Джено и белая руна золотого сокола - Муни Витчер

— Это древние пергаменты тысяча шестьсот шестьдесят шестого года, — сказал Флебо слабым голосом.

— Вот именно. Посвети мне, я хочу прочитать, что здесь написано, — попросил Джено, буквально сгорая от любопытства.

Он решил немедленно узнать, как документы из Аркса Ментиса оказались в аптеке его родителей. Ко всему прочему, это были ценнейшие древние манускрипты, написанные ровно через сто одиннадцать лет после создания Крепости разума, заложенной в 1555 году.

Он дрожащими руками развернул первый лист и прочел громким голосом:

А. М. 1666 год Маграмана рофантлока

ПЯТЬ раз бледное светило проходит над вершинами.

СЕМЬ капель холодного ручья падают в деревянную священную бочку.

ВОСЕМЬ медных гвоздей заполняются эссенцией трав и цветов, пахнущих последней звездой.

С. С. П. А. В.

— Маграмана рофантлока! Что это значит? — повторил Джено, глядя на вспотевшее лицо дяди.

— Не знаю… не знаю… — Флебо казался более растерянным, чем обычно.

— Колдовство! Опасная штука! — воскликнул Никозия.

Джено перечитал рукопись:

— Бледное светило? Это луна! Но что такое эссенция трав, пахнущих последней звездой? Что имеется в виду? Настоящая загадка!

Сокол, в эти напряженные минуты необычайно неподвижный и молчаливый, спланировал и опустился Джено на плечо.

— Ты поможешь мне разобраться в этом. Я знаю, — сказал мальчик, улыбаясь птице.

Огоньки свечей отразились в глазах сокола — в двух больших желтых топазах. Руа открыл клюв и издал пронзительный крик.

Неожиданно у Джено кровь запульсировала в висках, а мысли унеслись далеко-далеко.

«Маграмана рофантлока… Маграмана рофантлока…» — напряженно думал он. Потом, внезапно повернувшись к дяде, закричал:

— Клонафорт!

Флебо заставил его замолчать:

— Тсс! Ни слова больше!

— Клонафорт! Маграмана… Что ты говоришь? Ты действительно тронулся! — разозлился Никозия, который ничего не мог понять.

Джено не сумел сохранить молчание: слишком сильной была его радость оттого, что он разгадал загадку. Маграмана рофантлока — он просто переставил буквы, и ответ был готов.

— «Маграмана рофантлока» означает «Анаграмма клонафорта». Без сомнения, в этом документе содержится формула лекарства! Тот, кто его писал, придумал шифр, чтобы никто не узнал ее. Понимаешь, дядя?

Юного Астора Венти прервал хриплый клекот Руа.

— Ну хватит! Ты говоришь о том, о чем нельзя даже думать. Ты отдаешь себе в этом отчет? Даже сокол занервничал, — взорвался рассерженный Флебо Молекула.

Если в пергаменте действительно описывался секретный способ изготовления лекарства, это означало, что его племянник нашел очень важный документ. И может быть, даже опасный.

Джено опустил глаза, попросил у дяди прощения и велел Никозии не задавать вопросов.

Слово «клонафорт» было запрещенным. Его нельзя было даже произносить.

Никозия сдул со лба волосы, закрывавшие ему глаза, и почти обиженно пробормотал:

— Ладно, я молчу. Тем более что не понимаю, о чем вы говорите.

Джено похлопал его по плечу и развернул второй пергамент. Он был гораздо больше и содержал множество странных названий с оригинальными описаниями применения растений, о которых он прежде и не слышал.

А. М. 1666 год. Гербарий

Ахиллея Миллефолия (6) — дикое растение, его цветение длится до осени. Листья используются для приготовления эликсиров по магическим формулам. Считается демоническим растением, и его часто называют «дьявольской забавой», так как оно придает силу и развивает Мыслительные способности.

Оксалис Ацетоселла (4) — хрупкое растение с очаровательными белыми цветками с розовым или Красным оттенком. Растет вместе с ирландским трилистником и очень на него похоже, поэтому часто с ним путают. Сок из листьев — великолепное тонизирующее средство, улучшающее кровь.

Эпилобиум Гирсутум (7) — растение, распространенное на лесистых склонах У него красные цветы и опушенные бьющиеся стебли с ароматными листьями. Если растолочь их вместе с побегами, получится необыкновенная смесь, позволяющая победить страх.

Танацетум Вульгарис (2) — маленькие, желтые, как солнце, цветы. Это крохотные сокровища природы: они питают тело и просветляют мысли.

