мускулам Сокол. Зрение, слух — кто знал, что еще он имел от народа лесных эльфов?

Полукровок было принято называть — полуэльфами. Наверное, потому, что эпитет «получеловек», был противен своим смыслом, людям. Несомненно, хоть на полуэльфов и бросали косые взгляды, да и частенько награждали их эпитетом — «бастард», они вобрали в себя все самое лучшее от двух народов и были самыми лучшими воинами и магами, среди всех рас населяющих этот мир.

К тому же Сокол был молод. Ему исполнилось всего лишь 160 лет. Он не прожил в отличие от Джерома и пятой части своей жизни. Крушителю черепов, было уже почти сорок шесть…

— Хе! — возглас полный удивления и предостережения сорвался с губ Рейнары.

Джером быстро встал, поднял свой боевой молот и оглянулся на воительницу. Она настороженно смотрела вдаль. На горизонте появилось облако пыли, поднятое, несомненно, конными воинами. Две едва различимые пока точки маячили впереди. Не нужно было иметь большого ума, чтобы понять, кого преследовали конники.

Джером поднялся на холм и гортанным криком подозвал к себе коней. Напряжённо всматриваясь в даль, он пытался разглядеть преследователей. В такие моменты, он всегда завидовал эльфийскому зрению Рейнары. Не спеша, он закрепил молот у седла своего вороного жеребца и надел на руки кожаные перчатки с нашитыми на них металлическими пластинами. Затем вынул из чехла секиру, закрепил на левую руку круглый железный щит с прикрепленными на него кусками кольчуги. По краям щита были приделаны, кривые отточенные куски метала. На голову он надел рогатый шлем, местами носивший следы неоднократных ударов мечей и топоров. Древний шлем, принадлежавший некогда его отцу, теперь почти полностью закрыл лицо воина. Так же не спеша Джером запрыгнул в седло и негромко сказал обращаясь к Рейнаре:

— Поехали, встретим их…

Девушка уже сидела на своей лошади. Поперек луки седла лежал длинный эльфийский лук.

Издав боевой клич, больше похожий на рык, Джером, ударил ногами бока своего скакуна. И они понеслись навстречу Соколу и Отшельнику.

Когда старый воин, наконец смог разглядеть преследователей, из его уст вырвался крик удивления:

— Древние боги! Тор и Локи — это ж кентавры!

Рейнара сжав бока своей лошади, покрепче ногами, взяла лук и стала методично, с чудовищной меткостью, посылать стрелы в кентавров.

Чёрные стрелы способные пробивать латы рыцарей, без труда входили в плоть. Кентавры с предсмертными криками кувырком падали на землю. Задние ряды преследователей, натыкаясь на мертвых товарищей, спотыкались и валились в пыль, внося сумятицу в общий порядок погони.

Впереди, на полосе призрачного черного тумана, летели Сокол и Отшельник. Отшельник ничком лежал на магическом ковре и не двигался. Сокол стоял на одном колене, держа наготове метательные ножи, и пытался что-то кричать приближающимся друзьям. Ветер относил его слова далеко в сторону, и понять их было не возможно.

Джером предвкушая битву с превосходящим почти втрое противником, улыбался. Он с некоторых пор перестал дорожить своей жизнью. У него осталась только одна цель в этой жизни — уничтожить Темного Лорда Дера, двадцать лет назад, укравшего его жизнь — его возлюбленную Дайану. Но эта цель была не достижима, также как звезды. Древняя Цитадель, связующая этот мир с миром Хаоса была полностью неприступна, а за ее стенами была армия Тьмы, преданная словно псы, своему повелителю, своему Лорду Деру…

Крушитель Черепов, поднял своего скакуна на дыбы, и нанёс первый страшный удар секирой по ближайшему кентавру, разрубив грудь того почти до позвоночника. Кентавр, падая, сам высвободил клинок из ужасной раны. Второй, на всей скорости, наскочил на выставленный в сторону щит. Отрезанная отточенными кривыми полосами металла, голова отлетела далеко в сторону. Обезглавленный кентавр, проскакав два десятка футов, рухнул, как подкошенный. Из обрубка шеи фонтанами била кровь. Ноги били пустой воздух.

Рейнара наносила не менее сокрушающие удары своей катаной. Ее конь, то и дело вставая на дыбы, бил копытами приближающихся врагов и рвал зубами их плоть. Он хрипел и ржал. Он не впервые был в смертельном бою и не единожды спасал жизнь своей хозяйке. Он знал, что и как надо делать…

Сокол соскочил на всей скорости с магического ковра. Не удержавшись на ногах, он кувырком полетел в низкорослую, пожухлую, серую траву, от которой пахло железом.

Настигнувший его кентавр, победоносно вскрикнув, нанёс удар коротким копьем.

Магия, защищающая кожаные доспехи давно исчезла, и метал грубо кованого наконечника, без труда пробил их. Острие, разрывая плоть, насквозь пробило плечо и вышло с другой стороны.