Не ходите девки в тёщи (Сборник рассказов) - Сергей Романюта

– Да уж, хороша каша. – как ни в чём ни бывало сказал дедок.

– Какая каша? – говорю же, сумасшедший. Эх, только бы не псих.

– Та, что в твоей голове сейчас кашевариалась. – нисколько не меня выражения лица ответил дедок. – И никакой я не сумасшедший, и не псих. Я, такой же как ты, ну почти, только из другого Мира.

– Из какого? – а вы бы не спросили? Вот и я спросил.

– Какая тебе разница? Всё равно не знаешь.

– А ты, стало быть, – ну надо его уесть, ну хоть чуть – чуть, а то… – про мой Мир знаешь.

– Немного знаю.

– Доводилось бывать у нас?

– Нет, не доводилось.

– Тогда откуда?

– Отсюда – и дедок показал рукой на окружающий нас пейзаж. – Отсюда. – повторил он.

– Я так понимаю, это планета? – уесть не получилось, ну и ладно, попозже получится.

– Планета. А что, непохожа?

– А называется как?

– Перекрёсток, она называется.

– Как, как?

– Глухой, что ли?

– Нет.

– Значит услышал. Зачем повторять.

* * *

– То, что интересуешься – хорошо, а то, что дурак – плохо, но это пройдёт. – выдал мою характеристику дедок.

– Слышь, дед! – разозлил, сволочь. – За дурака можно и огрести.

– А ты не обижайся. – примирительно сказал дедок. – Это я так, не со зла. Раз уж попал в этот Мир, то не дурак. Дураки сюда не попадают.

– А куда они попадают?

– В другой Мир, не помню как называется.

– А ты там был?

– Был. И ты был. Только я был не в том, в котором был ты, в другом, но точно таком же.

– И что они, ну дураки эти, там делают.

– Толпой ходят, как овцы или коровы, видел?

– Видел. – кивну я головой, а самому всё интереснее и интереснее становится, уж очень не похоже на бред, или сон. Это, похлеще любого бреда или сна будет. – И что, так и ходят?

– Да, – вздохнул дедок. – так и ходят. Раз уж ты так философию любишь, расскажу я тебе немного философии.

– Почему это люблю? – возмутился я.

– Не перебивай. Поначалу, ну, когда рождаются, все живые существа держатся кучкой, так и проще, и безопаснее. А потом, когда подрастут и повзрослеют, у каждого своя жизнь начинается, от других жизней отличающаяся. Вот и попадает человек, или другой кто, в этот Мир. На то он и Перекрёсток, чтобы выбрать дальнейшее направление для своей жизни. Понимаешь?

– Вообще – то да. Стало быть, я повзрослел, так что ли?

– Выходит, что так.

– А остальные?

– Увы, не всем даётся повзрослеть. Большинство так и остаётся во младенчестве потому всю жизнь и ходит толпой: так проще и безопаснее.

– А ты?

– Что я?

– Ты тоже повзрослел?

– Давно уже. Я здесь новичков встречаю, должность у меня такая.

– Слушай, а может я умер? – спросил я, потому что ну очень похоже на рассказы о жизни после смерти.

– Нет. – спокойно ответил дедок. – Скорее, родился. И, немного помолчав, добавил. – Да, вспомнил, как тот Мир называется, ты напомнил. – на лице дедка изобразилось что – то отдалённо напоминающее улыбку. – Земля, он называется.

* * *

Я попытался проснуться – не просыпается:

Мать – перемать! Что делать – то?!

– Иди. – сказал дедок.

– Куда идти? – вот это ошарашил, так ошарашил.

– А это уж тебе решать, куда. – спокойной сказал дедок. – Твоя жизнь, твой путь, а значит и перекрёсток должен быть твой. Иди, и ищи его. Найдёшь, не переживай ты так.

После это, даже хуже бреда – дедок расправил свой плащ, который оказался вовсе не плащом, а крыльями, кожистыми такими и перепончатыми, как у летучих мышей, только большими. Взмахнул он, значит, своими крыльями, и полетел куда – то, сволочь.

А я, как стоял, дурак дураком, так и продолжал стоять. Настроение – ужас, не сплю оказывается. Сразу очень и очень захотелось домой, я даже вспомнил, что у меня в холодильнике полтораха темного, не начатая.