Лихнис Флос-Кукули (2) — растение болот. Под его листьями часто находятся похожие на пену белые выделения, произведенные личинками насекомых. Эту пену часто называют «кукушкины слезы». Сбор и использование этого растения в наших целях — необыкновенное удовлетворение для души.

Папавер Роэас (3) — алый цветок изумительной красоты. Его нежные лепестки с длинными пестиками возвышают дух и придают полет фантазии.

Пульсатилла Пратенсис (9) — лучший цветок для укрепления сердца и тонизирования психики, но, если съесть слишком много его лепестков, можно умереть от неудержимого смеха.

С. С. П. А. В.

— Это названия растений на латыни. Рядом с каждым из них стоит цифра в скобках. Очень оригинальный список. Похоже на магию. Несомненно, эти описания сделал твой отец, — объяснил Флебо, поднося пергамент к лицу, чтобы внимательно перечитать его.

— Мой отец? — переспросил Джено, заволновавшись еще больше и не отрывая глаз от первого из этих странных названий: Ахиллея Миллефолия, «дьявольская забава».

— Да, именно он. На обоих пергаментах стоит подпись. Более того, аббревиатура П. А. В. Это инициалы Пьера Астора Венти, — подтвердил Никозия, показывая пальцем.

— Но это невозможно! Это документы тысяча шестьсот шестьдесят шестого года! Мой отец не мог жить в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году! И потом… он не был магом. Мой отец не знал об Арксе Ментисе. А на этих документах стоит печать Крепости разума, — воскликнул Джено смутившись.

Мальчик поймал себя на том, что снова произнес название крепости. Он прикусил язык и посмотрел на дядю, наблюдавшего за ним с озабоченным видом. Джено снова преступил первое правило Вводного кодекса и рисковал быть исключенным, но, посмотрев на сокола, он почувствовал необычайную уверенность в себе. Возможно, друг Никозия никогда никому не откроет все эти секреты, ведь, с другой стороны, он даже не представляет, что такое Аркс.

— Это правда, твой отец не мог жить в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году. Но почерк в точности такой, как у Пьера, — прошептал Флебо, у которого от переживаний сел голос.

Джено, побледнев, внимательно перечитал подпись:

— С. С.! Перед аббревиатурой П. А. В. стоят две буквы «С»! Как у суммуса сапиенса! Невероятно! — закричал Джено, волнуясь все больше и больше.

Мысль о том, что его отец мог быть суммусом сапиенсом, привела его в ужас. Не произнеся ни слова, он подумал: «Неужели мой отец в самом деле был Великим мудрецом Аркса? Нет-нет, это абсурд! К тому же и дата не соответствует действительности».

Джено понял, что ему необходимо срочно переговорить с мадам Крикен: уж она-то наверняка сможет объяснить, откуда эти пергаменты и кто такой С. С. П. А. В. Связаться с французской мудрой можно было только с помощью телепатии или телемпии, но восьмое правило ВК-АМ было категорично: не разрешалось пользоваться ими ни во время интерканто, ни вернувшись домой. Джено прекрасно помнил его и не хотел нарушать: у него и так уже было достаточно неприятностей.

Растерянность и паника охватили разнервничавшегося антея, которому неожиданно пришла мысль, что, возможно, мадам рассказала ему не всю правду о похищении его родителей.

Какие же тайны скрывала семья Астор Венти?

Неужели аптека была местом, где занимались магией?

Казалось, что у этой загадки не было ответа.

Джено повернулся к дяде в надежде, что тот сможет хоть что-то ему объяснить, и сказал:

— Чем больше я читаю эти фразы, тем больше понимаю, что это ингредиенты магических зелий и алхимических препаратов. Значит, мои родители действительно были…

Мальчику не удалось закончить фразу, потому что Руа принялся быстро махать крыльями, создав вихрь, слившийся с ледяными порывами ветра с улицы.

— Перестань, Руа, пергаменты разлетятся! — решительно потребовал Джено.

Но сокол несколько раз покачал головой, повернув ее направо и налево. Дядя окаменел от ужаса, а Никозия, протерев глаза, закричал другу, чтобы тот остановил птицу, которая, казалось, взбесилась.

Как только юный Астор Венти протянул руку и погладил Руа, чтобы успокоить его, сокол моментально схватил клювом третий пергамент.

Этот листок был маленький, как проездной билет.

Руа раскрыл клюв, и мальчик вцепился в бумажку.

— Смотрите, здесь рисунок. Какой-то четырехугольник с кружком посередине. Похоже на мраморную или каменную плитку, — воскликнул он.