Генералы российских смут - Анатолий Гончаров

Заупокойная служба проходила в Национальном кафедральном соборе. Люди шли тысячами. Половина из них, как писала пресса, была известна всему Вашингтону. Четверть - всей Америке. И по меньшей мере пять сотен знает весь мир. Неописуемая массовка государственных лицедеев, полагавших, что правят миром, про которых Кэтрин Грэм знала, что это они превратили мир в один огромный бордель. И они знали, что она знает, и были рады случаю проститься с нею навсегда.

Известный историк Артур Шлезингер позволил себе рискованную шутку. «Глубокая глотка», чья личность до сих пор не раскрыта, - лукаво предположил он, - быть может, сейчас присутствует среди нас». Собравшиеся откликнулись сдержанным и дружным смешком, что, в общем-то, не нарушило приличий. Кэтрин оценила бы шутку. Как это сделала ее дочь, журналистка Лалли Уэймот: «Маме наверняка понравились бы собственные похороны».

Грэм, надо полагать, рассмеялась бы, узнав, что отсутствует бывший вице-президент Альберт Гор, трусливый пасынок демократов-евреев, читающий ныне курс экологической журналистики в Колумбийском университете и удравший в Европу в ожидании неопределенного дня «Д», которому должно случиться то ли в августе, то ли в сентябре. Ему сказали, что произойдет, но не уточнили, когда, и он со страху ломанулся через океан, не предупредив никого о том, что грозит Америке в день «Д». Собственные мокрые штаны были для него дороже тысяч грядущих жертв, и он не к месту повторял, как тяжело быть для всех примером, не ко времени приводил слова Анатоля Франса, ставшие для него девизом жизни: «Люди, у которых нет никаких недостатков, ужасны». У Гора не было недостатков, если не считать Патологической трусливости, но не было и достоинств. Правда, сам он считал достоинством свою еврейскую родословную.

В июле ему непременно следовало отметиться на похоронах Кэтрин Грэм, где, как он знал, соберется весь цвет Демократической партии, но не смог пересилить в себе навязчивого страха. Собственно, и не страх это был, а его мучительное ожидание. Желанные по всякому поводу мысли обычно не совпадали с пугающими обстоятельствами, а тут вдруг совпали, и он удрал от возможных последствий такого совпадения - от греха подальше. Ведь он должен был сохранить себя как высокий образец для подражания остальным.

После того, как прах Кэтрин благополучно упокоили на маленьком кладбище вашингтонского района Джорджтаун, где почти сорок лет спал вечным сном ее муж Филипп, покончивший с собой, состоялся разговор Билла Клинтона с Альбертом Гором, нечаянно записанный операторами Агентства национальной безопасности, кои не писали только Господа Бога. Клинтон сухо и кратко известил своего бывшего вице, что лично он, как и многие другие видные демократы, не рассматривает Гора как кандидата в президенты на выборах 2004 года.

- Мы с тобой неплохо сработались, - сказал Клинтон, - но ты выпал из обоймы, Эл, и тебе будет непросто найти свое место. Я сожалею, но это так.

- Но почему, Билл? Что случилось? Разве я мало сделал для партии? Разве мои усилия ничего не стоили? Лучшие мои побуждения - установление прочного мира, соблюдение прав человека, развитие демократии на планете... Я отказываюсь понимать тебя, Билл. Я собирался, я хотел приехать на похороны Кэтрин, но проклятый бронхит едва не доконал меня. Надо же понимать, где проходит грань между возможным и недопустимым!..

- Надо, - согласился Клинтон. - Киссинджер тоже так считает.

- Ну вот! А что конкретно Киссинджер?..

- Ты ведь знаешь - он очень болен. Я бы сказал, что он одной ногой уже в могиле. Но он пришел на церемонию прощания и даже сказал несколько слов. Он сказал, что Кэтрин всегда была мужественной и никогда - ожесточенной, ибо понимала, где проходит грань между возможным и недопустимым.

- Генри так сказал?

- Да. И еще он сказал, что на похороны не пришли те, кому есть чего опасаться. И я, и Либерман, и Том Дэшл, и Джон Керри, все мы считаем, что у тебя нет никаких шансов. Они были, но ты их растерял.

- Не хочешь ли ты сказать, что «Глубокая глотка» оставила после себя бомбу замедленного действия?

- И не одну, Эл. Если ты начнешь дергаться, мы все взлетим на воздух.

- Что же мне делать?

- Лечи свой бронхит, опровергай чужие слухи о твоих связях с табачными компаниями, борись за экологическую чистоту в журналистике и держись подальше от газетчиков. Забудь все, и они забудут тебя. Так будет лучше для всех. И в первую очередь забудь все, что тебе шепнули про день «Д». Он состоится в любое время и в любую погоду, но тебя это не касается.