«Если попаду домой, нажрусь до чёртиков. – твёрдо решил я. – Ну а пока домой попасть не получается, пойду – ка, посмотрю, что здесь творится и происходит? Не стоять же на месте, столбом?!»

Людоедское благородство

– Стало быть, ты и есть Кот в Сапогах? – за огромным столом сидел Людоед, обедал. В одной руке он держал запечённую лошадиную ногу и откусывал от неё. В другой его руке пребывала кружка соответствующих размеров. Содержимое кружки Коту видно не было, но судя по мутноватым глазам Людоеда, догадаться, что там, было несложно.

– Так точно, ваше сиятельство! – встав по стойке смирно, доложил Кот.

– Ишь ты! – усмехнулся Людоед. – А сапоги где? Потерял?!

– Никак нет, ваше сиятельство! Вот они! – Кот показал Людоеду сапоги, которые до этого держал за спиной. – Ноги устали. Непривычный я к сапогам – то, но к вам, ваше сиятельство, без сапог не пойдёшь, неуважение это, а я вас дюже уважаю.

– Уважаешь, говоришь?! – Людоед рассеяно и недоверчиво посмотрел на Кота. Затем, откусив от лошадиной ноги, отпив из кружки, добавил. – Ну тогда ладно, уважай дальше, мне не жалко.

На самом деле Кот Людоеду соврал, причём, соврал бессовестно, не уставали у него ноги. А Сапоги эти он украл, с куклы детской снял. Для выпендрежа они ему понадобились, чтобы впечатление на Людоеда произвести и, кажется это ему удалось.

– А ко мне зачем? – одновременно жуя и срыгивая спросил Людоед.

– Беда у меня, ваше сиятельство. – Кот изобразил самую печальную физиономию на которую был способен. – Вернее, не у меня, у хозяина моего. Но, считай, что у меня.

– А я – то здесь причём?

– Ну как причём? Помощь твоя требуется.

– Какая такая помощь?! Ты что, совсем, что ли?! – от такой наглости Людоед даже жевать перестал. – Я людям, да и котам, тоже, не помогаю, специализация не та. Вот если бы наоборот, тогда пожалуйста. Тогда по адресу обратился, а если помочь, это не ко мне…

– Ну как это, не к тебе, ваше сиятельство? – замурлыкал Кот. – Ведь всем известны твои великодушие и благородство. Тем более, дело совсем пустяковое, ну, для тебя пустяковое. Для других, знамо дело, оно невыполнимое, а для тебя – раз плюнуть.

– Великодушный, говоришь?

«Насчёт великодушия, не знаю, ну а то, что ты дурак стоеросовый, это точно. – тем временем думал Кот, умильно глядя на Людоеда».

А Людоед, дожевал, запил, хотел было ещё откусить, да передумал. Вернее, задумался над своим великодушием и благородством, потому что толком не знал, что это такое?

– Так точно, великодушный! – продолжая стоять по стойке смирно чуть – ли не выкрикнул Кот. – Все говорят! Потому к тебе и пришёл! Или ты, или никто, спасай!

– Ишь ты! Сразу спасай его! Расскажи хоть, в чём дело – то?

* * *

А дело было в том, что мельник неожиданно взял, да и помер. Вроде бы и мужик был ещё не старый, на здоровье не жаловался, а туда же. Раз, и всё! Ну что тут поделаешь? Все мы такие, все там будем. Похоронили, помянули, погоревали – поплакали, да и забывать уже стали, как вдруг вспомнили, а с наследством – то, как?

Мельник хоть и был мельником, но, по словам соседей и тех, кто к нему зерно молоть привозил, деньжищ у него было, немерено, и что он их под мельницей прятал, в закопанном виде. Ну, сыновья, а у мельника было три сына, начали копать под мельницей, наследство искать. Вот ведь придурки! В одном доме с отцом жили и прекрасно видели какую жизнь их отец ведёт, и что никаких денег, а тем более, деньжищ, у него отродясь не было. Однако нет, начали копать, деньги искать. Вот она – глупость и жадность людская, вся до кучи собранная. Денег, а тем более деньжищ, не нашли. А вот яму под мельницей такую здоровенную выкопали, что мельница чуть не развалилась. Пришлось яму ту в срочном темпе закапывать, землёй засыпать и землю, ещё утрамбовывать. Короче, зазря потрудились. Эх, глупость, она и есть глупость.

Конец ознакомительного фрагмента.