Эксперимент - Ежи Валлих

Она не отвечает.

Через силу я говорю:

- Это никогда не повторится, клянусь. Просто мы не должны больше видеться...

Анна поднимает голову, смотрит на меня и говорит:

- Не хочу. Мы будем видеться. Я буду приходить к тебе каждый день, я всегда буду с тобой.

Я в западне.

16 мая

Я сказал Анне, что уезжаю. Она посмотрела на меня с испугом.

- Не бойся! Я не натворю глупостей. Даже если захочу... Ведь меня так хорошо стерегут!.. Я уезжаю, чтобы кое в чем разобраться. Ты знаешь, я уже однажды был в безвыходном положении. И тогда случилось чудо. Может быть, я счастливчик, Анна? И чудо случится второй раз?..

Я поехал в Филадельфию.

19 мая

Второй день я у Ричарда. О чем только мы не успели поговорить, прежде чем я решился рассказать ему про Анну! Ричард слушал, не перебивая. Он сконструирован несколько иначе, чем я - его глаза помещены в центре системы увеличивающих зеркал и из-за этого кажутся огромными. Наблюдая за ними, можно улавливать любые оттенки его настроений - это скорее лицо, нежели глаза. Но на сей раз глаза Ричарда стали непроницаемы. Лишь временами мне чудилась в них снисходительная усмешка. Это меня злило, и я поспешил закруглиться:

- История с Анной для меня не пустяк. Это не погрешность удачного эксперимента. Это то, что может эксперимент зачеркнуть вовсе. Дошло до того, что мне опротивело существование в виде ящичков. И если выхода нет, то...

- То что? - перебил Ричард. - Пустишь пулю в лоб, как в старые добрые времена?

Я молчал. Ричард участливо посмотрел на меня.

- Сейчас я покажу тебе один фильм, - сказал он.

Он включил проектор, и на экране заискрился белый снег. Зима, горы, солнце. Смуглая девушка-мексиканка с большими смеющимися глазами и высокий светловолосый скандинав, отличный лыжник. В кадре - то он, то она. Видимо, поочередно снимали друг друга. Потом вечер в горной хижине. Красноватые отблески поленьев, горящих в камине...

Экран погас. Я посмотрел на Ричарда. У него был отсутствующий взгляд. Я понял, что он сейчас далеко, где-то за темным экраном. Будто фильм для него еще не кончился.

Потом он спросил:

- Понравилась тебе Маргарита? Девушка из фильма.

- Очень. Но что с того? Ты хотел мне напомнить, как выглядят вещи, для нас с тобой недоступные?

- Недоступные? Ты уверен? - спросил Ричард. - Этот фильм мы с Маргаритой снимали месяц назад, когда катались на лыжах в Колорадо Спрингс.

- Вы снимали? Ты катался? - я был совершенно сбит с толку.

- Ты, конечно, не веришь, - сказал Ричард. - Погоди минутку, сейчас поймешь.

Его глаза вдруг застыли и потускнели. Приборы, из которых состоял Ричард, умерли - в них погасли все контрольные лампочки. Наступила тишина. Но спустя минуту я услышал шаги. Отчетливый звук шагов в соседней комнате. И наконец, стук в дверь.

- Войдите, - сказал я.

Дверь распахнулась. На пороге стоял светловолосый скандинав из фильма. Он посмотрел на меня торжествующе и сказал голосом, очень похожим на голос Ричарда.

- Ты все еще не веришь, что это я был с Маргаритой в Колорадо Спрингс?

- Ты? То есть кто? Как... как тебе удалось?

- Очень просто. Прошлое начало меня мучить гораздо раньше, чем тебя. И раньше, чем ты, я стал прикидывать, как бы разделаться со своей драгоценной, бережно охраняемой головой. И тут как раз появился Олаф молодой человек, которого ты видишь перед собой, студент-медик из Осло. Он предложил мне сделку. Ему была позарез нужна довольно большая, недостижимая для него сумма денег. И он заявил, что сдаст себя напрокат. Скажем, на два года... Олаф уже кое-что смыслил в нейрофизиологии: его проект не был абсурдным. Мы все вместе проанализировали, и я убедился, что проект вполне осуществим. Мы заключили контракт. Мои сотрудники сконструировали информационные системы, при посредстве которых Олаф вместо приказаний, исходящих из собственного мозга, должен принимать мои. Операция не грозила никакими последствиями и в самом деле прошла гладко. С тех пор он - я. Только я. На два года. Его мозг отдыхает, не воспринимая никаких раздражителей. Я приобрел два года нормальной жизни, а он за это время проживет лишь несколько минут, необходимых, чтобы утратить сознание и потом вновь его обрести.

Говоря это, Ричард безостановочно расхаживал по комнате. Я с завистью следил за его движениями, за пружинистым шагом. Жадно смотрел, как он закуривает сигарету... Верно, он заметил эту зависть в моем взгляде. Сел в кресло, посмотрел на безжизненную аппаратуру, стоящую на письменном столе. Мне показалось, что посмотрел с симпатией.

- Ровно год, как мы заключили контракт, это был прекрасный год, сказал Ричард. - Работал я, признаться, немного. Болтался по свету. Набирался впечатлений. Ухаживал за девушками... Но знаешь, я устал от этого. Даже очень устал, и с наслаждением думаю о времени, когда снова возьмусь за работу... Так что, - он глянул мне прямо в глаза, - так что, если хочешь, забирай его себе на оставшийся год. Он тебе очень нужен возьми его!

25 мая

На дорогу из Филадельфии ушло шесть часов. Уже смеркалось, когда я очутился перед своим домом. И только тут я спохватился, что мне нечем открыть дверь. Правда, я мог переключиться на устройство, оставшееся в квартире, и при помощи фотоэлемента отпереть дверь изнутри, но я боялся за себя. Боялся бросить на улице свою не способную мыслить оболочку, и долго стоял, не зная, как поступить.

Наконец, когда улица на минуту опустела, я взобрался по водосточной трубе на балкон. Выбил одно из окон, аккуратно извлек из рамы осколки стекла и залез в квартиру.

Итак, я был у себя. Я носился по комнатам, воспринимая все иначе, с другой точки зрения. Ощупывал руками каждую пустячную вещицу. Долго рассматривал себя в зеркале. Потом подошел к письменному столу - на нем стояла фотография Анны. Я закрыл глаза и представил ее себе. Что будет? Я должен подготовиться к первой встрече. Нам будет очень трудно. Как сделать, чтобы Анна сразу поверила в то, что это - я?!

Моей хваленой логики как не бывало. Я шагал по комнате и ничего не мог придумать.

Вдруг меня осенило. Я кинулся на кухню. В баре, к счастью, кое-что осталось. Я налил рюмку коньяку, сварил крепкий кофе и, включив музыку, уселся за письменный стол.

Теперь что-то стало проясняться. После второй рюмки я почувствовал себя еще лучше. План начал вырисовываться в деталях, как киносценарий:

"Наверное, это будет выглядеть так..."

Шорох шин под окнами. Автомобиль остановился. Я выбежал на балкон и спрятался за плетями искусственного плюща.

Белая открытая машина у подъезда. Черные волосы, светло-зеленое платье, поднятые кверху испуганные глаза... У меня во всех окнах горел свет, гремела музыка. Анна поняла, что внутри кто-то есть, - верно заметила выбитое стекло в одном из окон. Быстро выскочила из машины. Она была растерянна и, казалось, вот-вот заплачет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});