- В жизни я руководствуюсь другим принципом.

- Я помню, Эл. Насчет недостатков, без которых не может быть достоинств.

- Это девиз, а я говорю о принципе, который мне внушили мои учителя: «Улыбнись. Расслабься. Атакуй».

- Улыбнись и расслабься, Эл. Но в атаку мы пойдем без тебя.

Уроки политической экологии

Альберт Гор уехал в Европу в апреле, не дожидаясь окончания семестра. Сразу после того, как узнал о трагической гибели 3 апреля Рика Януцци. Полиция уверенно склонялась к версии самоубийства, однако фактов не приводила. Удушение было очевидным, тут и говорить не о чем. Вот и не говорили. Через три дня обозреватель «Вашингтон Пост» Вернон Лойб напечатал корреспонденцию о случившемся, подчеркнув главное - должность и значимость Януцци: заместитель начальника отдела Национального совета по разведке, самой засекреченной структуры в спецслужбах США.

Вернон Лойб только обозначил тему будущего расследования, это понимали все, кто желал знать истинные причины гибели высокопоставленного разведчика, равно как и те, кто хотел бы все скрыть. Смерть Януцци последовала спустя полтора месяца после ареста сотрудника ФБР Роберта Хансена, обвинявшегося в работе на российскую разведку. Подробностей не знали ни обозреватель Лойб, ни даже сама «Глубокая глотка». Но эта пока. У Кэтрин Грэм имелись надежные источники информации в разведывательном сообществе США, в Белом доме и Конгрессе, поэтому можно было не сомневаться, что читатели «Вашингтон Пост» скоро будут знать все.

Полиция, побывавшая в доме Януцци, не обратила внимания на странную картинку, запечатленную на его личном сайте: фотопанорама московского Кремля и две кажущиеся неземными башни Всемирного торгового центра. Та самая картинка, которая в сентябре 2001 -го появилась на странице российского журнала «Профиль». Выходит, Януцци знал, что произойдет 11 сентября на Манхэттене, и желал предупредить об этом общественность, но в силу своего положения предпочел, чтобы информация исходила от России. Вспомним слова, сказанные про Путина в «Вашингтон Пост»: «Он нашел способ заявить...» Не в личном звонке Джорджу Бушу тут дело, а в том, что Госдеп намеренно проигнорировал попытки организовать встречу двух президентов, и сейчас можно утверждать, что, если бы она состоялась, трагедии на Манхэттене не случилось бы. Однако же не случилось и государственного переворота, который замышлялся в Америке. Все ограничилось тремя словами, повторенными сотни раз: «Не плачь, Америка».

Компьютер Януцци забрали агенты ФБР, ведущие расследование, и у редакции «Вашингтон Пост» не было повода ломать голову - при чем тут кремлевские соборы с Царь-пушкой и с какой стати возникли там небоскребы ВТЦ.

Альберт Гор взял длительный отпуск и уехал лечить расстроенные нервы. Европейских газет не читал, но «Вашингтон Пост» просматривал регулярно. До конца июля появились еще три публикации о деятельности Рика Януцци в Национальном совете по разведке, но никаких подробностей, связанных с его гибелью, по-прежнему не было. А 21 июля неожиданно умерла Кэтрин Грэм, и эта новая смерть оттеснила на задний план предыдущую. Никому, конечно, в голову не пришло, что для кого-то смерть Кэтрин, всезнающей и всевидящей «Глубокой глотки», не была неожиданной.

10 августа вопреки ожиданиям ничего в Штатах не произошло, и Альберт Гор вернулся в Нью-Йорк к своим студентам. Его встретили, мягко говоря, прохладно. Слишком занудливы были лекции по экологической журналистике. Гор всегда следовал трафарету, обращая живое слово в титры. Порой нес ахинею, полагая, что возвышается над банальными фактами. Когда его слушали тысячи избирателей, это еще куда ни шло, а тут аудитория из двенадцати человек - над кем возвышаться?

Получилось так, что нежадные до знаний студенты сами выманили его из накрахмаленного академического скафандра. Новость, преподнесенная ими, ошеломила Гора: 19-летняя Дженна Буш, дочь президента США, была задержана полицией в молодежном баре в Остине. В половине второго ночи ее обнаружили там с подружками и парнями и установили, что она ничуть не трезвее всех остальных, упившихся в хлам. Не достигла 21 года - никакие агенты охраны, приставленные отцом, не уберегут от карающей статьи закона.

- Общественные работы? Штраф?.. - оживился Гор.

- Штрафанули на двести баксов, только и всего, - отвечали студенты.